Лебовски перебросил овоид из одной руки в другую.
– Ваш жизненный путь, как я понимаю, скоро закончится, капитан Сэм. Так что, вот вам совет человека, имеющего гораздо больше опыта: перестаньте беспокоиться о судьбах Галактики, и подумайте о своей. Поверьте, перед смертью лучше всего быть эгоистом.
Приложив два пальца к обвисшим полям шляпы, бывший агент развернулся и неторопливо пошел прочь.
Паук перевел все восемь глаз на Сэма.
Ник Лебовски устроился в станционном ресторанчике. Расположившись со всеми удобствами, подложив под спину несколько подушечек, вытянув ноги и повязав вокруг шеи белую накрахмаленную салфетку, он наконец-то почувствовал себя счастливым. Повышенная гравитация, к которой привыкли воинственные аресиане, изрядно его измотала, и сейчас, в слабеньком поле тяготения станции, он чувствовал себя гораздо лучше.
В соседнем с ним кресле покоилось драгоценное яйцо. Время от времени Лебовски протягивал руку и хозяйским жестом похлопывал тусклую металлическую поверхность.
Наконец-то можно поздравить себя с победой. Годы лишений, ограничения себя буквально в самом необходимом – а необходимыми Лебовски считал номера в фешенебельных отелях, крупные ставки в казино и дорогих проституток – благополучно миновали. Не будет больше бесцветного, мучительного существования, унизительного подсчитывания грошовой пенсии и унылых одиноких вечеров, полных самокопания и дешевого, вызывающего утреннюю изжогу, виски.
А всё потому, что он – большой молодец. Когда удача прыгнула ему в руки, он не стал рассусоливать, хлопать ушами и оглядываться на псевдоморальные принципы, навязанные социумом. В конце-концов, он и так посвятил службе Галактике свои лучшие годы… И теперь имеет право на некоторую – весьма приятную – компенсацию.
Ник заказал водки, и вопреки обыкновению пить всухую, бифштекс из клонированной говядины. За все дни, что он провел на "Ганнибале", у него во рту не было ни микрограмма алкалоидов, а он к такому не привык. Адмирал Денетор, надо отдать ему должное, на протяжении всех восьмидесяти лет скитаний умудрялся поддерживать на своём корабле армейскую дисциплину. Алкоголь отсутствовал в списке продуктов корабля как класс. Даже в медотсеке не удалось разжиться спиртом – там всё дезинфицировали по старинке, ультрафиолетом.
Из-за необходимости вести непривычный, поистине спартанский образ жизни, а еще из-за солдафонских замашек непосредственного работодателя, нервы Ника Лебовски требовали немедленного лечения, а организм – пополнения белков, жиров и углеводов. Словом, бравому отставному агенту чертовски, просто до зарезу хотелось пожрать и выпить. Поскорее смыть с языка вкус армейских пищевых таблеток – ни с чем не сравнимый вкус картона, толченой яичной скорлупы и угольной пыли…
Но, самое главное, был повод поздравить себя с воплощением хитроумного, поистине великолепного плана.
Он не собирается возвращаться на "Ганнибал".
Как только забрезжила призрачная надежда вырваться из-под бдительного, хотя и подслеповатого ока бравого адмирала, Ник ухватился за неё обеими руками. Применив всё своё красноречие и все свои дипломатические навыки, он убедил старика, что на переговоры с доном Муэрте, известным промышленным магнатом, а по-совместительству – главой самой крупной мафиозной группировки в Галактике, лучше отправиться ему, Лебовски. В гордом одиночестве.
Убедить Фрагса Денетора было нелегко – адмирал ни на кончик ногтя не доверял бывшему агенту. Но Ник очень старался. Он апеллировал к его чувству рациональности, упирал на долг перед командой, аргументировал тем, что один неприметный, безобидный человечек вызовет куда больше доверия, чем увешанный регалиями боевой адмирал…
Теперь, пребывая в некотором подпитии и испытывая блаженную тяжесть в желудке, Ник Лебовски наслаждался законной победой и подсчитывал преимущества.
Во-первых, он выторговал более низкую цену, чем собирался заплатить Денетор, тем самым обеспечив себе более чем солидную прибыль. Дон Муэрте, по счастью, довольно легко согласился уступить – казалось, цена его не интересовала вовсе. У Ника даже сложилось впечатление, что старый арахнид просто жаждал избавиться от артефакта поскорее…
Во-вторых, он стал свидетелем унижения этого мальчишки, капитана Сэма, которому никак не мог простить пренебрежения, проявленного к нему, Лебовски, на Сычуани.
В третьих… Бывший агент заметно погрустнел. М-да, с третьим вышла заминка. Он хотел выторговать и ту чудесную яхту, к которой прикипел душой сразу, как только увидел на парковке курортной планеты. Но тут старый паук уперся, как баран. Оказалось, он заядлый коллекционер – собирает по всей Галактике раритетные звездолеты. Что характерно: из-за более чем внушительных габаритов сам паук не мог протиснуться ни в один из них. Тем не менее, все корабли содержались в прекрасном состоянии и были готовы к запуску.
Арахнид похвастался, что иногда выводит звездолеты на орбиту, как он выразился, поразмяться. Нанимая первоклассных пилотов, раз в год дон Муэрте устраивает гонки вокруг системы Грааля. Событие собирает довольно много народу – участвовать разрешается всем желающим, у которых найдется быстроходная космическая посудина. В этом году фаворитом гонок должна была стать его новая любовь: ангельская яхта Кастиэль…
Горько вздохнув, Лебовски несколько минут размышлял о перспективе угона серебристой красотки, но вспомнил, как дон Муэрте поступил с капитаном Сэмом буквально у него на глазах и отринул эту идею.
Ничего, когда он получит комиссионные, купит себе не хуже. Шадор… Он узнал о них на Базаре, куда "Ганнибал" заходил пополнить запасы пищевых таблеток. Его бывший осведомитель, а теперь один из тузов по кличке Аудитор, предложил выгодную сделку: десять процентов от десяти миллиардов интерстелларов, если он сумеет добыть Семечко для нового покупателя. Разумеется, адмирал таких денег предложить не мог… Ну и пусть катится ко всем чертям, старый замшелый пень. Ник Лебовски не собирается упускать свой шанс из-за чьих-то там принципов…
В тот самый момент, когда Лебовски решил, что пора наконец заняться делом, станция содрогнулась.
То было масштабное, всеобъемлющее и поистине устрашающее явление. Стены, потолок и пол сначала пошли мелкой рябью, заставив дребезжать металлические ложечки. Затем колебания увеличились, и со столиков полетели тарелки, приборы и стаканчики с салфетками. А потом гигантская волна покатилась по всем переборкам, выбивая стекла, взламывая напольную плитку и вырывая из кадок гидропонные деревца.
Собственно, Ник и раньше слышал какой-то шум и даже грохот. Краем глаза замечал мечущихся в панике служащих. И даже осязал – некоторые из них, в своих панических эволюциях, натыкались на его столик. Но, поглощенный в мечты и алкоголь, не обращал на царящий вокруг хаос ровно никакого внимания. Ведь все эти мелкие неприятности теперь были не для него – одного из богатейших людей Галактики…
И вот теперь – волна.
Бич всех искусственных объектов – разгерметизация. Когда воздух с воем уносится в черную сосущую дыру, а вместе с ним вылетают различные предметы, в-основном – судорожно барахтающиеся, пытающиеся за что-нибудь зацепиться, фигурки живых существ… Они исчезают из поля зрения, а потом появляются вновь. Заледенелые, кувыркаются в пустоте, и через некоторое время исчезают в голодном, ненасытном пространстве, мертвые и неподвижные.
