— Говорить буду я, — сказал Рихард. — Мы не знаем, с кем имеем дело, осторожность не повредит. Кассандре известно лишь его имя.
— Совсем неплохо для начала, — отозвался Марк.
— Я не шучу. Мы не в коем случае не должны выдавать ему наши цели. Просто, — Рихард толкнул дверь заведения, обнажившую за собой затхлую тьму, пропитанную потом, дешёвыми духами и спиртным, — расслабьтесь. Но держите рты на замке.
Марк ожидал увидеть кого-угодно. Седого старика. Надменного юнца. Ворчливого капитана. Деловитого пирата. Но никак не полукровку-илиара.
Подавальщицавела их к одной из ниш, закрывавшихся неплотной шторкой. В отличие от всех остальных эта ниша не была зашторена, да и гость в ней не занимался ничем таким, что требовалось прятать от чужих глаз. Всё помещение окутывал страшный мрак, что на контрасте с ярким солнцем снаружи мигом дезориентировало. Марк невзначай положил ладонь на эфес ножа на поясе и оценил обстановку. В зале было людно, несмотря на раннее время и духоту. Привычки работали уже без его ведома, он быстро рассчитал, как выбраться отсюда, если встреча примет скверный оборот.
За несколькими столами велась игра в карты. Рихарда кто-то дёрнул за руку, предлагая присоединиться. Кернун великий, как же здесь воняло… Но один запах резко выделялся из множества скоплений.
Из тёмных углов слышался мужской смех и женские стоны. Иветта спрятала лицо, прижавшись к плечу Марка. Ей было не по себе. Марк ощущал на себе бесстрастные взгляды посетителей. Зачарованные плащи Кассандры делали своё дело, и вошедшие ни у кого не вызывали подозрений.
Запах был ему знаком.
Чутьё волколака позволило Марку разобрать, что обладатель лишь на половину был человеком. Тот другой запах… напоминал ему Лету.
Подавальщица проводила их до столика в нише, где восседал высокий мужчина с девицей на коленях, на которой практически не было одежды, отчего Иветта покраснела до самых корней волос и поспешила уставиться в сторону. Для мужчины их словно не существовало, пока они не приблизились к нему. За его спиной Марк разглядел картину с буйством цветов. Наверное, пейзажи Китривирии. Жаль, что такой красоты не встретишь в скудных садах Белого Копья. Зелёный ковёр у них под ногами также отличался пышностью узоров и красок. Будь бы здесь хоть подобие дневного света, разглядывание интерьера притона доставило бы Марку большее удовольствие.
— Ну? — бросил мужчина, едва взглянув на них.
— Мы ищем капитана Тивурия, — ровно произнёс Рихард.
— Я давно не капитан.
Тогда Марк и заметил его глаза — два осколка нефрита, мерцающих в полумраке. Не такие, как у Леты, но явно выдающие его происхождение. Потом он увидел загорелое лицо с большим носом, напоминающим птичий клюв. Волосы — чёрные, собранные сзади в маленькую косу. Широкие ладони, которыми он гладил девицу по бедру. И, конечно же, его фигура. Длинные ноги и вытянутый торс, бросавшиеся глаза даже в сидячем положении.
— Стало быть, мы зря потратили время на дорогу сюда, — бросил Рихард.
— Кто вас послал ко мне?
Рихард помедлил, изучая лицо Тивурия. Что-то его насторожило, но он всё равно ответил правду:
— Её зовут Кассандра.
— Рыжуля? — оживился капитан. — Давно о ней ничего не слышал.
Марк пялился на полукровку, не в силах скрыть своё удивление. Полуилиар, получеловек, один из детей Медной войны, чьих матерей насиловали воины Китривирии. Значит, Лета была не одна такая.
Такое потомство убивали, дабы не нести позор всю жизнь. Их топили и душили, словно котят, но некоторым удавалось выжить. Полуилиары настолько хорошо скрывать своё существование, что доселе Марк не встречал ни одного из них. Ему сразу же захотелось узнать историю жизни Тивурия и все подробности того, как ему удалось пережить первые годы после войны.
Девица что-то зашептала ему на ухо, и Тивурий поморщился.
— Увы, Рыжуля знала меня совершенно другого, — ответил он Рихарду. — Я знаю, вам нужен корабль. Но его у меня нет.
Речь его, неторопливая, приглушённая, не выдавала никаких акцентов. Только лёгкая южная манера тянуть окончания. Он долгое время жил здесь.
— И где твой корабль? — терпеливо поинтересовался Рихард.
— «Княжна Буря», — протянул Тивурий, и лицо его скривилось в гримасе боли. — Её отобрал у меня Милян Тит, год назад. За долги. Наш юный боярин никак не хочет возвращать собственные займы лутарийской короне и крадёт у нас, у своих подданных… Вы сядьте, пожалуйста. Я попрошу Лауру принести вам выпить.
Рихард вежливо провёл ладонью в воздухе.
— Это лишнее, но благодарю.
Они сели напротив капитана, и Иветта почувствовала себя совсем уж неуютно, вцепившись под столом в руку Марка. Она не привыкла к таким заведениям. Марк же не мог оставить в покое внешность Тивурия, пожирая его глазами.
— Сэрабия не принадлежит Лутарии, и поэтому всё рушится на глазах, — с чувством сообщил капитан и схватил свободной рукой бокал на столе. — Некому продавать вино, мы отрезаны от большого мира. Ярима, наша верная союзница, отдана полностью Церкви. Недолго ждать, пока Братство Зари придёт и сюда.
— А как же илиары? — осторожно спросил Рихард. — Вы столько лет втайне торговали с ними.
— Я занимался сделками с Китривирией, — заявил Тивурий, и глаза его вспыхнули. — Я продолжал дело моего отца, возившего самые разные товары из Сфенетры.
«Теперь ясно, — подумал Марк. — Значит, его отцом был илиар, а матерью — человеческая женщина».
Он и сам не осознавал, почему его волновала жизнь Тивурия. Но он уже хотел вернуться к Лете, чтобы поделиться с ней этой историей. Та всё время переживала, что до сих пор не встретила такого же полукровку, как она.
— Что изменилось сейчас? — спросил Рихард.
— Тит пытается сделать из наших кораблей военный флот, — ответил капитан. — Он забрал их на будущее, желая подарить Раздолью. Не я один потерял судно и был вынужден сменить источник дохода, став купцом на земле. Что бы вы ни искали, у меня этого больше нет.
— А что случилось с твоей командой?
— Как и я, они ищут себе достойное занятие на суше.
— Кассандра намекала о некой… просьбе, — уклончиво проговорил Рихард, поджимая чувственные губы, чуть испорченные коротким шрамом.
Нефрит в глазах потеплел при очередном упоминании знакомого имени.
— Это всё осталось в прошлом. Я сожалею, — Тивурий откинулся на шатком стуле и обвёл глазами всех троих. — Для чего вам понадобился мой корабль? Может, я смогу хотя бы дать дельный совет.
Тивурий нравился Марку. Пьяный, болтавший свыше, чем полагалось с незнакомцами, он не высказывал никакой враждебности и рассеянно трогал полуголую девицу, составлявшую ему компанию, вспоминая о ней не чаще, чем о бокале с вином перед собой. Илиарские глаза оставались непроницаемы, будто рассеянность эта была напускной, как часть представления, сценарий которого был известен только капитану.
