– До вечера, – шепчет Томас и осторожно запирает за мной дверцу.
Виндзорский замок.
Рождество 1563 года
Любимый дарит мне золотое кольцо с крошечным рубином цвета истинной любви – темно-красного. От меня он получает в подарок плотный кожаный пояс для его широкой талии. Я украшаю его сама и с помощью шила сапожника вырезаю на толстой коже свое имя и фамильный герб. Томас может носить его резьбой к телу, чтобы никто не узнал о нас. Он достает пояс из шелкового мешочка, который я сшила, и краснеет до самых ушей, точно мальчишка.
Мне очень понравилось кольцо, которое подарил Томас. Оно идеально подходит в качестве обручального, и он просит носить его на безымянном пальце, когда никто не видит, ведь это символ его любви, и значит, мы обручены.
– Вот бы мы могли пожениться и сразу жить вместе, – шепотом говорю я Томасу, сидя у него на коленях. Своими громадными руками он обнимает меня нежно, как ребенка, и все же, касаясь его сильных запястий, я чувствую, с какой страстью ко мне бьется его пульс.
– Я тоже. Одно ваше слово, и я тут же приведу свидетелей и священника, который нас поженит. Или сами пойдем в церковь. Не хочу, чтобы и вас подвергли мучительному допросу, как вашу сестру. У нас будут свидетели и письменное свидетельство о помолвке.
– Обо мне они не беспокоятся, – обиженно заявляю я. – Я так незначительна в глазах Елизаветы, что она даже не боится меня. Другое дело – моя сестра, к которой сваталась половина дворов Европы, плетущих всякие интриги. Мой брак – дело личное, и королеву не должно волновать, замужем я или нет, нарожаю ли я кучу детей или будут любить вас одного.
– Тогда поженимся тайно? – с надеждой предлагает Томас. – Вы отважитесь на такое?
– Может, в следующем году, – осторожно отвечаю я. – Не хочу возрождать в королеве злость к Катерине. Надеюсь, в этом месяце Совет убедит Елизавету отпустить мою сестру. Некоторые исследователи ищут сведения, которые докажут, что Катерина наследует престол, что ее брак законен, а сыновья имеют право на трон. Пока это не будет обнародовано в письменной форме, я не смогу думать ни о чем другом.
Томас кивает. Он с уважением относится к учености моей семьи, тем более Джейн теперь признали богословом и все читают ее опубликованные труды.
– Вы тоже работаете над этой книгой? – спрашивает он.
– Нет-нет. Ею занимается старший писарь архива Джон Хейлз. Он видел подлинное завещание короля и утверждает, что в нем после принца Эдуарда и старших дочерей четко называется моя мать и ее род. Хейлз доказал, что брак нашей бабушки был добропорядочным, поэтому у нас законный род истинных англичан-протестантов. Теперь Нед Сеймур, муж Катерины, нанял представителей иностранного духовенства, чтобы те подтвердили действительность их брака с личными клятвами, а также объявили их детей законнорожденными. Когда все доказательства будут собраны, Джон Хейлз опубликует их, и страна поймет, что Катерина – надежная преемница Елизаветы, рожденная в законном браке и вступившая в таковой.
Томас медлит с ответом. Он не самый образованный человек, но много знает о мире и отвечает за безопасность дворца и королевы с тех пор, как Елизавета взошла на трон.
– Красавица моя, хоть я не лорд и не писарь, но это не очень мудрое решение. Королева не из тех, кто прислушивается к мнению других. Даже если все жители Англии будут придерживаться одних убеждений, она поступит по-своему. Помните, Елизавета была единственной принцессой-протестанткой, отстаивавшей свою веру, когда правила ее сестра? Даже тогда она не передумала, хотя, казалось, против нее выступала вся страна, от самой королевы до испанцев. Полагаю, одной книги недостаточно, чтобы убедить ее.
– Она следовала всем правилам, это верно, – нехотя соглашаюсь я. – Помню, жаловалась, что вынуждена посещать мессу.
– И уходила оттуда раньше, якобы ей нездоровилось, – напоминает Томас. – Показывая всем, что она просто не переваривает католиков.
– Да, но публикацию книги поддерживает Уильям Сесил, – настаиваю я. – И Роберт Дадли тоже. То, о чем сегодня думает Сесил, завтра королева объявляет в своей речи. В конце концов она прислушается к его совету. А книгу заказал именно он со своим шурином и советниками, и он добьется ее печати. Королеве придется объявить Катерину наследницей, особенно когда на этом настаивают все члены Тайного совета, а христианский народ уверен в действительности ее брака.
Часы отбивают час.
– Мне пора, – говорю я, хотя не желаю покидать его теплые объятия.
Томас поднимает меня со своих колен, ставит на пол и, наклонившись, аккуратно расправляет мое платье и складки на рукавах, прямо как личная горничная. Он касается моего чепца и приглаживает гофрированный воротник.
– Ну вот. Самая прекрасная леди при дворе.
Томас открывает дверь караульного помещения и выглядывает.
– Никого, – сообщает он и отступает, чтобы пропустить меня.
Порошит снег, и я, укутавшись в накидку, пересекаю внутренний двор от главных ворот до лестницы, ведущей к саду, где, к несчастью, сталкиваюсь с самой королевой, которая возвращается после игры в шары на замерзшем газоне. На ней красный бархатный чепец, отороченный мехом горностая. Елизавета держит Роберта Дадли под руку, ее щеки порозовели от холода, глаза блестят. Я делаю шаг назад и приседаю, пряча кольцо с рубином в карман накидки, пока на нем не остановился внимательный взгляд ее темных глаз.
– Ваше Величество.
За ними идет Томазина, королевская карлица, которая строит мне смешную рожу, будто спрашивая, где это я была. Я совершенно не обращаю на нее внимания. Томазина не имеет никакого права любопытствовать, а я не обязана ей отвечать, и если из-за ее действий королева начнет задавать мне вопросы, я позже найду эту коротышку и скажу, чтобы не лезла в чужие дела.
– Леди Мария, – неприветливым тоном обращается ко мне Елизавета. Не представляю, чем я могла ее обидеть, но она явно раздражена. – Почтите меня своим присутствием во время одевания перед сегодняшним ужином?
Я не вижу, но чувствую обнадеживающую улыбку Роберта Дадли, потому что не смею отвести взгляд от блестящих темных глаз Елизаветы.
– Конечно, Ваше Величество, – смиренно отзываюсь я. – Это честь для меня.
– Так не забудьте, – злобно бросает она и проходит мимо с гордым видом.
Я снова делаю реверанс, а подняв голову, замечаю сочувственную улыбку Роберта Дадли и нахальное подмигивание Томазины. Дадли следует за королевой, а карлица медлит.
– Кто-то пишет книгу о вашей сестре. Она только что узнала об этом и поэтому так негодует, – объясняет Томазина. – Видимо, там собираются написать о том, что ваша сестра будет следующей королевой Англии, а вы – сестрой королевы и тетушкой будущего короля. Только подумать – коротышка вроде меня и так близко к трону.
– Я вовсе не как ты, – хладнокровно возражаю ей.
