– Вряд ли сейчас можно найти номер в гостинице, – заметила Элен, когда Чарльз рассказал ей о своих планах. – Очень много людей не смогли уехать из города. Наверняка все гостиницы в северной части переполнены.
Они разговаривали в столовой, нагружая подносы едой для всей компании. Чарльз сказал, что его дочери живут на одних картофельных чипсах и попкорне, и он позволяет им это. Красный Крест, рестораны и гостиницы из северной части города снабжали убежища бесплатной едой. Элен заметила, что выпитого ею кофе хватит на то, чтобы не спать целый год. Они обменялись улыбками. Элен хотела бы как можно скорее перевезти свою мать в гостиницу, но и по телевидению, и в самом убежище все говорили о том, что в городе нет ни одного свободного гостиничного номера. Те, кто смог это быстро организовать, уехали на север города еще за день до этого, некоторые даже раньше, чем объявили эвакуацию, опасаясь того, что может случиться. И теперь было маловероятно, что им удастся найти где-нибудь свободный номер. Все гостиницы были заполнены людьми, которые не смогли уехать из города, в том числе туристами, которые не имели возможности улететь домой, поскольку аэропорты были закрыты, и жителями фешенебельных районов с юга города. Большинство из них не было ограничено в средствах, и они заполнили гостиницы еще в предыдущий день.
– Так что, полагаю, мы застряли здесь, по крайней мере до тех пор, пока не объявится Найджел, – сказал Чарльз, когда они несли подносы к своим раскладушкам, где ждали их родные.
На Элен производило огромное впечатление его спокойствие. Сейчас он ничем не напоминал испуганного неврастеника, каким был в самолете, когда цеплялся за ее руку. Он сохранял присутствие духа, замечательно общался со своими детьми и постоянно чем-нибудь занимал их, играл с ними и часами рассказывал им разные истории. За неимением лучшего, когда им становилось скучно, он обходил с ними все убежище, чтобы они могли сосчитать, сколько увидели собак, или кошек, или черных собак, или белых – что угодно, лишь бы развлечь их. А со своей бывшей женой он был терпелив и уважителен, несмотря на ее явное беспокойство о мужчине, ради которого она его оставила. Элен восхищалась тем, как Чарльз бережно относится к ней, и сказала ему об этом.
– Я очень долго любил ее, и, полагаю, мне понадобилось много времени, чтобы прийти в себя, – грустно пояснил Чарльз. – К тому же как-никак она мать моих детей.
То, как он сказал это, заставило Элен, как это часто бывало в последние четыре года, подумать о том, настанет ли день, когда она тоже окажется в этой благородной роли. Быть матерью казалось ей самой великой честью. Эта мысль, как и всегда, опечалила ее, но в настоящий момент ей было о чем беспокоиться и помимо этого. И ее мать уже начала спрашивать, когда она сможет вернуться домой, пусть только для того, чтобы взглянуть на то, что там творится. Вся южная часть города была опутана лентами полицейского ограждения, за которые никому не разрешалось заходить, учитывая то, что на земле лежали электропровода, в некоторых трагических случаях на улицах все еще обнаруживали утонувших людей, деревья с ослабленными корнями могли рухнуть в любую минуту, а здания были готовы обрушиться. К утру в понедельник вода начала убывать, но недостаточно быстро, и, согласно сводкам, в некоторых местах уровень воды достигал десяти или пятнадцати футов. Во многих случаях подвалы и первые этажи были затоплены. И трудно было сказать, когда Грейс разрешат осмотреть ее квартиру. Элен уже заранее нервничала, ожидая, что Грейс будет шокирована, когда доберется до своего дома. Она уже один раз проходила через все это после урагана «Сэнди», но казалось, что во второй раз это станет для нее слишком большим испытанием. В конце концов, ей же было уже семьдесят четыре года.
– Как ваша мать ухитряется так стойко держаться? – спросил Чарльз, когда они пробирались сквозь толпу.
Они как раз проходили мимо мальчика с игуаной, которая почти все время сидела у него на голове. Элен состроила ей гримасу. Ящерица высунула язык, и Чарльз рассмеялся. Они с Элен уже чувствовали себя близкими друзьями.
– Ваша мать – очень храбрая женщина, учитывая все, через что ей пришлось пройти.
Грейс была очень ласкова с его детьми и позволяла им играть с собакой. Бланш тоже нервничала, но вела себя с детьми, как всегда, очень хорошо.
– Она была уверена, что все будет не так плохо, как в прошлый раз, а когда мы покидали квартиру, вода уже почти затопила ее. По крайней мере, первый этаж. – Ни Элен, ни ее мать никогда не забудут, как они пробирались к выходу по грудь в воде. – Полагаю, что, когда мы вернемся туда, там будет ужасно. Возможно, спасти ничего не удастся, а она так любила свой дом.
Это было все равно что пережить войну. Природные катастрофы разрушали все, независимо от того, насколько вы хорошо подготовились. У Элен было сильное предчувствие, что все попытки соседа ее матери помочь им подготовиться к урагану были напрасными, несмотря на его благие намерения.
Когда они наконец вернулись на место, Джина была обеспокоена и снова говорила о Найджеле. На экране, который работал от генератора, только что показали кадры из Бруклина, и было похоже на то, что весь район Ред Хук был полностью разрушен. Там утонули четырнадцать человек, и Джина была в панике, что среди них мог оказаться Найджел. Чарльз обнял ее и принялся успокаивать. Он вел себя с ней как брат или как друг, не пользуясь ситуацией и не показывая своих чувств. И Элен еще больше зауважала его. Она стала тихо разговаривать с матерью, которая настаивала на том, чтобы хотя бы попытаться добраться до своего дома и выяснить, не пустит ли их полиция посмотреть, что там делается.
– Я думаю, что еще слишком рано, мама, – ласково сказала Элен.
Она волновалась из-за того, что не может позвонить Джорджу. Он, должно быть, сходит с ума от беспокойства. К этому времени он уже должен был быть у себя в офисе. Но она не могла позвонить ему до тех пор, пока они снова не окажутся в том районе, где ее мобильный телефон заработает. Их телефоны и вначале работали очень плохо, а теперь стали работать еще хуже, учитывая, сколько людей пыталось дозвониться друг до друга.
– В новостях сказали, что вода спадает, – настаивала Грейс. – В прошлый раз меня пустили в дом через десять часов после урагана. А сейчас прошло уже шестнадцать. Если нас не пустят, мы всегда сможем вернуться сюда.
Она была решительно настроена сделать эту попытку и переживала весь день. Элен беспокоилась из-за того, что не может позвонить Джорджу, а Джина плакала всякий раз, когда думала о Найджеле. Это был тяжелый и нервный день для всех них.
И вдруг они увидели, как красивый небритый мужчина со спутанными длинными волосами, похожий на романтического героя, пробирается к ним сквозь толпу. Он был прекрасно сложен и одет в джинсы и грубые сапоги. Увидев его, Джина испустила вопль и бросилась к нему в объятия, а Чарльз тактично отвернулся и посмотрел на Элен. Она вопросительно подняла бровь, и Чарльз кивнул. Это был Найджел. Он быстро обнял Джину, потом отстранил ее от себя, не обращая внимания ни на двух маленьких девочек, ни на остальных.
– Слава богу… я так боялась, что с тобой что-нибудь случилось… – выдохнула Джина. Они с Найджелом являли собой воплощение молодости и красоты, несмотря на их растрепанный вид. – В новостях сказали, что в Ред Хуке утонули четырнадцать человек.
