Так и не попрощавшись с дворецким и с остальными, я, пребывая в состоянии шока, села в машину и какое-то время еще молчала, переваривая такой уход.
– Я не думала, что ты так легко согласишься уйти, – сказала наконец.
– Прости, что не оправдал ожиданий.
– Твоя родня доконала меня.
– И потому ты пошла с Говардом в сад. – Хью усмехнулся. – Женская логика поистине непостижима. Я ведь просил, предупреждал…
– С Говардом я пошла потому, что он предложил уйти из-за стола! Сидеть там было невыносимо! – Меня снова накрыло злостью. – Ты просто ушел, бросив меня там. Среди этих… этих…
– Среди твоей новой родни.
Я проглотила слово “пираний” и отвернулась к окну.
– Эмма, глупо обижаться на то, что я ушел. Не дом покинул, заметь, а отлучился позвонить.
– Глупо, ты прав, – резко повернувшись, вперилась в него взглядом. – Вся эта затея изначально невероятно глупая! И нормальная умная девушка ни за что не оказалась бы в такой ситуации, в твоей постели и за столом с этими людьми!
Я махнула рукой в сторону, пытаясь показать на дом, откуда мы уехали.
– А Говард, значит, меньшее из зол? – Хьюго будто и не слышал всего сказанного, продолжая волноваться только о том, что нашел меня в саду с троюродным родственником.
И я вдруг поняла, что он ревнует. Не от большой любви, конечно, а оттого, что считает меня своей. Собственностью, вещью – не знаю. Меня нельзя брать другим. Это читалось на его лице. Вообще Хьюго из всей своей родни единственный совсем не умел скрывать эмоций и фехтовать словами. Он рубил с топора.
– Говард – приятный парень, – не утерпела я из проснувшейся вредности. – Милый и приветливый. Он не показался мне таким уж ужасным, как ты твердил.
Машина вильнула в сторону. Хьюго выругался, сбавил скорость. Уставился на меня, как на ненормальную.
– Он – нищий, Эмма. И очень зол по этому поводу. У него нет профессии, нет желания зарабатывать самому, но амбиций выше крыши. Он пойдет на что угодно, чтобы Мег разочаровалась во мне.
– И как это касается меня? – Я вскинула брови. – Что он может сделать мне? Рассказать, что ты устраиваешь вечеринки с многочисленными девушками, пользуя их на свое усмотрение? Об этом теперь и так все знают. Скажет, что ты выставишь меня на улицу, едва два года закончатся, как сделал это с Терезой? Я и сама это знаю. Что еще он может?
Хьюго перекосило. Он дернул плечом, вдавил педаль газа, но тут же сбавил скорость снова.
– Черт, – выругался тихо.
– Я придумала! – воскликнула, подавшись вперед. – Он может оказаться более человечным. Более милым и снисходительным. Он может быть рядом в трудные минуты, когда тебе нет до меня дела. Ты это имел в виду?
– Что за херню ты несешь? – Теперь он резко вдавил педаль тормоза, едва успев отъехать к обочине. – Говард – мерзкий гаденыш, трутень, живущий за счет Мег. Он мил с тобой, только пока ему выгодно. Эмма, не смей приближаться к нему больше.
– Хорошо.
– Что? – он нахмурился. – Так легко? Просто хорошо?
– Не просто. Я не буду сближаться с Говардом и вообще ни с кем эти два года, если ты пообещаешь то же самое.
– В смысле?
– Никаких вечеринок, Хьюго. Никаких измен, о которых знает весь Лос-Анджелес.
– Имеешь в виду, быть аккуратней? – Он не хотел понимать.
– Я говорю, что стоит мне узнать о твоей измене, мы расторгаем брак. Поверь, так и будет. Моего отца и так удар может хватить, когда он увидит тот журнал, что читала сегодня твоя бабушка. Хочу гарантий, что это больше не повторится. Никаких измен.
– Эмма. – Он склонил голову влево, посмотрел на меня очень задумчиво. – Ты пытаешься мне сказать, что я все эти два года должен буду сидеть на голодном пайке? Или предлагаешь себя в качестве альтернативы?
Я фыркнула:
– Вот еще! Спать мы не будем. Хватит и того, что уже произошло.
На губах Хьюго расплылась странная улыбка. Нехорошая такая.
– Солнце, ты ошибаешься. Не хватит. – Он подался вперед, и теперь наши лица были очень близко. – Брака без секса не будет. И этот секс может быть либо с тобой, либо с любыми девушками, кроме тебя. Вот так. Я обетов не давал, детка; два года со стояком ходить – не для меня. Так что определись. У тебя есть время до завтра – тогда же оформим наконец контракт.
Я почти не дышала, пока он был так близко. Боялась дать повод меня поцеловать. Почему-то казалось, что Мальбони вот-вот сделает это. Но… он отодвинулся, договорив, и вдавил педаль газа, на этот раз выглядя очень довольным собой.
А меня постигло разочарование.
Почему это он не пытался лезть с поцелуями? У меня и речь для ссоры уже была заготовлена. Вот сволочь улыбчивая!
Ладно, я тебе покажу контракт… Я тебе устрою!
Когда мы вернулись в квартиру, я с порога заявила, что сильно устала и желаю быть одна. Направилась в спальню и лишь у самых дверей бросила:
– Завтра я хочу видеть контракт, мне нужно знать, к чему быть готовой. – А после закрыла за собой спальню, так и не дождавшись от Хьюго ответа.
Утром, едва проснувшись в свои любимые шесть утра, встала и, как вчера, была готова увидеть мужа дрыхнущим на диване. Но нет, он меня удивил.
Мальбони не спал, он сидел на кухне и пил кофе, явно ожидая меня, потому что перед ним лежала стопка распечаток.
– Доброе утро, воробушек, – удивительно бодро поприветствовал муж. – Тебе заварить кофе?
При упоминании “птички” у меня аж руки затряслись от бешенства. Кажется, Хьюго не понимал по-хорошему, либо злил нарочно.
– Не надо. Я сама, – сдержала раздражение в голосе и направилась к кофемашине.
Пока возилась с чашкой, Хьюго сдвинул бумаги в мою сторону и сообщил:
– Это контракт. Можешь изучать, юрист.
Последнее слово выделил особенно. И вновь очередная издевка в голосе.
– Эти бумаги можешь оставить себе как память о первой попытке подписания соглашения. Раритет потом будет, – в тон ему ответила я. – Контракт мне нужен в цифровом виде, чтобы я сразу могла вносить правки и замечания, а еще составить дополнительное соглашение.
Хьюго склонил голову набок, нахмурился. Этим жестом он мгновенно стал похож на своего отца.
– Что за дополнительное соглашение?
– Ничего особенного, – улыбнулась я, отпивая горячий напиток из своей чашки. – Всего лишь с сотню пунктов, которые ограничат твою излишнюю половую активность “налево”, а заодно запретят называть меня воробушком, деткой, золотцем или что там тебе еще в голову взбредет. Ну и кое-какие моменты насчет твоей родни и моих с ними контактов.
Брови мужчины поползли вверх, кажется, он действительно до самого последнего момента не рассматривал всерьез мои слова о корректировке его планов на НАШУ жизнь.
