Но, впрочем, кое-какие ее слова заставили меня задуматься. Мег права, Хьюго, может, и подписал договор о верности, но… насильно мил не будешь. Это же все равно, что привязывать человека на цепь. Неправильно.
Женское самолюбие во мне желало искренности не из-за бумажных обязательств, а по-настоящему, как пишут в книгах – по любви…
Вот только где любовь, а где Хьюго Мальбони?
– А вот и он! – воскликнула бабушка, смотря через окно на улицу. – Тебе пора, милая. И помни, что я сказала! Никаких кроликов!
* * *
Все дорогу до квартиры я пребывала в раздумьях. Хьюго пытался выстроить беседу, болтал о моем дне, не сильно ли меня “запрессовала” бабуля.
– О нет, – ответила я, вспоминая, что должна припомнить мужу подставу в офисе. – Сегодня я поняла, что она милейшая женщина. Кажется, мы подружимся.
В глазах Мальбони мелькнула тень священного испуга, но он тут же замаскировал ее сладчайшей улыбочкой, я же погрузилась обратно в свои мысли.
Давным-давно в какой-то из книг я прочитала, что мужчин надо держать в короткой узде, но при этом больше всего на свете они любят прожженных, не дающих стерв. И глядя сейчас на своего мужа, я понимала – книга права в одном точно. Секс – это один из движущих векторов, которому Мальбони подчиняется.
Ум, образование, душевная доброта – это для него вторично. Точнее, может быть, он когда-нибудь это разглядит и оценит во мне, но первичны низменные инстинкты…
Мой взгляд сам собой сполз в район его ширинки, и я нервно сглотнула, вспоминая утро после пробуждения в одном номере с этим человеком…
И это… самое… естество между ног!
Краска сама залила мое лицо, и я впервые порадовалась, что не помню ночь, когда Хьюго лишил меня… чести. Наверное, это хорошо…
И все же я была алая, словно омар.
– Тебе плохо? – заботливо поинтересовался муж. – У тебя странный цвет лица. Может, окно открыть?
Я закивала, а после, когда в окно подул прохладный воздух и мысли чуть охладились, вернулась к размышлениям. Когда-то я услышала от своей бывшей лучшей подруги (той самой, которая увела Генри), что мужчину соблазнить легче легкого. Нужно пройтись возле него после душа в полотенце и нечаянно обронить.
Идея неожиданно пришлась по вкусу. Во-первых, ронять я ничего не собиралась.
Во-вторых, можно было бы посмотреть на реакцию Хьюго, подразнить, а после сбежать в спальню и там закрыться. Не давать – короче.
В-третьих, полотенце – не кролики, а кроме той пижамы у меня домашней одежды почти и не было.
Не в трусах же и бюстгальтере перед мужем ходить?
В общем, решено!
Я собиралась дернуть кота за усы и так в течение месяца. Чтобы к свадьбе Хьюго уже изнемогал и желательно влюбился в меня без памяти.
Глава 17
Хьюго
Эмма вела себя странно.
Наблюдая за ней дома, я пришел к выводу, что она обижена на меня: судорожные вздохи и взгляды в мой адрес говорили не хуже слов. Несколько раз она дергано моргала и пыталась выдавить из себя улыбку, больше похожую на хищный оскал. Это пугало.
– Нам надо поговорить, – решительно заявил я, поймав очередной задумчиво-прищуренный взгляд. – О работе и вообще.
– Да, конечно, только… – Она замолчала, испуганно посмотрев по сторонам. Схватила зачем-то мой халат, лежавший на диване, потом облизнула губы и отложила его, сообщив: – Мне сначала нужно в душ.
– Перед разговором? Сейчас?
– Да. Это важно!
– Хорошо.
Я честно пытался уловить, как работает логика у этой девушки, но проследить цепочку мыслей не смог.
Может быть, она решила, что вода смоет обиду? Или что-то в этом духе? Черт его знает.
Махнув рукой, позвонил в ресторан и заказал ужин на двоих. Побольше мяса, три вида гарнира и бутылку вина. Сразу после набрал Мег. Бабуля долго не отвечала, и я уже решил, что это бойкот, но тут услышал ее в трубке:
– Да, милый?
– Что ты наговорила ей? – спросил с ходу. – Эмма странно себя ведет.
– Что именно не так? – озадачилась Мег.
– Поведение. Косится на меня, вздыхает тяжело, от разговоров увиливает. Она жаловалась на что-то?
– Кроме того, что ты отдал ее под руководство своей любовнице? – Мег сделала вид, что задумалась. – Кажется, нет, не жаловалась, дорогой.
– Откуда бы ей знать про любовницу? – нахмурился я.
– Она не так глупа, как ты надеешься, дружок. – Бабушка откашлялась и громко позвала дворецкого: – Ричард! У Фионочки несварение. Кажется, она снова съела что-то не то. Попроси Пола отнести ее в сад и подождать: может, я рано волнуюсь. Хьюго, ты еще здесь?
– Да.
– Мне пора поплавать, мой дорогой. Ни о чем не волнуйся, просто будь душкой.
– Душкой? – Я усмехнулся, нажимая на кнопку кофеварки и запуская программу.
– Эмма – такая же девушка, как тысячи других. И она знает это. Было бы прекрасно, если бы ты дал ей почувствовать, что для тебя она особенная. Это такая женская мечта, мой мальчик: стать для кого-то в мире неповторимой.
– Легко сказать.
– Сделать еще легче. Начни с того, чтобы поверить самому. А потом дело пойдет как по маслу. Все, пока. Рича-ард!..
Я отодвинул трубку и отключился сам, едва не оглохнув от этого крика. В тот же миг услышал, как открылась дверь в ванную комнату.
– Будешь кофе? – спросил у Эммы, поворачиваясь.
– Да, – ответила она, замирая, как кролик перед удавом.
Укутанная в большое полотенце от груди до колен, она смотрела на меня огромными глазищами, ожидая каких-то слов или действий. Ах да! Я же обещал разговор.
– Проходи, садись, – попросил, указывая на место рядом. – Знаешь, сегодня был тяжелый день…
Я задумался, как же подойти к теме бывших любовниц и извиниться за бабушкино появление.
– Ты устал, – неправильно поняла меня Эмма. Она подошла крадучись, остановилась совсем близко и прищурилась. Линзы, что ли, забыла надеть?
– Нет, дело не в усталости.
– Тогда… – Она оборвала себя на полуслове, схватилась за полы полотенца и снова прикусила губу. – Тогда…
– Ты не заболела? – Я потрогал ее лоб, она вздрогнула от прикосновения.
Выставив ладони вперед, я сделал несколько шагов назад.
– Спокойно, ты чего?
– Прости, я думала, ты уже… – Снова прикусила губу! Да она так сама себя съест. И в глазах слезы непонятно с чего.
– Да твою ж мать, Эмма! – Я бессильно опустил руки, боясь напугать ее еще сильнее. – Ты что, боишься меня?
