— Еще бы! Они с таксистами в доле, те тройную таксу дерут. Я решил проветриться, и поймал такси на улице.
— Вы проводили Нестеренко к машине?
— Нет. Она шла впереди, я сзади. Твердил ей, не садись за руль, дура, а она послала меня.
— Значит, вы поругались около ее машины.
— Да нет же! — возмутился Сорокин, затем сцепил пальцы и поник взглядом. — Со стороны могло показаться, что мы ругались, но я ушел и не видел, как она садится в машину. Я вообще не знаю, что было дальше.
— Ее задушили.
— Это не я! — вырвалось у Сорокина.
— У вас была возможность, и нет алиби.
Вот только с мотивом нет ясности, умолчала следователь. А у продюсера Сонина есть мотив — скандал ему на руку. Он вышел покурить, исчез из поля зрения камеры и вернулся в ресторан спустя пять минут. Вполне достаточно для такого способа убийства. Тем более, если делаешь это второй раз.
В ресторан зашел Валеев, ведя за собой Георгия Чантурия.
— Лена, режиссер приехал. Я решил его направить к тебе.
Бледный Чантурия прикладывал руку к сердцу и восклицал:
— Мне позвонил Сонин. Это ужасно. Я видел Лесю буквально час назад, здесь, за столиком.
— Хорошо, что вы приехали. Мне нужно задать вам несколько вопросов, — сказала Петелина.
— Я знаю, кто убил Лесю, — неожиданно заявил Чантурия.
Вид у него был такой, словно на него снизошло озарение.
— Кто? — стараясь не спугнуть удачу, спросила следователь.
— Когда я приехал сюда, то видел, как Нестеренко ссорилась около ресторана.
— С кем?
— Кажется, со своим бывшим мужем. Как там его… Фамилия такая смешная.
— Сухонос! — воскликнул Сорокин.
— Точно! — подтвердил режиссер.
Елене перевела вопросительный взгляд на Вадима Сорокина. Тот забормотал:
— Бывший ей звонил, пока мы ужинали. Леся ругалась: достал ты меня!
Валеев проверил телефон, найденный у убитой, и доложил:
— Есть. Три входящих от Глеба Сухоноса. Последний за час до смерти.
— Он сценарист. Они то ли в разводе, то ли нет, но вместе не живут, — пояснил Сорокин.
— Сухонос приехал к ресторану, и Нестеренко встретилась с ним? — уточнила Петелина.
— Я думал, она в туалет выходила. Но если Гоша видел…
— Они ругались, кажется, из-за денег, — припомнил Чантурия.
В этот момент в ресторан вбежал запыхавшийся Миша Устинов.
— Елен-Пална, я задержался по важной причине. Перепроверил тест. — Он окинул взглядом собравшихся, подошел к Петелиной и зашептал ей на ухо: — Точно установлено, что сперма на первой жертве принадлежит Вадиму Сорокину.
— Повтори, чтобы все слышали, — попросила следователь, уперев взгляд в актера.
Устинов повторил. Сорокин вскочил с места, размахивая руками, но его тут же скрутил Майоров.
— Обыщите, — скомандовала Петелина оперативникам, поманив двух официантов из подсобки. — Будете понятыми.
Валеев вывернул карманы куртки Сорокина и в его руке оказался черный чулок.
— Черт, как же я забыл! — воскликнул актер и тут же жалобно запричитал: — Это не мой, не мой.
— Гражданин Сорокин, вы задержаны по подозрению в убийстве Милены Рудаковой и Олеси Нестеренко, — сухим тоном сообщила следователь. — После составления протокола вас увезут в следственный изолятор.
Следственные мероприятия у ресторана закончились довольно поздно. По дороге домой Марат припомнил все события вечера и не без горечи произнес:
— В последнее время нас сближает только убийство.
29
Звонок в дверь застал Алену в постели. Она совершенно не выспалась за прошедшую ночь, и недовольная сжалась под одеялом. В голове клубились клочки кошмарных снов: сейф, бриллианты, деньги, автомобиль, гримаса боли на матовом лице и черный чулок на тонкой шее.
Настойчивые звонки не прекращались. Опять приперся кто-то из ее ревнивых ухажеров, решила Алена. Они же условились, что надо соблюдать конспирацию: встречаться будут только по ее команде. В раздраженном состоянии девушка вылезла из теплой постели, накинула халат и поплелась к двери.
К ее удивлению на пороге стояли двое сотрудников полиции, которые уже всех достали на киностудии. Удивление сменилось тревогой: а вдруг, они все знают!
— Нас интересует Глеб Сухонос, — объявил Марат Валеев.
— Сухонос? — Алена поняла, что «снаряд» просвистел мимо, и сладко зевнула, не удосужившись прикрыть очаровательные губки: — А причем тут я?
Девушка запустила руку в длинные волосы и оперлась на стенку так, чтобы раздвинулись полы халата и оголились красивые коленки. Оперативники дружно опустили взгляды. Старший быстро собрался, нахмурил брови и прошел в квартиру.
— Вы в курсе, что произошло вчера? — бросил он на ходу.
Опять проступили кошмары из снов. Ланская поправила халат — играть обольстительницу сейчас совершенно неуместно. Лучше стать простушкой.
— Лесю убили. — Она скорбно склонила голову. — Мне звонили. И в интернете уже…
— А вы ее подруга, — напомнил Валеев.
— В театральном да, но потом мы Лесей редко встречались. Какой кошмар!
Она сочувственно повздыхала и прошла в комнату, где села на диван, накрыв колени тонкой шерстяной шалью. Оперативники, как бы невзначай, осматривали квартиру и задавали вопросы.
— Расскажите нам об отношениях Сухоноса и Нестеренко.
— Глеб ее муж, но это формальность. Они еще не развелись, но живут раздельно. Жили, — поправилась Алена, скомкала шаль в кулаке и промокнула глаза.
— Если речь шла о разводе, значит, были скандалы, ссоры, — предположил Валеев.
— Не без этого. Они же еще студентами поженились. Леся добилась успеха, а Сухонос… Он сценарист, пишет боевики, детективы, но у него редко их берут. Леся его в кино пристраивала и в эпизодах играть, и помощником оператора — все без толку.
— Значит, жена зарабатывала больше мужа, — Марат невольно проецировал чужой конфликт на свои личные отношения.
— Намного.
— И Нестеренко перестала его уважать, — продолжил мысль оперативник.
— А кому из женщин нужен лузер? Раньше она Глеба защищала, а потом стала насмехаться над его фамилией. И пошло-поехало.
— А ревность? Нестеренко давала поводы мужу?
— Ну, конечно, давала. Актрисы обязаны всем нравиться, профессия такая. Ревновать актрису — невежество и дикость.
— Сухонос дикий или невежественный? — поинтересовался Майоров.
