В гримерной никого не было. Так хотелось верить, что никто и не заходил сюда, что ей все привиделось. Однако чулок в руках и слова, которые ей прошептали на ухо: «у тебя два дня, иначе будешь третьей», — отдавали настоящей угрозой.
49
Полина Черная двигалась по коридору киностудии, как линкор к месту боя. Ее рука сжимала листки сценария, а карие, с опасным прищуром, глаза, словно расталкивали встречных. Сотрудники сторонились: никто не хотел угодить под раздачу недовольной любовницы ограбленного продюсера.
Актриса толкнула дверь штаб-квартиры, увидела за столом тщедушного очкарика.
— Это ты сценарист? — спросила она, буравя взглядом смутившегося парня.
— Я, — подтвердил он и кивнул: — Здравствуйте.
Черная расправила смятые листки, посмотрела на бумагу, потом на сценариста.
— Что за слюнявая фраза: извольте, ваше сиятельство, покинуть комнату, — издевательским тоном произнесла она, приблизившись.
Парень сглотнул комок в горле и выдавил:
— Так говорили в девятнадцатом веке.
— Да пошел ты! Мы для современников снимаем. Вместо «извольте», моя героиня должна сжать ногтями ему причинное место и прошептать с дьявольской улыбкой: «Проваливай, козел!» Вот так надо писать.
Расставленные пальцы актрисы, вошедшей в роль, двинулась к упомянутому месту. Сценарист отступил, обещая:
— Я посоветуюсь с Сониным.
Черная рассмеялась злорадным смехом:
— Посоветуйся. Сейчас самое время к нему обратиться. — Она швырнула листки в лицо парню и покинула комнату.
Обратно она шла спокойной походкой без прежнего напряжения во взгляде. Сорвав злость, она ощутила облегчение. Единственное, о чем можно было сожалеть, — что просто бросила листки, а не отхлестала сценариста его писаниной. Мужчины должны подчиняться ей.
Майор Гаврилов находился в служебном кабинете, когда ему пришло короткое сообщение на мобильный: «Жди вечером». Контакт украшала фотография стройной женщины, снятой со спины: длинные черные волосы, черное латексное боди, хлыст в руке и ноги в черных чулках. Это была единственная фотография госпожи, которую он сделал украдкой.
Лицо Гаврилова расплылось в предвкушающей улыбке, а губы прошептали: «Полина».
50
Под вечер его душа трепетала в нетерпении: госпожа снова вознаградит его своим визитом. Когда она появилась, он ждал ее в позе покорности. Тело изнывало в предвкушении сладких ударов плети, а в животе начинал разгораться огонек вожделения. И началась другая жизнь, отличная от той, что он вел на службе. Здесь он не начальник, а раб, ему приказывают, он подчиняется.
Он с удовольствием выполнял приказы госпожи, а когда ошибался и получал наказание, то радостно стонал. Правда, поощрения сегодня были очень скупыми.
Желая задобрить госпожу, он проговорился:
— Была Петля. Ко мне приходила Петелина.
Слова без разрешения карались ударом хлыста — и она ударила его особенно сильно. А потом провела по губам волнующей кисточкой из мягких перьев и спросила:
— Она знает, что искать?
— Она в рамках правосудия, как львица в клетке, а мы вырвались из нее.
— Вырвались, — эхом повторила госпожа, блеснула карими глазами из-под маски и потребовала: — Надо повторить.
Он всего на миг вернулся в ту, другую реальность и выдохнул непростительное:
— Сейчас опасно.
— Как ты смеешь мне возражать, раб! — вскипела она и хлестнула его плеткой. — Я говорю надо, значит, надо! Чего хочу я, хочешь и ты.
Она била его и позволяла ласкать себя. И каждый раз, когда он получал желанное, звучала фраза: надо, надо, надо. Слова-приказы служили ступеньками к вершине возбуждения. Они впечатывались в подсознание простым законом: хочешь получить меня — надо исполнить. Надо, надо, надо.
Когда он достиг вершины вожделения и телесная боль трансформировалась в опустошающее блаженство, она отпихнула его от себя. Он шлепнулся спиной на ворсистый ковер, а она встала над ним, расставив ноги в чулках. Богиня, снизошедшая до раба, вновь возвысилась. Сейчас она исчезнет и предупредит о новой встрече тогда, когда сочтет нужным. Только бы ожидание не затягивалось.
А вдруг она забудет о нем, найдет другого раба, готового исполнять ее желания? Даже мысль о подобном горе была невыносима.
На его грудь упал пакет с черными чулками.
— Я сообщу, где и когда, — сухо сказала она, переступая через него.
Она уходила, а он провожал ее преданным взглядом, лежа на ковре. Отсюда она выглядела так же, как в заставке контакта с именем Полина. Этот снимок еще обрадует его в телефоне, когда она напишет или позвонит. Это обязательно произойдет. Ведь он нужен ей! Госпожа только что это подтвердила.
Он распечатал пакет и натянул на голову один чулок. В его ушах продолжал звучать ее требовательный шепот — надо, надо, надо. То, что хочу я, хочешь и ты.
Да, он хочет. Он пойдет на все что угодно, лишь бы их встречи продолжались.
51
Только придя домой и оказавшись в привычной обстановке, Алена Ланская немного успокоилась. Дорогой она, кусая губы, вспоминала о жуткой удавке на шее. Пока это всего лишь угроза, которая станет реальностью, если через два дня она не вернет обещанных денег. Ей продемонстрировали, что смерть ее может настигнуть не только в машине, как Рудакову и Нестеренко, а в любом закоулке студии. Она нигде не будет чувствовать себя в безопасности. И в полицию не обратишься, ведь тогда придется признаться в двух ограблениях.
Там же, в гримерке, она поняла свою ошибку. Держа поклонников на расстоянии, она утратила власть над ними — кормила обещаниями, однако сила реальных денег оказалась сильнее ее будущих чар. Еще не поздно исправиться: каждый из них получит ее во всем великолепии, она устроит для каждого разнузданный праздник, а ласковый шепот направит их мысли в нужное русло.
Не откладывая дело в долгий ящик, Алена назначила интимные свидания Роману и Игорю с интервалом в два часа.
Первым пришел Щукин с цветами. Она подготовилась: волнующее белье, облегающее платье, духи, макияж, музыкальный канал на экране, приглушенный свет, бокалы с коньяком. А далее язык страсти: завораживающий блеск глаз, приоткрытые губы, беглые касания, влажное дыхание, поцелуи, покусывания, переплетение рук, полет пальцев, соприкосновение тел, теряющих одежду.
И все это вперемежку со словами, что он лучший, самый умный, она любит только его и согласна начать новую жизнь с ним за границей. Конечно же, с деньгами. Ни с кем не надо делиться, они заберут с собой все. Ведь так?
Так, соглашается он. Они поедут на машине в Эстонию, ее красота отвлечет внимание пограничников, они спокойно перевезут деньги, оттуда в Швецию на пароме. И здравствуй, новая жизнь!
