— Ты что, дежурил здесь больше суток? — она постаралась избежать прямого взгляда.
— Сама понимаешь — служба.
Марат встал. Он не выглядел уставшим, разве что немного похудел и оброс щетиной, что делало его более мужественным.
— Но… где ты отдыхал?
— С медсестрами договорился.
Как бы в подтверждение его слов проходившая мимо медсестра приветливо улыбнулась Марату и перевела оценивающий взгляд на Петелину. Она смущенно комкала ремешок сумочки обеими руками.
— Ты не обязан охранять Щукина.
— Я записал его под фамилией Карпов, на всякий случай.
Следователь одобрила такую предусмотрительность: если у Щукина есть подельники, то они заинтересованы, чтобы он умолк навсегда.
— И принял дополнительные меры, — закончил мысль Марат, указав на двух вооруженных патрульных, шедших по коридору. — Будут дежурить, пока ты не решишь, как поступить со Щукиным-Карповым.
Патрульные поздоровались с оперативником и сели по обеим сторонам двери в палату. Возникла неловкая пауза. Валеев шагнул в сторону, освобождая следователю проход. Елена удержала его, вцепившись в рукав, и понизила голос. Теперь она стремилась поймать его взгляд, но Марат упорно глядел в пол.
— Марат, ты ждешь от меня извинений, но я запуталась. Дочь, бывший муж, ты, мама — меня разрывает на части.
— Я ничего не жду. Ты свободная женщина.
— А еще Харченко требует…
— Полковник прав. Надо раскрыть это дело, и тогда…
— Что тогда? Новое дело и опять все по кругу.
Марат не ответил. Патрульные с любопытством прислушивались к разговору. Елена отпустила его руку и пробормотала:
— Нам нужно поговорить. Не здесь, не сейчас.
— Тебя ждет подозреваемый, — напомнил Валеев и ушел.
Елена дождалась, когда за спиной стихнут его шаги, выпрямила спину, надела строгое лицо следователя и шагнула в палату.
К допросу Романа Щукина она подготовилась. Уже знала о его давних отношениях с Аленой Ланской и Игорем Рыковым, имела на руках результаты экспертиз, указывающих на его вину в двойном убийстве. Догадывалась о мотивах. Оставалось вытянуть признание в предыдущих убийствах двух актрис. Когда человеком движут любовь и ревность, лучшая линия допроса — дать ему возможность выговориться.
Щукин не стал скрывать очевидное.
— Да, мы любим Алену оба — и я, и Рыков. Мы оба добивались ее еще со школы. Алена давала знаки каждому: то приблизит к себе, то отдалит. Рыков был первым у нее, а я лучшим. Она стремилась ко мне чаще, чем к нему, в последние годы.
— То есть, вы знали, что Ланская изменяет вам с Рыковым?
— Это не измена! — возмутился Щукин. — Алена честная, она не скрывает своих отношений. Мы как бы соревновались, а она поощряла победителя. Алена обещала уехать со мной, родить от меня.
— Даже так? Ребенок — это главный приз?
Елена невольно примеривала чужую ситуацию на себя. У нее тоже двое мужчин, тоже бывшие одноклассники, каждый знает друг о друге и с обоими она делила постель. Вот только о соревновании и призе победителю речь не шла. А может, зря?
Когда Щукин выговорился и стал повторяться, Петелина подвела его к основным событиям:
— Вы часто ссорились с Рыковым из-за Ланской?
— Бывало.
— Что произошло в последнюю встречу? Кого вы убили первым?
— Убил? Я? — Щукин сжался в постели и подтянул к подбородку одеяло, словно пытался скрыться от действительности.
От врача Петелина знала: хотя пациент еще слаб, его жизнь вне опасности, — и не стала его жалеть.
— Я освежу вашу память. Вот фотографии с места преступления. Вы смотрите, не отворачивайтесь. Ланская задушена, Рыкову проломили голову. Оба находятся в вашей машине. Полюбуйтесь! А вот орудие убийства — монтировка.
— Я думал, это сон, — растерянно промямлил Щукин, рассматривая фотокарточки.
— В салоне «джипа-чероки», на руле, на монтировке ваши отпечатки пальцев. На вашей одежде кровь Рыкова. Как это произошло?
— Я не помню, — в голосе растерянность и беспомощность.
— Вы хотели убежать с Ланской?
— Да.
— Тайно от Рыкова?
— Да.
— А он обнаружил вас, вспыхнула ссора, и вы его убили. Проломили голову на глазах у Ланской. Девушка запаниковала, и вы, опасаясь, что она проговорится, задушили ее. Так?
— Нет, нет, — испуганно твердил Щукин.
— Вы действовали в состоянии аффекта, а когда осознали, что лишили жизни любимую девушку, не захотели жить. Сначала выпили клофелин, а для верности пустили выхлопные газы в салон. Вас спасли патрульные, заметившие подозрительный джип в необычном месте.
Петелина достала бумаги, стала читать.
— «Заднее левое стекло опущено. Из него торчит голова в чулке». Ваша голова, Щукин. Вас недаром считают умным. Вы все продумали: чулок задерживает выхлопные газы, голова снаружи, клофелин приняли в неопасной дозе. Попахивает инсценировкой, попыткой представить себя одной из жертв.
— Нет!
— Я бы поверила, но у Рыкова голова проломлена — это мгновенная смерть. Ланская задушена, а у вас только пара синяков. И куча улик, указывающих, что вы их убили. Как все произошло?
— Я не помню. Я только здесь очнулся, — вращал глазами Щукин.
— Впрочем, с последним эпизодом мне все ясно. Расскажите про первые два убийства. Зачем были задушены актрисы Рудакова и Нестеренко? Устранить конкуренток попросила Ланская? Вы действовали вместе с Рыковым? Это ведь он был главным, да? Вы вынуждены были защищаться, когда он напал на вас.
Петелина подкидывала подозреваемому защитные версии, которые часто срабатывали. Если один из подельников погибал, то остальные старались повесить на него все тяжкие эпизоды. Но Щукин, как заведенный, бормотал «нет, нет», впадая в истерику.
Следователь огорошила его новыми фотографиями.
— Мы установили, что вы работали в интернет-компании «Flow line». При обыске в вашей квартире найдена куртка с логотипом компании. Вот эта. А вот фотография вас в этой куртке в квартире режиссера Чантурия в тот момент, когда его ограбили. Это вы тоже будете отрицать?
— Нет. Да.
— Так нет или да?
— Мы наказали подлеца, который унижал Алену. Так нельзя! Нельзя обижать Алену! Она, она для меня… Вам этого не понять! Только мужчины по-настоящему любят, а женщины позволяют себя любить. Вы тоже такая. Все такие!
Щукин забился в истерике. Вмешались врач с медсестрой. Совместными усилиями они ввели пациенту успокоительное. Врач укоризненно посмотрел на следователя, хотел сделать замечание, но та, осадив холодным взглядом, опередила его:
