Через полчаса позвонила секретарша и подчеркнуто вежливым голосом сказала:
— Объявление, которым вы интересовались, госпожа Апраксина, опубликовала госпожа Кето Махарадзе из Германии. Дать вам ее адрес?
— Да, пожалуйста.
— Кето Махарадзе, Блюменштрассе 29, Блаукирхен, ФРГ. Еще должна вам сказать, я очень извиняюсь…
Но Апраксина извинений слушать не стала, коротко поблагодарила и опустила трубку. Тут же она набрала номер криминальной полиции.
— Говорит Элизабет Апраксин. Соедините меня с инспектором Рудольфом Миллером.
— Один момент, графиня! — ответил дежурный.
— Инспектор Миллер у аппарата.
— Дорогой инспектор, у меня две новости!
— Так скоро и так много! — обрадовался Миллер.
— Представьте! Новость первая — теперь у нас есть на руках полный текст объявления, и новость вторая — у нас имеется имя и адрес хозяина объявления.
— Прекрасно! Диктуйте, и я завтра же с утра займусь этим человеком.
— Нет, дорогой инспектор, не завтра, а сегодня, сейчас и немедленно! Слухи о том, что полиция вышла на след, уже идут по Мюнхену и окрестностям, и мы должны спешить.
— Бог мой! Да кто же их распускает, эти слухи? Мы ничего не давали в газеты.
— Слухи распускаю я, с помощью моих знакомых. — Инспектор только присвистнул в ответ. — А хозяйка объявления живет в Блаукирхене, неподалеку от имения моих лучших друзей, и я не исключаю, что они знакомы; это может быть очень хорошо, а может — и наоборот, поэтому давайте на всякий случай поспешим. Когда вы заедете за мной?
— Через двадцать минут, максимум через полчаса. Будьте готовы и ждите меня у ваших ворот на улице. Вы правы, в Блаукирхен надо ехать немедленно, и поэтому мы поедем на полицейской машине, чтобы не застрять на автобане.
Уже через четверть часа полицейская машина с Миллером за рулем, меланхолически подвывая, зарулила на тихую Будапештскую улицу. Инспектор лихо затормозил, выскочил из машины и галантно распахнул перед Апраксиной дверцу со стороны пассажирского сиденья.
— Вы мальчишка, инспектор! Вашими кинодетективными эффектами вы нервируете моих бедных соседей! — сказала она, посмеиваясь и пристегивая ремень безопасности.
— Это чтобы не терять время, — пояснил инспектор. Он тут же тронул с места и опять включил звуковой сигнал.
— А эту русскую графиню опять арестовала полиция! — сказала своему дремавшему на веранде за чтением газеты мужу копавшаяся на клумбе соседка: они недавно купили дом на Будапештской и еще не успели привыкнуть к экстравагантному соседству.
— Ее все равно отпустят. Это же русская мафия! — пробурчал муж.
Распугивая на своем пути автомобили и автобусы, прижимая их к тротуару, они промчались по Баланштрассе, затем свернули на Химгауштрассе и выскочили на автобан № 8 Мюнхен — Зальцбург; час пик еще только приближался, машин на автобане было немного.
— Рудольф, да выключите же наконец эту вашу визжалку, ведь на дороге почти пусто! — взмолилась Апраксина.
Инспектор послушался, отключил сигнализацию, но скорости не сбавил.
— Как мы будем вести себя в доме княгини Кето Махарадзе, если, конечно, застанем ее по этому адресу? — спросила Апраксина минут через пять.
— Как обычно! Я буду вести допрос, а вы — выступать в качестве переводчицы, если потребуется перевод. Если же госпожа Махарадзе свободно владеет немецким, я представлю вас в качестве сотрудницы полиции.
— Понятно. Дайте мне карту, инспектор, я пока отыщу Блюменштрассе.
Инспектор не глядя нашарил в отделении для перчаток альбом с картами Мюнхена и окрестностей и протянул его Апраксиной. Открыв страницу с подробной картой Блаукирхена, графиня легко отыскала Блюменштрассе.
По почти пустому автобану до городка они домчались минут за двадцать.
— Направо. У второго светофора — налево. Четвертая улица справа, — подсказывала Апраксина, следя за дорогой по карте.
— Может быть — включить? — спросил инспектор, протягивая руку к кнопке.
— Ни в коем случае! Я думаю, нам и машину лучше оставить у перекрестка — зачем тревожить людей заранее?
Вся Блюменштрассе была застроена отдельными домами, скорее даже виллами, причем новых строений тут почти не было, а все больше старинные особнячки причудливой архитектуры, окруженные ухоженными садиками. Местность, на которой располагался городок Блаукирхен, была холмистой, и Блюменштрассе начиналась как раз у подножья холма: дом номер 29 оказался на середине склона. Забор вокруг участка был довольно высок, а сам дом прятался в глубине сада, его почти не было видно, только проглядывала сквозь зеленые кроны красная черепичная крыша. На улицу выходили узорчатые чугунные ворота, с крутым выездом на улицу сразу же за ними, и каменная лестница, ведущая к калитке. Инспектор с Апраксиной поднялись по ступеням и прочли на латунной табличке: «ПРОФЕССОР ВАХТАНГ МАХАРАДЗЕ».
— Интересно, профессор — чего? — спросила Апраксина, не ожидая, впрочем, ответа от Миллера. Тот нажал кнопку звонка: щелкнул замок, и калитка чуть-чуть отошла от каменного столбика.
— Прошу! — сказал Миллер, распахивая калитку и пропуская вперед Апраксину.
В глубь сада к дому вела аккуратная дорожка, выложенная желтым кирпичом наподобие старинного паркета — «елочкой». Вправо и влево от нее отходили такие же кирпичные дорожки, только более узкие. Апраксина по пути внимательно оглядывала растения по бокам дорожки и в глубине сада.
— Здесь живут состоятельные люди, — негромко сказала она инспектору.
— Естественно: такой дом и обширный участок!
— Да нет, дело даже не в доме, хотя он действительно большой и красивый. Но вот сад! Его можно демонстрировать как образец садово-парковой архитектуры. Я сужу по подбору растений, по уходу за ними, по состоянию газонов.
— У вас тоже очень красивый и ухоженный сад, графиня, — галантно заметил инспектор.
— Ну что вы! Здесь поместится двадцать моих садиков, а такие розы, как вон там, в розарии с периодами, мне просто не по карману! Для поддержания в порядке такого сада требуется как минимум работа двух-трех садовников, причем хотя бы один из них должен обладать высокой квалификацией и работать каждый день.
— Любопытное наблюдение, — довольно равнодушно заметил Миллер.
— Очень! — согласилась с ним Апраксина. — Немногие люди могут содержать даже одного постоянного садовника.
— Скажите, графиня, должен ли я вас сразу представить как русскую графиню?
— Ни в коем случае! Возможно, не зная об этом, хозяева начнут между собой переговариваться по-русски или по-грузински. Махарадзе — грузинская фамилия.
— А вы и грузинский знаете?
— Я знаю много такого, что и сама не упомню, — уклончиво ответила Апраксина, но Миллер ее ответ принял как положительный и уважительно кивнул. — Но нас уже встречают! — предупредила его Апраксина.
