И Гану льстила мысль, что она испытывает сейчас то же самое, что и он…
… но они ведь договорились.
Делать вид, что ничего не было.
И никогда не вспоминать.
Глава 11. Красный орел
Почти неделю они прожили в Аграде, пытаясь отыскать ведьмин след, но все было безуспешно.
Все это время Виту преследовало чувство, что ведьма где-то рядом, что она следит за их троицей, неуловимая, и посмеивается.
Невидимая.
И зачем ей это? Непонятно… Должна ведь бежать прочь.
Когда Вита поделилась своими переживаниями с Данияром и Ганом, оказалось, что и их посетила подобная мысль.
– Я уверен, что госпожа Чернороза рядом, – сказал Данияр.
– Она водит нас за нос, непонятно только зачем, – согласился с ним Ган.
– Такое чувство, что она знает, что мы преследуем ее… и хочет этого. Будто заманивает куда-то, – закончила Вита…
А утром их разбудили крики глашатаев:
– В городе облава! Весь день никому не выходить из домов! Сидеть и не высовываться, если не хотите, чтобы стражники вас поймали.
Вита смотрела на них с балкона и тревожилась. Что за шумиха? И почему выходить нельзя? Что же теперь – терять время, которое должно быть потрачено на поиски ведьмы? Еще не хватало…
– Что там? – разбуженный Данияр, зевая, подошел к алым перилам и, смачно плюнув на козырек под балконом, принялся тереть глаза. – Не спится им с утра. Будят честных людей, да еще и из дому выходить не разрешают.
– Не ворчи, там что-то произошло, – осадила его Вита. – Надо бы узнать.
– Я пойду вниз за едой и узнаю, – снисходительно вызвался Данияр. – Кухарка на кухне все сплетни знает, болтал с ней вчера, да и винцо у нее хорошее в закромах.
– А еще что? – сморщив нос, Вита кивнула на синяк, выступающий у парня из-за ворота. – В закромах-то?
– Ой, тебе-то какая разница? Ты меня отшила, значит, я теперь мужчина свободный.
– До этого, можно подумать, несвободный был, – Вита хмыкнула и обернулась, почувствовав присутствие леопарда.
– Пока болтаете тут, я слушал, – начал он без пожеланий доброго утра. Хотя, каких пожеланий от Гана ждать? – В соседней комнате люди говорили, что в Аграде сейчас укрывается бывший королевский фаворит, попавший в немилость из-за неудобной любовной связи с одной из принцесс. Король устроил на него облаву. Беглец пытался спрятаться здесь, на севере, но ищейки нашли его. Чтобы добыча не сбежала – боевые маги обнесли город силовым куполом и погасили все магические импульсы…
– Понятно, – зевнул Данияр, – скукотища.
– Да уж, – согласилась Вита, – веселого мало. Одно радует, что никого из нас эта самая временная потеря магии не затронет. Кроме Данияра.
– Да что мне какие-то королевские маги! – вспылил тот. – Они там, небось, при дворе давно разленились и всю ворожбу позабыли. Неумехи наверняка какие-нибудь.
– Вот уж не знаю, – задумался Ган, – сам я не сталкивался, но оборотни, что служили Властелину Зимы вместе со мной, рассказывали про стычки с королевскими магами. И, по словам их, колдуны эти – люди умелые. Они умудрялись гасить на время волшебную силу оборотней и даже могли на время лишать способности к обороту…
Ган вспомнил рассказы Орки и Отари, огромного морского льва. Они вышли из воды на материк и углубились слишком далеко в королевские владения. Там их встретили маги и «попросили» вернуться на побережье. Оборотни попытались спорить, а потом… Орка клялся, что потерял свою волшебную силу – даже способность к обороту! – все, кроме поддержки духов, но Ган почему-то не верил ему, подозревая, что косатка просто не пробовал оборачиваться в бою. Какой смысл ему делать это на земле? Отари тоже не превращался, хоть и был на суше гораздо более маневренным, нежели остальные.
И тоже убеждал, что не мог…
– Ничего себе, – присвистнул Данияр. – Я думал, лесные ведьмы и снежные колдуны – самые могущественные…
– Самых могущественных король забирает себе на службу, – разочаровал его Ган. – Мы можем бросить им вызов, но у себя на севере, в море, в родной стихии, никак не здесь, на исконно человечьей земле. Но сейчас главное не это.
Вита внимательно посмотрела на него, заметив в глазах леопарда едва заметный проблеск азарта.
Она догадалась:
– Если магия не будет работать, ведьму тоже это затронет, так ведь?
– Так, – кивнул Ган, – а, значит, обманывать нас мороками она больше не сможет.
– Но ведь она госпожа Чернороза стирала нам память, – усомнился Данияр.
– Стирала заново каждый раз. Такая магия – временная, и тоже окажется недейственной.
Оборотни все решили, лишь Данияр один сомневался, говорил, что никуда не пойдет, и вообще…
… но потом все-таки передумал.
Солнце высоко стояло над горизонтом, освещало посеребренные морозом улицы. Пошел легкий снежок. На его тонкой шкурке следы получались четкими и звонкими.
Вита первая спустилась во двор, выглянула из ворот. Резные солнечные символы гордо алели на столбах. Отдалялись голоса глашатаев.
– Пошли, – Ган первый выскользнул за ограду, прижавшись спиной к стене, поманил к себе Виту.
– Подождите, я с вами, – раздался шепот Данияра. – Я должен с ведьмой увидеться. Должен во что бы то ни стало ей в глаза заглянуть и спросить, за что она так со мной? За что бросила, как вещь ненужную…
– Пошли, – прервала его Вита шепотом. – И потише давай. Если стража нас заметит, никакой ведьмы нам не видать.
– Как искать-то будем? – ученик ведьмы вспомнил вдруг про досадные ограничения. – Как след возьмем?
– Как собаки, – рыкнул в ответ Ган, – по запаху.
– Точно, я забыл, что среди оборотней нахожусь. Веди тогда.
– Это шутка была, – пояснил леопард, – не понял, что ли?
– Да уж как тут поймешь, когда ты с такой физиономией шутишь, будто убить кого собрался.
Ган хмыкнул и не ответил ничего. Было заметно, что он волнуется. Сомнения грызли его изнутри, но сомневался на этот раз он не в себе. Нечто недоброе витало в воздухе.
Предчувствие проигрыша.
Беды…
… и беда эта уже поджидала их на расстоянии в несколько шагов.
Шаг.
Еще шаг.
И еще один шаг.
– Нашел, – радостным шепотом сообщил Ган. – Следы.
Он показал на снег. Там действительно были следы. Аккуратная цепочка, как у лисы. Они тянулись то по одной, то по другой улочке, заводя вглубь плотно застроенного небогатого квартала. Здесь стены домов были черны, их не покрывала яркая краска. То там, то тут поднимались высоченные лохматые елки, выросшие тут еще до начала застроек.
