— Вот от кого тебе достался потрясающий иммунитет, — задумчиво констатировал Маркус. — От родственника-ульса.
— Да, от отца. Хорошее здоровье и метаболизм.
— Ладно, нам пора закругляться и возвращаться в лагерь, — после некоторого молчания заявил Маркус. — Скоро стемнеет. Пойдем, Алиса.
Я бросила прощальный взгляд на поляну-ловушку. Нехорошо оставлять ульса там, но ради костей незнакомца я не хочу рисковать нашими жизнями.
Возвращались мы иным путем и, кажется, немного заблудились — в какой-то момент Маркус начал хмуриться, а затем и вовсе свернул в сторону.
— Что случилось? Мы заплутали?
— Нет. Видишь, деревья обломаны, срезаны верхушки?
— Буря постаралась?
— Сомневаюсь, поэтому сейчас проверим.
Мы вышли на очередную поляну, только больше и без опасных цветов. Зато здесь находилось настоящее сокровище! Серебристое, восхитительной обтекаемой формы с острыми крыльями сокровище.
— Солнечный ветер! Надеюсь, я не брежу… Это правда шаттл?
— Да, разведывательный корабль Содружества Независимых Планет, только эмблема закрашена.
В самом деле, от шестилучевой звезды попытались избавиться, но спустя рукава — контуры просвечивались сквозь тонкий слой краски.
На несколько мгновений мы забылись — одновременно бросились к увитому лианами звездолету.
— Стой, Алиса! — велел Маркус, у которого все же проснулось чувство осторожности. — Будь здесь. Что случилось с кораблем, узнавать иду я.
Я не возражала, хотя оставаться на месте, переминаясь с ноги на ногу, было безумно сложно. Но я держалась, я честно отстояла почти целую вечность, пока блондин обходил бесхозный, очень на это надеюсь, шаттл. Выдержку я утратила, когда Маркус без проблем разблокировал дверь. С приятным моему уху шумом она ушла сторону, скрываясь в стене корабля.
— Желтые карлики, не могу я тут торчать!
Успокоив свою совесть тем, что иду страховать блондина, я бросилась к нашей металлической надежде. Корабль рассчитан на команду из двух человек, нескольких пассажиров и перевозку небольшого груза. Но нас должно волновать не это, главное — улететь отсюда и добраться до ближайшего обитаемого острова.
— Стационарная связь повреждена, — с сожалением сообщил блондин.
— И почему я не удивлена? Да и не нужна она, когда есть целый корабль.
Маркус занял кресло пилота и смотрелся там очень органично, а еще он явно знал, что нужно, чтобы поднять корабль из рая, ставшего нашей тюрьмой. Мое сердце пело от счастья, я даже пританцовывала, ожидая, когда оживет система управления кораблем. И этот момент настал!
— Добро пожаловать на борт «Альбатроса».
Приятный женский голос, произнесший на всеобщем фразу, подарил надежду и тотчас ее отобрал.
— Внимание! Неисправность второго двигателя не устранена, — сообщила невидимая виртуальная женщина, когда пальцы Маркуса пробежались по кнопкам пульта управления.
— Щупальца Ктулху! — выругался леранец и, вскочив с эргономичного кресла, несколько раз яростно ударил по его подголовнику.
Он впервые вышел из себя, да я и сама едва не плакала. Как же так? После всех испытаний, выпавших на нашу долю, найти способ покинуть остров и тут же его потерять? Это слишком жестоко даже для Ктулху!
Проклятый бог, ты долго будешь издеваться над нами? Особенно над Маркусом, который в тебя верит и отваливает деньги на реставрацию храма? Ты не только извращенец, но и распоследний урод в пантеоне богов Вселенной!
— Маркус, подожди! Я сейчас взгляну, что с двигателем, все же с механизмами я немного дружу.
— Хорошо, а я осмотрю шаттл еще раз. — Маркус быстро успокоился, совладав с разочарованием.
На небольшом корабле, хоть и разделенном на отсеки переборками, особо не спрячешься — все на виду, разве что можно закрыться в санузле. Пройдя из хвоста к пульту управления, мы никого не видели, значит, ульсов здесь нет. Возможно, улетели на другом шаттле или же сгинули в джунглях. Негуманно, но я очень на это надеюсь.
Найдя ящик с инструментами в техническом отсеке, я вышла наружу, чтобы заняться двигателем. Маркус продолжил осмотр корабля. К моменту, как я отыскала треснувшую деталь, леранец также кое-что нашел.
— Все-таки контрабандисты, — сделал вывод он, демонстрируя мне спортивную сумку, доверху наполненную зеленым жемчугом.
— Контрабандисты лучше, чем какие-нибудь диверсанты, — заметила я осторожно.
На скулах леранца заиграли желваки — не согласен со мной? Или что-то недоговаривает?
— Что с двигателем? Ты можешь исправить его, прежде чем вернутся хозяева?
Я ужасный человек — сказала то, что думала:
— Надеюсь, их кто-то сожрал.
— Алиса! — возмутился Маркус. — Контрабанда не повод желать человеку смерти.
— Если только он не ульс, — возразила я. — Ты слышал хотя бы об одном невинном ульсе, у которого нет крови на руках?
— Твой отец, ты, — сразу произнес Маркус, глядя мне в глаза.
Я промолчала и, опустив голову, принялась откручивать деталь.
— Я нашла неисправность. Видишь косую трещину на этой штуковине?
— Да, я вижу, что модуль 9Е треснул от перепада температуры.
— Так ты разбираешься… — Я смутилась. Обозвать деталь штуковиной в разговоре с человеком, который знает ее название, могла только я.
Маркус покачал головой.
— Не сказал бы, что разбираюсь, просто в флаере есть похожая деталь — модуль 8С. Заменить его в своем флаере я могу. Если любишь гонять в небесах, лучше иметь парочку про запас.
Складывая инструменты, я мечтательно вздохнула:
— Был бы у нас запасной 8С, на один полет он заменил бы 9Е, потом пришлось бы выбросить.
— Ты уверена?
— Ага, на станции как-то поставки задержали, ребята летали на 8С. И да, если мы выберемся отсюда, попробуй модули производства Земли, они лучше, чем те, которые экспортируют вам фиорцы.
Маркус меня уже не слушал — хмурился, о чем-то напряженно думая.
— Модуль ведь не испортит соленая вода, только перепад температур, правильно?
В животе все скрутилось ледяным узлом. Я сразу поняла, к чему он клонит, и закричала:
— Ты не полезешь к шпинам!
Из ближайшего куста, испуганно попискивая, выпорхнула стая крохотных оранжевых птичек. Отметив, что нехорошо кричать в джунглях, я все же не сумела понизить голос — меня колотило от страха за блондинистого экстремала.
— Я не хочу, чтобы тебя сожрали. Маркус, не вздумай!
Он мягко обхватил ладонями мое лицо. Коснулся губами моих сердито стиснутых губ и примирительно произнес:
