Приняв решение, я шла, намеренно покачивая бедрами, поводя чувственно плечами, поправляя волосы. Я не умела соблазнять, пришлось учиться экстренно, вспоминая какие-то движения подруги, на которую всегда заглядывались мужчины, хотя она и не прилагала для этого никаких усилий.
Моя игра действовала — в голосах тощего и лысого появилось раздражение. Похоже, они давно виделись со своими женщинами.
Придя на озеро, я как бы мимоходом сломала ветку с льдисто-розовыми ягодами.
Обернувшись к бандитам, усмехнулась и на ульси кокетливо поблагодарила:
— Спасибо, что доставили мою добычу.
Закинув ягодку в рот, медленно провела кончиком языка по губе.
Взгляды мужчин прикипели ко мне и не отрывались, пока не подошла к боксу. Помня, как коротко мое платье, я низко наклонилась… что-либо достать не успела — шатен оказался рядом.
— Ульсина, давай помогу! — предложил он на всеобщем и, не дожидаясь ответа, принялся рыться в ящике.
Напустив на себя скучающий вид, я скрестила руки, стараясь, чтобы материал платья натянулся на груди.
Ульс не доверял мне до конца, а то и вовсе не поверил в мои объяснения, искал оружие. Не найдя, разочарованно хмыкнул и вернулся к друзьям.
Достав из бокса последние упаковки сухпайка, швырнула их мужчинам.
— Подкрепитесь, ребятки, слишком голодные глаза.
— Это голод иного рода, — выдохнул нетерпеливо тощий. — Ты бы могла нас покормить, раз так заботишься.
Сорвав с ветки пригоршню ягод, я подошла к говоруну и, улыбаясь игриво, предложила:
— Угощайся, красавчик.
Глядя мне в глаза, он жадно собрал губами все ягоды с моей ладони, напоследок прихватив кожу зубами. Уверена, сейчас он бы сожрал из моих рук и живых жуков. Озабоченный ульс повелся на мои «эротичные» ужимки.
— Может, ты и меня покормишь, красавица? — поинтересовался разочаровано лысый, ни на что не надеясь.
Угощение — часть флирта в культуре ульсов. Откровенный намек на то, что девушка готова к близким отношениям. Очень близким.
— Отчего же не покормить привлекательного мужчину?
Я сильно рисковала: чуть переиграю — и они заподозрят неладное. К счастью, афродизиак начал действовать — мозги у тощего затуманились, он рявкнул на напарника:
— Ты к кому тянешь свои грабли? Это дочь Бешеного Майкса!
— Так, может, у крошки такой же темперамент, как и у папаши? — хохотнул ульс, намекая на знаменитые гаремы ульсийского героя.
В основном Майкс коллекционировал пленниц из землянок и леранок, родовитые ульсины сами прыгали в его постель.
— Мне говорили, что я похожа на отца. — Я поддержала тупую шутку, словно не поняла, что в ней намек на мою гипотетическую неразборчивость.
Улыбаясь, откинула голову назад, тем самым демонстрируя беззащитное горло. Поза открытости, доверия и симпатии. У ульсов башню срывает от такого.
— Вынуждена признать, красавчик, — глядя на тощего, я провела пальцем по губам, — делать выбор мне всегда было сложно.
Мужчина жадно сглотнул слюну, скользя по моему телу алчным взглядом.
Похоть… Она разлилась в воздухе липкой патокой, сковывая движения, притупляя восприятие ульсов, поворачивая их мысли в нужную мне сторону. Чисто животное вожделение читалось во взгляде всех троих контрабандистов. Обладатель парализатора также не сводил с меня горящих глаз, но участвовать в кастинге любовников, похоже, не собирался. И ягоды не ел. Проблема…
На Маркуса я взглянула всего один раз и теперь даже не косилась. В черных глазах Леранца застыл гнев и страх. Он понял, зачем я кормила контрабандистов афродизиаком, но не понимал того, как выкручусь.
Я и сама толком не представляла. Сейчас я канатоходец, шагаю над бездной. Стоит вздрогнуть, отвлечься — и сорвусь в пропасть. Если не справлюсь с одурманенными похотью мужиками, я… Нет, я не буду об этом думать! Мысли о поражении — уже проигрыш.
— Помогите девушке собраться и чешите к кораблю, — пряча в кобуру парализатор, недовольно произнес шатен. — А я схожу, выставлю таймер глушилки.
Вот и решилась проблема с ульсом, не евшим ягоды. Спасибо, Ктулху!
Несколько минут я добросовестно складывала вещи, то есть сворачивала покрывала, предварительно отряхивая их от песка, собирала разбросанные лекарства из бокса. Изо всех сил старалась помнить о своем плане и не смотреть на избитого Маркуса. Сосредоточиться помогал счет — когда перевалило за вторую сотню, я решила, что главарь контрабандистов успел отойти подальше.
— И кому нужны эти вещи? — спросила я сама у себя и резко обернулась к ульсам. — Мне надоело. Я хочу развлечься. Есть предложения?
На грубую провокацию могли повестись лишь мужчины, чьи мозги туманила похоть. И ягоды не подвели. Оба ульса, не сводившие с меня влюбленных глаз, вскочили со своих мест. Коварный афродизиак превратил их в одержимых.
— Первым развлекать меня будет сильнейший! — хихикнув, я потянула платье вверх.
Ульсы тоже начали раздеваться, пока до них не дошло, что я сказала. Это чужестранку они бы дружно поделили, с ульсиной так поступить не позволили вбитые годами правила. Одурманенные контрабандисты сцепились, как дикие животные в период гона. Покатились по траве. Парализатор остался лежать там, где его оставил лысый.
Я скользнула к оружию, как в трансе, схватила и дважды прицельно выстрелила.
— Сзади! — Крик Маркуса опоздал.
Я получила по спине и упала плашмя, больно ударяясь грудью. Сверху навалился третий ульс и вцепился в волосы, накручивая их на кулак.
— А ведь я тебе почти поверил! — прошипел он зло и вырвал у меня из рук парализатор.
Я бешено сопротивлялась, отстранившись от адской боли, охватившей голову.
— Ульсина желает развлечься? Это я мигом устрою!
Отпустив волосы, он схватил меня за горло. Второй рукой шарил по телу, стараясь стащить купальник. Я дралась, забыв о боли, стараясь скинуть, лягнуть, дотянуться зубами до руки. Чем больше я сопротивлялась, тем темнее становилось в глазах.
А потом все пропало. Исчезла тяжесть со спины.
Сквозь шум в ушах я различила звуки ударов и ругательства.
Приподнявшись на локте, увидела схлестнувшихся мужчин. Маркус вбивал в землю ульса. Огромного ульса… Ярость придала леранцу невероятную силу. Брызги крови летели во все стороны. Треск ломаемых костей… Маркус месил своего противника, не зная жалости.
Вот тебе и сдержанный сноб… сейчас он походил на земного берсеркера из мифов! Еще чуть-чуть — и он разорвет моего обидчика пополам. Не врет все-таки древнее выражение, про омуты и чертей. Леранский вариант: в тихом океане Ктулху водится.
Я покривлю душой, если совру, что не испытала удовлетворение при виде поверженного ульса. Пусть он только испугал меня, не успев надругаться, но я желала ему адской боли. И он ее получил.
