Лорду Маубенрою хватило одного взгляда, чтобы оценить выражение глаз своей состоявшейся невестки, с которым та рассматривала невестку несостоявшуюся. Гриффин давно понял, что особой любви между сестрами никогда не было, но так и не смог постичь, почему старшая дура отказалась от шанса в пользу младшей змеючки.
— Да уж, Фаи, — видя, что свекр не спешит продолжить беседу, влезла младшая леди Маубенрой. — Не ожидала тебя здесь встретить. Поговаривали, ты спустила все приданое и уехала в провинцию, чтобы хоть как-то прожить. А ведь те несколько патентов… Говорят, их очень быстро перекупили и все сливки прошли мимо тебя, как неприятно. Одинокая леди в глуши, без семьи… ах, нет, ты вышла замуж? Преклоняюсь перед смелостью твоего мужа — с твоим характером и без детей…
— И я рада видеть тебя, сестренка, — похоже, отравленные стрелы злого невесткиного язычка не достигли горнюковой нахалки в бирюзовом. — Поздравляю с рождением дочерей. Кстати, если захочешь, могу познакомить их с моими мальчиками, они ведь почти ровесники и кузены.
— Но… — и сам лорд Гриффин, и его наследник, и невестка потрясенно замерли. Никто из них не успел даже обвинить эту нахалку во лжи — из толпы величаво выплыла пожилая леди в платье гувернантки, ведущая за руки двоих мальчишек лет четырех-пяти. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — это дети своих родителей, хотя фамильных черт Маубенроев и Леннистонов не было в этих оживленных личиках под светлыми кудряшками.
— Мам! Пап! Здесь скучно! — с возмущением воскликнул один из малышей, не обращая внимания на строгий шепот гувернантки.
— Да, пап! Ты говорил, что эта взрослая скукота ненадолго, а потом мы пойдем смотреть механический музей! — поддержал его брат-близнец.
Маубенрои стояли и смотрели на эту сцену как громом пораженные, только леди Гвинивер вдруг ожила, слабым голосом простонав:
— Эрвин… сыночек…
— Мам, — уверенный и какой-то слишком спокойный бывший наследник вдруг дрогнул на секунду. — Тебе ведь передали мое письмо?
— Я не знала, чему и верить, — женщина поспешно вытерла слезы, отпустила закаменевший от гнева (как она посмела за его спиной переписываться с отступником?! Даже просто получать от него письма?!) локоть супруга и шагнула к сыну. — Три письма за пять лет… гадкий мальчишка!
— Мам, прости, — окаянный предатель виновато опустил глаза. — Не случилось более надежной оказии. Главное, ты знала, что я жив и в порядке, да?
— Леди Гвинивер! — обрел вдруг голос очнувшийся лорд Гриффин. — Я вам приказываю…
— Ах, оставьте! — вдруг резко ответила женщина, даже не оборачиваясь к кипящему от возмущения мужу. — Мне надоело. Больше никто не отнимет у меня сына и… внуков!
И, оставив опешившего Маубенроя за спиной, она решительно шагнула вперед.
— Добро пожаловать в семью, леди, — приветливо улыбнулась свекрови Фаина и протянула руку для приветствия. — Мы будем очень рады новой бабушке!
— Я так этого не оставлю, — буквально прошипел стальной король. — Сейчас же попрошу организаторов вывести отсюда самозванцев и мошенников. Сейча…
Закончить он не успел, потому что по залу разлилась торжественная музыка, означающая начало официального представления нового рода. А к вызвавшим гнев влиятельного лорда людям вдруг подскочил распорядитель и торопливо что-то зашептал.
— Прошу нас простить, — голос Эрвина прозвучал с какой-то мягкой насмешкой. — Мы вынуждены вас покинуть в связи с неотложным делом. Не будем больше мешать, наслаждайтесь праздником. Мам… ты не хочешь пройти с нами?
Окончательно сошедшая с ума леди Гвинивер даже не оглянулась на мужа и бесстыдно ушла вслед за этими… проходимцами. А лорд остался кипеть злобой и гадать, как проклятая сухая ветвь, горнючка без огня-в-крови, смогла родить двоих наследников, тогда как его невестка рожает только девок!
— Как только закончится праздник, вызовем слуг, лекарей и я объявлю, что твоя мать тронулась рассудком, — злобно буркнул лорд Гриффин Оуэну. — А сейчас идем. Нам надо представиться алмазным королям.
Сквозь толпу не менее родовитых и именитых к небольшой сцене, на которой обычно выступали почётные гости, проводились награждения и прочие торжественные моменты, удалось пробиться не сразу.
Но вот лорд Маубенрой с сыном и невесткой в кильватере достиг, наконец, приличествующего его положению места и поднял глаза на как раз появившуюся на сцене чету алмазных королей.
Леди Раина за его спиной слабо ахнула, уронила веер и упала в натуральный, а не притворный обморок. Оуэн тупо застыл, вытаращив глаза, как последний деревенский зевака на ярмарке. А лорд Маубенрой налился багровым румянцем и почувствовал, как земля уплывает у него из-под ног, когда представитель совета лордов торжественно провозгласил:
— Внимание, леди и лорды! Во славу и благословение Предков представляю вам лорда и леди Леннирой, новый род огня-в-крови, чету алмазных королей!
Фаина:
Поздно вечером, после знаменательного приема, механического музея, ужина в лучшем ресторане и после того, как мы устроили леди Гвинивер в лучшем номере гостиницы по соседству с нашим, мы проверили сорванцов. Мальчишки так замучили за день гувернантку, что почтенная мэстрисс Афферти буквально засыпала на ходу, когда удалилась наконец к себе в смежную с детской комнату. Слава богу, дети тоже вымотались и сладко дрыхли. Глядя на них, я и сама зевнула. Эрвин приобнял меня и шепнул:
— Пойдём, а то проснутся?
В спальне Эрвин отобрал у меня жакет, потянул застёжку-молнию.
— Знаешь, Фаи, я думаю, что нам нужен ещё малыш. Что скажешь?
— Во-первых, не малыш, а малышка, — я с мурлыканьем потянулась в объятиях мужа и искоса лукаво посмотрела на него. — Во-вторых — две малышки. И в-третьих, они не стали дожидаться, когда ты решишь, наконец, их завести, и появятся на свет через шесть месяцев.
И засмеялась — такое выражение лица стало у Эрвина: на нем, как на экране немого кино, с космической скоростью менялись ошеломление, восторг, тревога, осознание, снова восторг…
— Ты почему мне сразу не сказала, коза! — взревел муж через три секунды. — Как ты могла! А если бы в плавании с тобой и малышками что-то случилось?!
— Потому и не сказала, — согласно кивнула я. — Ты мне еще в прошлый раз весь мозг проклевал своими воплями. Беременность — нормальное состояние женщины, Эрвин, ее не надо заворачивать в вату и прятать в хрустальный ларец! И я хотела, наконец, посмотреть, как изменилась столица за время нашего отсутствия. Плюс ко всему, я великолепно себя чувствую. Как и в первую беременность.
— У меня ненормальная жена, — простонал гном, обнимая меня и прижимая к себе крепко, но бережно. — Натуральная коза!
— Я тебе уже сколько раз повторяла, что муж козы у нас козел? — ехидно хихикнула, растворяясь в его надежных объятиях.
— Плевать! Зато как остры мои рога! — хмыкнул неподражаемый Эрвин Леннирой. — И копыта. Своих козлят и козу никому не отдам! Кстати, как насчет козлиной бороды?
