— Где Феба? — голос все еще был хриплый. В сочетании с покрасневшими глазами и небритым лицом это произвело нужный эффект: девочка разразилась громкими всхлипами, из которых стало понятно, что она ничего не знает.
— Уведи ее и позови сюда как там его… Курта, — приказал дворецкому, почтительно застывшему за его спиной, — отправь людей, пусть посмотрят в парке, возможно, она просто вышла на прогулку.
Тот поклонился и с достоинством вывел девчонку прочь. Из коридора раздался его голос: наверняка что-то выговаривал за излишнюю плаксивость и несдержанность.
Грегори остался один. Он прошел к кровати, присел на нее и задумчивым взглядом обвел комнату. Воспоминания о Фебе, стоявшей здесь лишь в ночной рубашке и пеньюаре, заставили его сердце вновь забиться чаще, он закрыл глаза, стараясь успокоится, но сразу же вспомнил свой сон и получилось лишь хуже. За дверью раздались неровные шаги, судя по напряженному виду, с которым Курт вошел в комнату, Грегори понял, что он не знает, куда подевалась его хозяйка.
— Где она? — прорычал вояка, — что вы с ней сделали?
— Я не знаю, — граф привычно потер затылок, — Она не ночевала в комнате. За ограду она не могла выйти. Мои люди прочесывают парк.
Курт хмуро кивнул, его пристальный взгляд задержался на лице лорда-чародея, и он понимающе хмыкнул:
— Я смотрю, вам вчера досталось…
— Да, бой был тяжелым, но мы победили, хотя и понесли немалые потери, храпящие теперь на собачьем диване, — отозвался Саффолд. Он не любил фамильярничать со слугами, но ему казалось, что этот тон будет верным. Он угадал: Курт скупо улыбнулся, хотя тревога вновь отразилась в его глазах. Грегори встал и подошел к окну, рассматривая, как лакеи степенно шагают по дорожкам. Пара крепких ругательств за его спиной заставили его вздрогнуть и повернуться. Курт стоял у открытого сундука, его глаза пылали яростью.
— Успокойся, — холодно посоветовал ему Саффолд, пропустив мимо ушей красочные, явно армейские, высказывания о своем зачатии и происхождении на свет, — и скажи, что вдруг такое произошло, что ты вновь готов накинуться на меня с кулаками?
— Деньги… — Курт мрачно посмотрел на этого высокомерного аристократа, — Феба взяла деньги, припрятанные на черный день. Она действительно сбежала.
Грегори присел на спинку кушетки и устало провел рукой по лбу, смахивая выступившую испарину. Больше всего на свете ему хотелось лежать в кровати, попивая холодный эль, а не гадать, куда подевалась девушка, и так занимавшая все его мысли.
— За ограду она не могла выйти, — сказал он, размышляя вслух, — значит, она где-то здесь.
— Интересно, что ее заставило так поступить? — темные глаза, блестящие из-под широких бровей, взглянули на графа с подозрительной неприязнью. Тот передернул плечами:
— Спросишь, когда найдем. Если успеешь до того, как я ей сверну шею.
Грегори тяжело поднялся и, все еще пошатываясь, побрел к выходу.
— Вы куда? — встревожился Курт. Граф повернулся и одарил его тяжелым взглядом:
— Разумеется, одеться, я не собираюсь лазить по кустам в хазремском халате, он мне слишком дорог!
Через два часа Феба все еще не нашлась. Они прочесали весь парк, и теперь два лакей шарили баграми по дну пруда. Окончательно протрезвевший и злой как сама бездна Грегори стоял у окна в ее спальне и с растущим раздражением смотрел на эти бесцельные работы. Его настроение портило еще и то, что Майлз до сих пор беззаветно храпел на диванчике, игнорируя всю шумиху, в результате чего Министр, обидевшись, делал вид, что не замечает хозяина, и категорически отказался участвовать в поисках. Даже посулы отдать ему второй сапог узурпатора его законного места не произвели на пса никакого впечатления, и он, широко зевнув, удалился в парк дремать в тени начинавшей цвести липы.
Грегори повернулся. Курт вместе с Джексоном почтительно застыли у дверей.
— Если бы она хотела прыгнуть в пруд, то не стала бы брать с собой деньги, — убежденно сказал граф, ни к кому не обращаясь. Курт кивнул, Джексон кашлянул и выжидающе посмотрел на хозяина:
— Возможно, сэр, она взяла их как груз…
Грегори посмотрел на него как на умалишенного:
— На берегу лежит огромное количество камней. Думаешь, она не знала об этом?
— Феба вообще не склонна к таким порывам, — буркнул Курт, — разве что ее кто-то слишком сильно напугал.
Две пары глаз подчеркнуто вежливо посмотрели на хозяина дома. Тот пожал плечами и вновь отвернулся: слугам не обязательно знать, что происходит между ним и Фебой. Он и сам не знал.
— Интересно, а ее нельзя найти магией? — прошептал Курт камердинеру, тот хмыкнул:
— Можно, конечно, только с такого перепою милорд не то что поисковое заклинание сотворить, он говорить нормально не может.
— А зачем так пить было?
— А у них с милордом Майлзом по-другому не выходит. Это они еще с утра гимн не пели… — камердинер осекся под хмурым взглядом хозяина.
— Джексон, я был бы признателен… — начал Грегори, но запнулся на полуслове, переживая очередной приступ тошноты. Фразы хватило для того, чтобы оба слуги замолчали и придали своим лицам подобающие выражения безразличного почтения.
Тем временем Саффолд скользнул взглядом по комнате, словно надеясь найти зацепку, куда могла подеваться Феба. Его взгляд остановился на мертвой бабочке. Хищно прищурившись, он подошел и накрыл ее рукой. На полноценное поисковое заклинание его, конечно, не хватит, но вчера девушка умудрилась как-то связать себя с этой бабочкой и, возможно, оставить след.
Собравшись с мыслями, что было крайне тяжело в его состоянии, лорд-чародей прошептал заклинание. Под пальцами вспыхнуло. Курт охнул и машинально сложил пальцы в неприличный знак — от сглаза, Джексон, напротив, чуть подался вперед.
— Интересно, испепелит или нет? — слегка меланхолично прошептал он. Грегори бросил на него убийственный взгляд и разжал руки. Небольшой голубоватый огонек слетел со стола и, слегка натыкаясь на стены, вылетел из комнаты. Саффолд направился за ним. Чуть поколебавшись, Курт, прихрамывая, бросился догонять графа. С завистью глядя ему вслед, камердинер направился в гардеробную — следовало привести в порядок вечерний костюм милорда.
Следуя за огоньком, Саффолд в сопровождении бывшего денщика прошел по парку и направился к конюшням
— Что за… — старый денщик остановился и нахмурился, — милорд, она не могла пойти туда, она панически боится лошадей.
— Не так уж и боится, — хмыкнул Грегори, вспомнив вчерашнее утро, — к тому же она могла рассудить, как и ты сейчас, и пойти туда, где ее не будут искать.
— Это да, — согласился слуга, — мозги у нее точно есть.
— Еще бы она ими умела пользоваться! — в сердцах произнес лорд-чародей, стараясь уследить за бабочкой, летящей против слепящего солнца.
