Подобные комментарии, по крайней мере, в некоторых случаях, можно объяснить невероятной легковерностью. Но в случае с шотландским адвокатом Арчибальдом Кроуфордом невозможно найти никаких оправданий. В январе 1937 г. в журнале содружества «Anglo-German Review» была опубликована его статья, в которой адвокат воспевал нацистскую судебную систему. Кроуфорд принимал участие в проходившей в Мюнхене конференции и присутствовал на заседании суда. Адвокат писал, что за всю свою долгую практику он «никогда не видел, чтобы судебное решение принималось так взвешенно и терпеливо»
[706]. Кроуфорд отметил, что в ходе рассмотрения дела двух молодых людей, обвинявшихся в непредумышленном убийстве, «были упомянуты все смягчающие обстоятельства». Когда молодых людей признали виновными, они получили более мягкий приговор, чем обычно выносят шотландские суды в подобных случаях
[707]. При этом Кроуфорд ничего не пишет о жертве. Был ли убит еврей? И могли ли убийцы быть нацистскими головорезами? В статье адвоката даже нет упоминания о том, что всего в нескольких километрах от Мюнхена расположен концлагерь Дахау.
Несмотря на все усилия Англо-германского содружества, направленные на установление дружеских отношений с Германией, а также деятельность таких высокопоставленных «послов мира», как маркизы Лотиан
[708] и Лондондерри, к середине 1937 г. стало очевидно, что отношения Берлина и Лондона заметно ухудшились. Многократные попытки Германии сблизиться с Великобританией не увенчались успехом. Кроме того, ухудшение отношений объяснялось увеличением военной и экономической мощи Германии и враждебным настроем британских газет. Британский начальник морской разведки адмирал сэр Барри Домвиль почувствовал этот холодок, как только приехал на съезд партии 1937 г. «Кажется, что эсэсовцы стали вести себя еще агрессивнее», – писал он. Впрочем, Домвиля больше раздражало, что ему дали комнату на третьем этаже, «гораздо хуже, чем в прошлом году»
[709]. На самом деле Домвилю сильно повезло, так как большинство британских гостей в том году не только остановилось в Бамберге, расположенном в шестидесяти четырех километрах от Нюрнберга, но и самостоятельно оплачивало свое проживание. Вечером, когда пили коктейли, Домвиль увидел глубоко опечаленных Эрнеста Теннанта и Филипа Конвелла-Эванса. Эти люди приложили много сил для налаживания контактов с Германией, поэтому заметное охлаждение британо-германских отношений их удручало. В английской газете «Daily Telegraph» даже вышла статья, в которой подробно были описаны новые условия пребывания британских гостей
[710].
Тем не менее британцы
[711] с волнением ожидали появления Гитлера на чайной вечеринке, ставшей традиционным мероприятием для иностранных вип-гостей, приглашенных на съезд партии. Чтобы подчеркнуть торжественность мероприятия, гостей попросили одеться в официальную одежду для утренних визитов. Домвилю это не понравилось – он писал, что «простота не выдерживает испытания успехом даже при национал-социалистическом режиме»
[712]. Адмирал расстроился, когда во время приема фюрер прошел мимо него, не сказав ни слова. Действительно, Гитлер не обратил внимания на гостей из Великобритании и заулыбался только тогда, когда ему представили Фрэнсиса Йитс-Брауна. По роману Йитс-Брауна «Жизнь бенгальского улана» (1930 г.) сняли голливудский фильм с Гэри Купером в главной роли, и эта картина стала одной из любимых кинолент фюрера. Гитлер считал, что в фильме показано, как арийцы должны обходиться с представителями низших рас, и сделал эту кинокартину обязательной для просмотра личного состава всех частей СС
[713].
В том году на съезде в Нюрнберге впервые присутствовал британский посол, что можно назвать одной из самых сомнительных инициатив Британии в 1937 г. Сэр Невил Хендерсон (сменивший Эрика Фиппса на посту посла в апреле 1937 г.) в течение двух дней присутствовал на съезде национал-социалистов вместе с французским послом Франсуа-Понсе и американским поверенным в делах Прентиссом Гилбертом. Дипломаты жили в припаркованных на железнодорожных путях вагонах. Утром в первый день съезда во время завтрака над поездом дважды пролетели самолеты Люфтваффе с построением в виде идеальной свастики
[714]. Вечером Хендерсон наблюдал роскошный салют и световое шоу. Небо подсветили 300 прожекторов, создав высоко над городом четкий квадрат света, что показалось послу «торжественным и прекрасным». Хендерсон писал, что это было «удивительно живописно», словно все оказались «внутри сделанного изо льда собора». По красоте и хореографии световое шоу нацистов превосходило, по мнению посла, русский балет, который он с наслаждением смотрел в Москве
[715]. Один из британцев, представитель Англо-германского содружества майор Воттс, наслаждался зрелищем с веранды пивной. Он настолько был «сражен» всей этой красотой, что до автобуса его нес на плечах молодой солдат СС. Всю дорогу в Бамберг майор безжизненно лежал на сиденье, а к концу поездки, к ужасу всех пассажиров, вообще свалился на пол автобуса
[716].
