— О чем сплетничаете, девочки?
— А тебе не все равно? — грубо спросила Оксана.
Этот Макс то ли родственник, то ли приятель Настьки, видит здесь его Оксана уже недели две, и с тех самых пор он всячески набивается к ней в друзья. Даже о любви с первого взгляда что-то говорит. Мерзкий тип!
— Твой заказ, Оксаночка, — к их столику подплыл Кузя с небольшим подносом в руках.
Он аккуратно поставил высокий стакан с мохито, но после того, как убрал руку, на столе остался еще и маленький бумажный сверток, который Оксана проворно смахнула в сумочку. Ей казалось, что никто ничего и не заметил. Однако уже в следующее мгновение Макс вдруг схватил ее за руку и громко крикнул:
— Понятые!
К столику двинулись какие-то люди.
— Да ты!.. Что ты себе позволяешь!.. — Оксана от возмущения слов подобрать не могла. Она попыталась встать, но Макс с силой усадил ее на место, по-прежнему не давая вытащить руку из сумки.
Попыталась подняться и Настька, но рядом с ней молча села на диван женщина с папкой в руках и в форменном кителе. Тогда-то Оксана прекратила вырываться и слегка растерялась.
— Оксана Викторовна, вы подозреваетесь в незаконном приобретении наркотических средств согласно части первой статьи двести двадцать восьмой Уголовного кодекса Российской Федерации. Я прошу вас держать руки на столе и предъявить содержимое сумки.
Оксана уже не чувствовала железную хватку Макса на своем запястье — она с силой, почти до крови впилась ногтями в собственные ладони и перевела ненавидящий взгляд на Настьку. Та только отвернулась, пряча глаза и признавая тем самым, что сдала ее именно она.
— Вы все равно ничего мне не сделаете. Вы знаете, кто мой дедушка?
— Знаем, — ответила женщина, и Оксана поняла, что разговаривать нужно именно с ней. — Но все равно я прошу вас показать мне сумку.
Оксана еще раз взглянула на женщину, и ей показалось, что она ее уже видела:
— Подождите, вы ведь… вы допрашивали уже всех нас. В июле, когда квартиру ограбили! Ваша фамилия Астафьева, правильно? — Оксана совершенно не понимала, что происходит.
— Совершенно верно, я и сейчас работаю по тому же делу. Оксана Викторовна, я могу не заглядывать в вашу сумку, если вы этого не хотите, но взамен вы должны мне рассказать об одном человеке, с которым вас познакомила Дарья Аленкова.
— Каком человеке? — прошептала Оксана, уже догадавшись, что речь идет о Греге. Они, так же как и Настька, думают, что это Грег ограбил их квартиру и сбежал с деньгами.
— Это все ее вранье! — Оксана кивнула на притихшую Настю. — Грег здесь ни при чем! Он состоятельный человек — зачем ему грабить нас?
— Вы не думали, что он мог вас обмануть?
— Я знаю, что он ни при чем, — отчеканила Оксана. Потом поставила сумку на стол: — Я ничего вам не скажу! Обыскивайте! Только учтите, сегодня вы мне треплете нервы, а завтра вам… — она гневно глянула на следовательницу, потом еще более гневно на Макса. — И тебе тоже… — она звонко шлепнула его по руке, которая все еще клещами держала ее запястье. — Вам обоим устроят такую взбучку, что вы этот день будете еще долго вспоминать!
И все-таки Оксана жутко, до нервной дрожи боялась, что сейчас в сумке они обязательно найдут сверток с кокаином, задокументируют это все и еще дело возбудят. А могут вдобавок отвезти ее в мерзкую грязную камеру, где обитают самые настоящие преступники. С них станется!
Но девушка больше всего боялась даже не этого, ведь сегодня еще до конца рабочего дня папа все уладит. Если понадобится, родители и дедушку из санатория выдернут, чтобы тот помог. А у него сердце. Он после папочкиной взятки с инфарктом слег, а уж единственную внучку любит всяко больше, чем зятя.
А что за эту историю устроит мама!
Оксана так глубоко погрузилась в собственные переживания, что не видела, какой молчаливый диалог шел между следовательницей и Максом. Макс, в конце концов, поднялся с дивана и быстро прошел к выходу из клуба. Оксана оглянулась на него и убедилась, что даже если сейчас встанет из-за столика, покинуть клуб ей не позволят.
— Вы тоже можете идти, — Астафьева посторонилась, выпуская из-за столика Настьку. — Оксана Викторовна, сведения, что к ограблению квартиры причастен ваш знакомый по имени Грег, я получила не от вашей подруги.
— Все равно — Грег ни в чем не виноват!
— А Дарья Аленкова? Ее причастность вы допускаете?
— Ее? Вполне. Вот ее-то вам и нужно искать, я вам Это уже говорила.
— Аленкова найдена мертвой две недели назад в Санкт-Петербурге.
Оксана вздрогнула и настороженно посмотрела на следователя, не зная, стоит ли ей верить.
— Вспомните, кто познакомил вас с Грегом? Именно Дарья, верно? — продолжала Астафьева. — И вы по-прежнему верите этому человеку?
— Да, — ответила Оксана, в упор глядя на Астафьеву.
Та довольно долго молчала и продолжила:
— Хорошо. Допустим, человек по имени Грег действительно невиновен. Тогда чего вы опасаетесь? Вы не думали над причиной, по которой он не может вернуться в Старогорск? Что, если ему сейчас нужна помощь — любая, даже правоохранительных органов? Подумайте, может, как раз сейчас у вас есть шанс помочь ему.
Оксана забеспокоилась еще больше: что если это правда? Ведь Грег не мог просто бросить ее — он ее любит, Оксана это точно знала! Тогда почему не едет?
Ему не позволяют — ответ нашелся сразу.
А если он все-таки может приехать, но не хочет? Тогда он об этом пожалеет!
Санкт-Петербург
— Леш, я сегодня обманула одну девушку. Неплохую в общем-то, только глупую. И вроде умную… но глупую. Я пообещала, что помогу ее парню. Но я не собираюсь ему помогать, наоборот, я сделаю все от меня зависящее, чтобы он оказался за решеткой, потому что он убийца. Но это ничего не меняет — я все равно ее обманула. Я плохо поступила?
Я шумно вздохнул: Катя никогда не задавала легких вопросов.
— Ну… если бы этот убийца когда-нибудь вернулся к той девушке, вряд ли вышло бы что-то хорошее. Это называется ложь во благо, Кать.
— Думаешь?
Она замолчала, как будто обдумывала мои слова. Потом снова спросила:
— Значит, ты на меня не сердишься?
Я сперва не понял, что Катя имела в виду прошлый свой звонок. А когда понял, усмехнулся:
— У меня силы воли не хватает на тебя сердиться!
— Понимаешь, — начала Катя, — если бы я обратилась в официальные органы, мне бы все равно ничего вразумительного отвечать не стали. Дело о монетах громкое, Питер не стал бы такой информацией делиться. А кроме тебя, у меня нет ни одного знакомого в Санкт-Петербурге.
— А почему бы тебе просто не спросить меня? Обязательно нужно все делать с выкрутасами? Со спектаклями?
