Оксанин телефон Янка все равно вызнала: когда Настя здесь же, в клубе, вколола себе очередную дозу и впала в полузабытье, подплыла Янка-стерва и беспрепятственно отобрала у нее сотовый.
А Насте действительно никто не верил. Приятели из клуба, когда она пыталась рассказать про судимость Яны, которая и правда больше похожа была на принцессу из сказки, чем на зэчку, только смеялись, думая, что Настя бредит. Оксана тоже пропустила все предостережения мимо ушей и даже уговорила мать взять Янку на работу. Финал был вполне предсказуем.
Глава 16
Две Дарьи
Причастность к делу девушки по имени Яна была лишь версией, высказанной наркоманкой, но версия эта не выходила из Катиной головы. Кто-то действительно присвоил себе имя покойной Мерешко, так почему это не могла сделать неизвестная Яна?
Настя рассказывала, что познакомилась с обеими девушками пять лет назад, когда Мерешко была студенткой. Бывшие однокурсники Дарьи должны были помнить что-то о Яне. А может быть, повезет и окажется, что девушки учились вместе.
А находился университет в Москве. Наивно было рассчитывать, что прижимистый Трухин согласится командировать в столицу следователя работать над столь необоснованной версией, но попробовать стоило, а то обидно даже: кое-кто из коллег хвастался, что уже пол-Европы объездил за государственный счет, а ей даже поездки в маршрутках по работе возмещать отказывались…
Полная решимости, Катерина постучала к начальнику следствия. Тот был не один — за приставленным буквой «Т» столом сидел Ваганов. Катя села напротив Юрия Николаевича.
— Очень маловероятно, что убийство м-м-м… Аленковой связано с ее однокурсниками… — Трухин оказался предсказуем. — И вы уверены, что командировка в Москву поможет расследовать именно убийство, а не ограбление Фарафоновых?
Начальник следствия все еще думал, что хитрая Астафьева тайком ото всех расследует квартирную кражу, потому был настроен скептически, не говоря уже о том, что своим долгом он считал спасти казенные средства от ненужных, на его взгляд, трат.
— Дело Фарафоновых закрыто, — холодно напомнила Катя, — хотя я не могу поручиться, что в процессе расследования убийства не всплывут какие-то факты по ограблению.
Константин Алексеевич морщился и нервничал, было видно, что подписывать командировочный лист он не хочет и мучительно ищет причину. И вдруг его осенило:
— У вас же, Екатерина Андреевна, в столице матушка живет, если не ошибаюсь? Вы к ней на выходные все равно поедете, наверное, вот и забегите по пути в университет. Двух зайцев убьете: и посреди рабочей недели уезжать не придется, и с командировкой меньше волокиты.
— Смею напомнить, Константин Алексеевич, — сдерживаясь, ответила Катя, — что в субботу в университете выходной. По крайней мере, руководство я точно не застану.
— Но кого-то же застанете! — ничуть не смутился тот. — Уж домашние адреса декана да преподавателей вам как представителю власти точно дадут.
В субботу Катя действительно собиралась заехать к маме, а потом намеревалась с одной из московских подруг посидеть в кафе. Но сейчас представила, как будет выпытывать у университетского сторожа адрес декана, потом ехать в гости к этому декану куда-нибудь в Бибирево. Дома того, разумеется, не окажется — осень, так что он будет перекапывать огород на даче в деревне Верхнее Зюзино Псковской области.
Начальник следствия все-таки проницательный человек, потому сумел угадать, что Катя в этот момент о нем подумала. По крайней мере, он смущенно кашлянул и заговорил уже менее уверенно:
— Ну что же вы… У нас же все-таки ненормированный рабочий день. Даже мы с Юрием Николаевичем, как видите, сверхурочно работаем…
Надо заметить, что на часах действительно было уже аж пять минут седьмого.
— Разрешите идти? — догадавшись, что ничего не добьется, Катя встала из-за стола.
— Константин Алексеевич, — подал голос Ваганов, молчавший до этого, — но без командировочного листа действия Катерины Андреевны не будут иметь юридической силы. А что, если показания свидетелей придется вносить в уголовное дело?
Трухин снова помялся, теперь уже сомневаясь:
— Ну хорошо, хорошо… — скрепя сердце, он поставил подпись на принесенном Катей документе. — Зайдите в бухгалтерию, получите командировочные. Но учтите, за выходные вы должны управиться!
— Вот и отлично! — Ваганов, кажется, обрадовался больше Кати. — А что до того, что в выходные вуз не работает, так почему бы вам не выяснить интересующие вопросы по телефону? Возможно, и ехать никуда не понадобится…
Катерина лишь сдержанно поблагодарила обоих начальников и распрощалась.
Впрочем, вернувшись к себе и взвесив факты, она решила, что позвонить в университет заранее действительно самый разумный шаг.
По телефону удалось выяснить немного: декан факультета электротехники и общей электроники выразил сожаление, что перевели его в этот университет уже после отчисления Мерешко, а прежний декан давно не работает и вроде бы вовсе уехал из Москвы. Однокурсники девушки успели окончить обучение, и разыскать их с ходу не получится.
Катя положила трубку и подумала, что Трухин на этот раз оказался прав — командировка ничего бы не дала. Но буквально через десять минут тот же декан не поленился перезвонить и продиктовал номер телефона бывшей старосты группы Мерешко…
В субботу утром Катерина уже стучала в дверь к очередной свидетельнице: староста Валентина — молодая мама, сидящая с ребенком в декретном отпуске, любезно предложила Кате приехать к себе домой. Мерешко Валя помнила плохо: та проучилась с ними всего три курса, была девушкой тихой, скромной и неприметной. Мать ее, женщина деревенская и небогатая, деньгами помочь не могла, чтобы выжить в столице, девушка одновременно с учебой работала.
— Ей Яна с работой помогла. Яна Раевская, они очень дружили.
— Яна? — мгновенно среагировала Катя на знакомое имя.
Валентина мгновенно оживилась — видимо, про вторую однокурсницу она могла рассказать куда больше:
— Даша как тень за ней ходила: куда Янка — туда и она. Подождите…
Валя поднялась с дивана и принялась искать что-то среди книг, потом положила на журнальный столик, за которым они пили кофе, альбом с фотографиями.
— Вот они — шерочка с машерочкой… — указала она на пару девиц на общем снимке курса. Девушки стояли рядом и как будто чуть обособленно от остальных. Шатенка Мерешко действительно выглядела скромной и незаметной, но Яна — яркая блондинка с дерзким взглядом и открытой улыбкой наверняка была душой любой компании.
— Янка только с виду такая благополучная, — как будто прочитала Валя Катины мысли. — В семье у нее что-то не ладилось. Мать пила по-страшному, у Янки и детства-то не было никогда, только после смерти матери они с отцом начали жить более-менее. Хотя… и отец ее выпивал, а после того, что Янка учудила, так вовсе, наверное, спился…
