И еще немножко беспокоило то, что Грег не попытался позвонить или встретиться с ней. Это означало, что он только обрадовался, что освободился от нее, а признавать этого ох как не хотелось… Поэтому, когда Оксана увидела его на скамье в сквере рядом с университетом, сперва обрадовалась, лишь потом насторожилась.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она недружелюбно.
Втайне она ждала: Грег скажет, что не может без нее жить. Что сделает все, что она попросит лишь бы она осталась с ним. Оксана вряд ли бы осталась, но услышать эти слова очень хотела.
— Сам не знаю… — морщась от солнечного света и не глядя на Оксану, ответил Грег. — Сядем?
Вслед за ним Оксана опустилась на скамью, скрытую в зарослях уже начавшего желтеть шиповника, и настороженно ждала, что он скажет дальше.
— Ксюш, я много думал после того нашего последнего разговора, — он по-прежнему не смотрел на нее. — Ты тогда спросила, не надоело ли мне каждый раз начинать все заново. Надоело, Ксюша, до смерти надоело. Я устал от суеты и беготни. А когда ты ушла, я понял это особенно ясно. Я хочу жить нормально, как все. А ты — мой единственный шанс на нормальную жизнь, — только теперь он поднял взгляд, как будто ждал ответа.
— Нормально жить — это как? — Оксану его слова чрезвычайно заинтересовали, но очень не хотелось, чтобы это заметил Грег. — Сидеть в офисе с девяти до шести, смотреть футбол вечерами и ездить к родственникам по выходным?
Он улыбнулся:
— А почему бы и нет? Это, должно быть, забавно.
— А если тебе не понравится?
— Тогда будем решать проблемы по мере их поступления.
Он взял Оксану за руку, хотя она еще ничего не решила, не смогла ни прервать его, ни уйти. И снова в ее голове зародилась рискованная мысль: а что, если и правда попробовать?
— Оксана, я довольно обеспеченный человек, ты ни в чем не будешь нуждаться… У меня есть небольшой дом в пригороде Вены, небольшой бизнес там же. Давай уедем ото всех?
Оксана, испугавшись такого напора, отняла руку и встала:
— Я не могу уехать: у меня здесь университет и родители… Даже если бы я была уверена в тебе на сто процентов, я бы еще подумала, стоит ли уезжать, а ты… И вообще, мне пора домой.
Взволнованная, она развернулась и почти побежала к стоянке. Но все же через два шага обернулась. Грег лукаво улыбался.
— Тогда я подожду, когда твои родители сами захотят выдать тебя за меня! — крикнул он ей.
«Сколько самомнения!» — подумала Оксана. И тут же поняла, что ей это нравится.
На следующее утро, когда она спустилась к завтраку, домработница вынесла ей длинную коробку без надписи.
— Курьер привез десять минут назад, — пояснила женщина.
Оксана с нетерпением распаковала, ни минуты не сомневаясь, что десяток нежно-белых роз, еще не распустившихся и свежих настолько, будто их только что срезали с куста, от Грега. Обняв цветы и вдохнув их аромат, она развернула записку, затерявшуюся среди стеблей, и улыбнулась совершенно счастливо: «День первый нормальной жизни. Кажется, так в приличных домах принято ухаживать за девушками?»
Правда, потом Оксана весь день корила себя, что так радовалась глупым цветам, и решила, что как только Грег позвонит, отчитает его за ненужную посылку. Однако Грег не звонил. Не присылал эсэмэсок и не встретил после учебы. К концу дня Оксана твердо уверилась, что с ним что-то случилось, но и на следующее утро ей принесли цветы. В записке на этот раз было: «День второй нормальной жизни», что снова умилило Оксану.
А через некоторое время он позвонил сам:
— Ксюшенька, ты обдумала мое предложение? Ты уедешь со мной?
— Я же сказала, что нет! — делано удивилась такой настойчивости Оксана. — Или ты решил, что я пошутила?
Прижимая трубку плечом, она улыбалась и ставила розы в воду.
— Значит, нет, — легко согласился Грег. — Тогда пойдем длинным путем. Жди в гости: буду знакомиться с твоими родителями. Что подарить папе я знаю, а что любит твоя мама?
В таком духе они проговорили больше часа. Когда Оксана вспомнила об университете и попрощалась, оказалось, что она безнадежно опоздала.
«Интересно, что он имел в виду, когда сказал, что знает, что подарить папе?» — думала девушка, выезжая за ворота особняка.
И настроение резко испортилось. Конечно, Грег знает, что папа будет безумно рад какой-нибудь вещице с историей — «древности». А знает он это, потому что собственноручно увел его коллекцию… Как она может флиртовать с этим человеком и еще задумываться о том, чтобы куда-то с ним уехать? С другой стороны, если Грег — вор, то ему нужно ее опасаться — она ведь все про него знает. Почти все. Достаточно для того, чтобы сдать его полиции.
Или… а что, если он действительно какой-нибудь агент ФСБ или что-то в этом роде?
И, передумав ехать в Москву, Оксана твердо решила, что нужно этот момент прояснить, ведь ей даже есть у кого спросить — у Костика Решетейникова! Как она сразу не догадалась с ним поговорить?!
Костика найти можно было только в СИЗО. Проникнуть туда тайно, как в изолятор РУВД, Оксана и не думала. Она была уверена, что сможет повидать парня абсолютно законно — предусмотрены же у заключенных встречи с родственниками. Вот она и представится его сестрой, а еще лучше невестой. Главное, не нарваться снова на Астафьеву.
Уверенно Оксана подошла к контрольно-пропускному пункту следственного изолятора. Правда, турникет не позволил ей сделать и двух шагов.
— Ваш пропуск? — в застекленной кабинке рядом с турникетом сидела девушка-блондинка с голубыми и невероятно наивными глазами и в темно-зеленой пилотке, кокетливо сдвинутой набок. — Будьте добры, предъявите пропуск, — повторила девушка, видя, что Оксана ее не понимает.
— Я на свидание, — растерялась Оксана. — У меня там жених.
— Следователь, который ведет дело, должен был дать вам пропуск, — охотно объяснила контролер, — бумажечку такую.
— А можно я в другой раз принесу? — умоляюще посмотрела Оксана.
— Нет, нельзя, — улыбалась девушка.
Надежда поговорить с Костиком рассеивалась как дым. Оксана вышла на улицу и, отойдя на пару шагов, принялась смотреть вверх, на темные зарешеченные окна. Где-то там сидит Костик — вот бы он ее увидел… Наверняка ведь можно докричаться отсюда.
Пока Оксана раздумывала, стоит ли кричать, не сразу заметила, что полицейский — молодой парень, стоящий возле одной из запертых дверей в СИЗО, уже не первый раз зовет ее.
— Вы меня? — уточнила девушка, приближаясь.
— Да-да, вас, — парень нервно оглядывался и говорил негромко. — У вас жених здесь вроде? Могу провести, если надо.
— Так не пускают ведь. У меня пропуска нет…
— Это на главной проходной не пускают, но дверей-то много, — подмигнул парень. — Деньги есть?
