— А новый паспорт почему не сделали?
— Так денег же стоит…
— Не ври, — возник за Катиной спиной участковый, — Катерина Андреевна, в углу мешок валяется, а в мешке — паспортина.
— Да это Ленькин мешок! — вскочил Петров Иван Дмитриевич, — я ни сном ни духом, что там!
— Опять врешь! Вот ксива, — потряс измятым паспортом Буренко, — в кармане у него лежала.
Катя раскрыла документ — на фотографии и правда мужчина, имевший схожие черты с лицом трупа. Отправились потрошить Ленькин мешок. Участковый, явно опасаясь поймать блох, просто вытряс содержимое на дощатый пол, потом брезгливо начал перебирать ворох тряпок неясного назначения: среди добра оказались черные солнечные очки, наручные часы, связка ключей на брелоке и действительно паспорт — почему-то в оплавленной обложке.
— Ну-ка, ну-ка… — Буренко больше заинтересовали часы — явно недешевые.
— Давайте не будем вещественные доказательства трогать, — резко сказала Астафьева. Буренко она видела в первый раз и не могла поручиться, что часики не исчезнут в неизвестном направлении. — На чье имя паспорт?
— Перегудов Евгений Павлович, — неохотно прочитал участковый и, ухмыляясь, обратился к бомжу: — Чего это ты, Евгений Павлович, имечко свое скрываешь? Натворил что-то?
— Да это не мое… — пробормотал мужчина.
Катя же на фамилию Перегудов среагировала мгновенно — бомж ее больше не интересовал, все внимание было приковано к паспорту.
— Не мое это, не мое… — как заведенный повторял мужчина, назвавшийся Петровым.
От паспорта и часов он шарахался как от проказы, это давало все основания полагать, что он знает о Ленькиных сокровищах гораздо больше, чем говорит. Сейчас у Кати практически не было сомнений, что Перегудов мертв и все его добро Ленька снял уже с трупа. От бомжа теперь требовалось всего лишь показать, где тело Перегудова, но именно этого он говорить не желал, твердо уверенный, похоже, что убийство повесят на него.
Участковый Буренко, не понимая, кто такой Перегудов, пообещал, что все сделает в лучшем виде, и начал с того, что еще больше запугал Петрова обвинением в убийстве. Петров ничего не признавал, Буренко орал и бесился, и только присутствие Кати мешало ему пустить в ход силу.
Астафьева какое-то время терпела, но в конце концов не выдержала и взялась за допрос сама:
— Ладно, допустим, мешок действительно притащил Ленька. Когда притащил, откуда?
— Ничего не знаю… не помню… — затравленно ответил бомж.
— И вы даже не заглянули в него? Неужели не было интересно?
— Я в чужих вещах не роюсь! — гордо заявил Петров. — Нет у меня такой привычки.
— Допустим, — согласилась Катя, — и что, вы за три месяца никому не смогли часы продать?
Петров опять забормотал было привычную свою песню, но моментально опомнился:
— Ха-ха, товарищ следователь, поймать меня хотели? Не знал я, что в мешке, ясно вам?
Участковый с досады плюнул и уже, не стесняясь, приподнял Петрова за ворот изъеденного молью свитера. На столе пиликнул телефон:
— Астафьева, слушаю, — подняла трубку Катя.
— Кать, — звонила Наташа, секретарь из приемной, — ты чего заперлась? Трухин на людей скоро кидаться начнет — ему срочно понадобилось твое обвинительное заключение по взяточнику. Неси!
— Ага, хорошо как, сейчас выезжаем! — делано обрадовалась Катя и тут же положила трубку. Так как проговорила фразу она громко, и Буренко, и Петров посмотрели в ее сторону.
— Так, надоело мне с вами возиться, Петров, — не растерялась Катя и начала быстро строчить постановления. Потом обратилась уже к Буренко: — Кончайте с ним — ведите на дактилоскопию, потом в морг на биологию. Только покормите сначала. В последний-то раз.
— А потом?
— В ИВС… — удивилась Катя наивному вопросу участкового. — Куда его еще девать?
От этих слов гражданин Петров побледнел.
— А показания? — участковый тоже расстроился, что ему не позволили довести допрос до конца.
— Уже не нужны. Вы слышали, только что мне звонили: нашли труп Перегудова. Сейчас проведем экспертизу, когда отпечатки пальцев гражданина Петрова совпадут с отпечатками на вещах из мешка и теле Перегудова, можно предъявлять обвинение.
— А-а-а… — после слов об отпечатках на теле Перегудова до Буренко дошло, что Астафьева тоже решила запугать бомжа, и он решил подыграть. Тогда лучше сначала в ИВС, потом в морг.
— Эй!.. — не на шутку испугался Петров. — Не надо в морг! Ну да, трогал я часы — Ленька их показывал…
— Труп Перегудова Ленька тоже потрогать разрешил? — не обращая на него внимания, Катя печатала постановление.
— Труп я не трогал, и Ленька не трогал! Он мне только рассказывал, что видел, как его тащили.
— А паспорт и часы у Перегудова по пути из карманов выпали, да? — издевательски уточнила Катя.
— Нет! Их сжечь хотели, а Ленька-дурак вытащил! Сначала продать хотел, потом испугался, что на него убийство и повесят, часы-то с трупа!
— Почему потом не выбросил?
— Так… денег же стоят, жалко…
В тот день была ясная солнечная погода и Ленька с Ваней Петровым опохмелялись огуречным лосьоном в кустах у родной сторожки. Вдруг услышали голоса и почувствовали запах гари — где-то поблизости явно что-то жгли. Сперва решили, что их заядлые враги-наркоманы опять подожгли парк, но ума хватило не поднимать шум. Подобрались ближе. В углу парка, за зарослями кустарника мужчина — по виду вовсе не местный бродяга или наркоман — копал землю. Чуть ближе к бомжам были еще двое: один лежал на земле, а второй, склонившись над ним, вытаскивал из карманов какие-то мелочи и бросал в еле тлевший рядом костер, потом присоединился к копавшему.
Ленька нутром чуял, что в костер бросили дорогие вещички. Он хотел подползти и посмотреть, но боялся лежавшего мужика. Но того подхватили под руки и ноги и бросили в выкопанную яму. Слегка забросали землей. Ленька и Ваня уже сообразили, что здесь происходит, но боялись пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимание. Так и пролежали молчком, пока эти двое не ушли. Тогда-то Ленька и рванул к костру, пытаясь спасти хоть что-то. Чудом уцелели лишь очки, ключи — Ленька еще надеялся, что и машина рядом, часы и паспорт в обложке, который приняли за портмоне с деньгами.
Второе явление следственной группы в парк имени Ленина было более массовым. Съехалось начальство, за лентой ограждения уже толпились журналисты — как только пронюхали? Евгений Перегудов был фигурой узнаваемой и в каком-то смысле даже знаковой, интересовались его убийством все.
Катя с судмедэкспертом Топорковым курили в сторонке, а в зарослях явно что-то раскопали. Саша Русаков двинулся в сторону следователя:
— Ох, везучая ты, Катерина Андреевна, — заговорил он, делая вид, что они и не ссорились. — Мы всем отделом Перегудова искали, каждый неопознанный труп в области ездили смотреть, а он у нас под носом — в пятидесяти метрах от комитета. Смешно, ей-богу!
