Эмблема фильма «Путь к силе и красоте», который был посвящен «культуре свободного тела»
Основы нового культа были изложены Зебальдтом в пятитомном произведении, которое называлось «Генезис». Один из томов этого «исследования» сексуального культа был посвящен проблеме ведьм. Этот том имел название «Законы зачатия». Именно в нем Зебальдт утверждал, что сексуальная привлекательность ведьм объяснялась их языческо-германским наследием. Здесь автор культа получил возможность комбинировать спекуляции о сексуально-магических ритуалах с расизмом и представлениями фёлькише о немецкой идеологии. Весьма показательно, что в своих рассуждениях Зебальдт постоянно отсылал читателя книги к работам польского писателя Станислава Пшибышеского «Дети сатаны», «Познание зла». Некоторые моменты в книге Зебальдта являлись «калькой» с этих работ.
В основе всей конструкции «сексуального культа» Зебальдта лежит теория о матриархате. При этом Зебальдт использовал не только классические теории (Бахофен), но и социалистические версии (Ф. Энгельс). Все эти мысли были слиты воедино, а затем трансформированы в стиле фёлькише, то есть были «приведены в соответствие» с расовыми теориями. Зебольдт провозгласил ведьм реликтовыми «отголосками» первобытных женских мистерий, а точнее, «нордической мистерии, посвященной Матери-Земле». Якобы именно в этой мистерии древние кельты и древние германцы «во всем своем многообразии выразили тайну материнства». Несмотря на свою маргинальность, книга Зебальдта тем не менее является центральным документом, который позволяет лучше понять и постичь «материнскую идеологию», культивировавшуюся в фёлькише движении. Эта идеология всегда связывалась с биополитческими и расово-политическими концепциями, так как в ее рамках материнство трактовалось на как таковое, а исключительно как метафизическое продолжение рода. В данном случае «мать» выступала не в качестве матери неких детей, а как прародительница рода, создательница расы. А потому материнство в фёлькише идеологии ценилось только при условии производства на свет максимального количества здорового потомства. При этом «чистота материнства» должна была являться гарантом «чистоты расового организма». Зебальдт проецировал реконструируемый материнский культ древних германцев на идеи расовой гигиены, которые активно развивались в начале XX века. Это позволяло ему говорить о «германских половых мифах», в которые было заложено «глубокое почтение к продолжению рода», что в свою очередь являлось «священным языческим восприятием процесса зачатия и рождения».
Афиша фильма «Путь к силе и красоте» (1925)
Полную противоположность (по Зебальдту) «почвенническим» материнским культам являло «фаллическое» иудео-христианство, которое было полностью лишено «почитания природы» и «обожествления тайны рождения». Зебальдт предположил, что по мере того, как христианство набирало силу, «материнские мистерии» вытеснялись на сервер, где их даже во времена Средневековья продолжали придерживаться «нордические германцы» и кельты. Он писал: «Только на Севере кельто-германские народы сохранили остатки этой веры, которая предполагает неискаженный взгляд на материнство и материнские мистерии». Далее следовало дословное воспроизведение идей Станислава Пшибышеского, которые были изложены им в работе «Познание зла». На основании этого Зебальдт приходил к выводу, что «почвеннический народ» продолжал чтить своих «богов Земли», в честь которых справлял «священные праздники». Шабаши ведьм трактовались им исключительно в рамках этих праздников, однако несколько иначе, чем это делал польский литератор. Зебальдт предпочитал видеть в них «германское священнодействие», которое являлось отзвуком некогда существовавшего германского матриархального культа размножения или сексуального культа. Он писал: «Средневековые празднества, проводимые на горках и холмах, являлись не чем иным, как отголосками истинно германской материнской мистерии и мистерии соития, что было протестом против метафизического, выходящего за рамки людского понимания патриархального христианства». Зебальдт предполагал, что превалирование женщин на шабашах было вызвано их (шабашей) «изначальной женской сутью». Позже находящаяся под мужским контролем христианская церковь «персонифицировала подавляемую женскую сексуальность» в фигуре дьявола. В итоге делался вывод о том, что церковь (в первую очередь католическая) решила унизить «языческую женщину», провозгласив ее «проклятой слугой нечистого», то есть приравнивание «гордых германских дев-прорицательниц» к злым ведьмам было символическим оскорблением. В данном случае шабаши ведьм стилизовались под акты протеста, которые позволяли себе языческие женщины. Это протест был направлен против «мужской» христианской мистики, а также был «актом мести ориентализму, который растоптал германскую суть народа».
Станислав Пшибышеский
Зебальдт полагал, что развивал своими построениями давнюю традицию «сексуально-магического антиклерикального сопротивления», которое началось с гностических сект поздней Античности, продолжено в Средневековье ересью катаров и шабашами ведьм. При этом он подчеркивал, что «наивные природные культы» сексуально-магического язычества со временем скатились до уровня ритуальных собраний, которые всего лишь маскировались под «мистику», а затем выродились в «восторженные оргии», которые были банальным развратом. В описаниях одержимых сексом женщин Зебальдт предпочитал опираться на описания, которые приводились у Станислава Пшибышеского. В рамках данной книги нас в первую очередь должна интересовать комбинация пресловутой сексуальной магии и расистских идей. Зебальдт провозглашал католических священников «вырожденцами» именно по причине того, что они были полной противоположностью ведьмам, которые проводили «половые мистерии соития». В этом тезисе приоритет должны были иметь не половые отношения как таковые, а исключительно германские сексуальные культы, которые как бы гарантировали расовое приумножение германцев. То есть Зебальдт высказывал мысль о том, что определяющей в ведьмах была их приверженность «естественной человеческой селекции», которую автор пятитомного «Генезиса» превозносил как будущую основу для общества. Зебальдт заявлял, что «расовая селекция» была в состоянии не только решить все общественные проблемы, но и стать главным принципом «настоящего сексуального социализма». Исходя из этого посыла, он думал, что «только лишь этика древних германцев» была в состоянии «осуществлять мудрое руководство на уровне сбора человеческого урожая». В этом месте Зебальдт прибегал к метафоре, весьма популярной среди сторонников расовой гигиены. Он говорил о «садовнике», который осуществлял неприметную, но неустанную работу, «давая засохшим под властью фальшивых иллюзий ветвям германских племен вновь оказаться напитанными соками родной земли».
