Изображение германской жрицы
Руководствуясь этой идеей, Хенчель показывал читателю «богиню Вальбург», которая почиталась как «предсказательница и пророчица», но на самом деле являлась покровительницей германской расовой селекции. Знания этой «предсказательницы» о «священных местах», о тайнах бытия, о смерти, о зачатии детей и об увеличении рождаемости были «на самом деле» предназначены для осуществления расовых мероприятий. Отбор в данном случае осуществлялся «верховными жрицами». В итоге «ведовская религия» представала чем-то вроде древней расологии – священного знания о природе расового отбора, который должен был вести к приумножению «богоподобной» арийской расы господ.
Хенчель полагал, что при христианизации Европы католики использовали все средства, чтобы подавить эту «народную память». В итоге преследование ведьм оказалось борьбой против жриц «богини Вальбург». Поскольку эти жрицы (ведьмы) являлись хранительницами традиций здорового размножения, то католики «вели борьбу против самой жизни». Для Хенчеля процессы по делам ведьм являлись парадигматическим выражением «семитизма», который якобы нашел свое полное выражение в христианстве. Он писал: «Когда церковь усердно боролась против богини Вальбург, когда запрещался праздник Вальбург, в котором находили свое выражение воля к жизни и священный порядок вещей, когда ведьм клеймили как порождение дьявола, когда за память о прошлом грозили костром, то борьба шла не просто против древних обычаев, а против правильного уклада жизни». В заключение Хенчель описывал процесс длительного упадка культов плодородия, что было вызвано христианским влиянием. Однако, по мнению Хенчеля, в народной жизни остались некоторые «рудименты старых культов», которые проявлялись в «танцах ведьм на Вальпургиеву ночь». Он писал: «Эта богиня Вальбург продолжала жить в воображении народа. Она оказалась перемещенной в сказочные леса. Женщины, которые встречались там, могут называться ею. Они могут представать в виде ведьм или валькирий, жить в подземельях и в пещерах или же купаться в потоках жизни. Они хранительницы брака, которые живут между мирами. По этой причине они прядут нить судьбы, которая протягивается между колыбелью и могилой. Они хранят в себе черты богини плодородия и богини смерти».
Подводя итоги, Хенчель в своей работе настаивал на том, чтобы немцы вновь осознали индогерманские обычаи, а также «вернули себе жизненные силы через расовый отбор». В этих выводах кроется связь между сутью германских ведьм и проектом по созданию специальных поселений. Желая применить свои идеи на практике, Хенчель в 1906 году создал собственную организацию, которая носила название Союз «Миттгарт». Однако он не смог собрать достаточного количества средств и сторонников, чтобы приступить к реализации проекта по созданию специальных поселений. Несмотря на это, идеи Хенчеля оказали большое влияние на некоторых из представителей фёлькише движения. Речь идет не только о «реформаторе жизни» Рихарде Унгевиттере. Дело в том, что именно после Хенчеля в националистических кругах стали постоянно возникать идеи о создании «идеальных поселений». Можно даже говорить о том, что косвенно Хенчель оказал влияние на национал-социалистов. Именно «Варуна» и другие работы дали толчок к возникновению националистической молодежной организации «Артаманы», в которую в свое время входили многие видные деятели национал-социалистической партии. Среди таковых можно назвать Генриха Гиммлера, чьи расовые и селекционные идеи фактически повторяли мысли, изложенные в книгах Хенчеля. К числу «Артаманов» принадлежал Рихард Вальтер Дарре, сформулировавший теорию «крови и почвы», а также комендант лагеря смерти Освенцим Рудольф Хёсс. В рядах «Артаманов» числился и Вольфрам Зиверс, который стал организационным руководителем «Наследия предков» («Аненэрбэ»).
Сожаление о преследовании ведьм, которое высказывали Вахлер, Зебальдт и Хенчель, однозначно указывают, что образ ведьмы в фёлькише движении и движении «всеобщего преобразования жизни» явно был связан с традициями романтического национализма XIX века. В то же самое время попытки создания новой, «германской» религии были неразрывно связаны с попытками постижения сути ведовства. В итоге ведьма стала для фёлькише покровительницей естественной жизни, хранительницей расовых традиций, помощницей в увеличении рода, то есть метафизической «матерью расы». Вне зависимости от того, был ли образ ведьмы связан с оккультными спекуляциями (как у Зебальдта) или же с внешне научными построениями (как у Хенчеля), его отличительными чертами становились: во-первых, причастность к идеям расовой селекции, во-вторых, примыкание к попыткам формирования «германской религиозности», которые неоднократно предпринимались в среде фёлькише движения.
Глава 2. Ариософская эзотерика
На рубеже столетий на территории Австрии возникла так называемая ариософия, религиозно-политическое направление, которое стало связующим звеном между эзотерикой, теософией и фёлькише движением. Значение ариософии было предопределено не количеством её активных последователей, которое было не так уж велико (большинство из них входило в небольшие группировки, которые весьма напоминали секты), а в высшей степени синкретической идеологией. Ариософия, что означало «арийская мудрость», представляла собой специфическую смесь из фёлькише национализма, расизма и некоторых вкраплений современной тому времени эзотерики. Во многом ариософия напоминала теософию, однако различие состояло в том, что вместо апеллирования к неевропейским традициям (прежде всего индуистским и буддистским, что было весьма характерно для теософии), последователи ариософии делали ставку на европейскую, прежде всего германскую мифологию. Одной из причин появления на свет ариософии является то обстоятельство, что многие идеологи фёлькише движения использовали для своих мистико-расовых спекуляций элементы эзотерических космологий. Наиболее ярко это проявлялось в той части фёлькише движения, где планировалось создать («воссоздать») германские культы и сугубо немецкую религию. Теософия представляла некую привлекательность для фёлькише движения, так как Елена Блаватская положила в основу своей книги «Тайная доктрина» именно специфические расовые теории. После этого теософия пыталась трактовать историю (не только человечества, но и мира в целом), только исходя из расового принципа. Эти представления оказались заложенными в базу двух европейских «детищ» теософии. С одной стороны – в националистическую ариософию, с другой стороны – антропософию Рудольфа Штейнера.
Необходимо также упомянуть о том, что в некоторых группировках фёлькише движения придавалось большое значение распространенным в оккультных кругах интуитивным и паранормальным техникам, которые должны были позволить получать доступ к потаенным знаниям. В ариософии эти приемы использовались, судя по всему, для того, чтобы обеспечить контакт с миром германских предков. Подобные идеи базировались на представлении о том, что воспоминания о прошлом могли передаваться по наследству, как отдельным людям, так и коллективно. Согласной этой установке в ариософских союзах пытались связаться с прошлым при помощи развития так называемой «наследственной памяти». В данном случае можно вспомнить не только «придворного мага» Генриха Гиммлера – Карла Марию Вилигута, который в СС был более известен под ритуальным именем Вайстор, но и о более поздних попытках. Вне всякого сомнения, эта техника весьма напоминала практику спиритических сеансов или «активное воображение» Карла Густава Юнга. Как в случае с фёлькише движением, так и в случае с ариософией ни в коем случае нельзя вести речь о единообразном, унифицированном мировоззрении. Между отдельными направлениями в ариософии, равно как и между отдельными теоретиками этого направления, имелись значительные различия. Как уже говорилось выше, попытки комбинирования политических идей с эзотерическими доктринами предпринимались и в некоторых секторах фёлькише движения. Это затрудняет возможность провести четкие границы между фёлькише группировками и ариософскими группами. В некоторых случаях эти два направления были тесно переплетены между собой внутри одной и той же организации. В рамках данной книги нас в первую очередь должна интересовать не ариософия во всем ее многообразии, а исключительно подход к проблеме ведьм.
