– А почему она обратилась насчет конспектов именно к вам?
– Ида сказала, что ей ко мне ближе всего добираться.
– Где она живет?
– Не знаю.
– Ну, хотя бы фамилию Иды вы знаете?
– Конечно, – улыбнулась Эльвира, – Болотова ее фамилия.
– Как? Как? – одновременно спросили Мирослава и Бэлла Петровна.
– Болотова, – повторила Эля, – чего вы так обе удивились?
– Ничего, просто, – тихо ответила Бэлла Петровна.
– А вы видели эту девушку? – обратилась Мирослава к Бэлле Петровне.
– Не знаю, – пожала та плечами, – наверное, видела, когда они все ввалились к нам в новогоднюю ночь.
– А в те дни, когда Ида сначала взяла конспекты, а потом вернула их вашей племяннице?
– Тети тогда не было дома, – вместо Лукиной старшей ответила племянница.
– Интересно… А Ида, прежде чем прийти, звонила вам по телефону?
– Конечно, иначе как бы она узнала, дома я или нет.
– Она не спрашивала вас, дома ли ваша тетка?
– Ну… – задумалась Эльвира, – она спросила что-то типа того: ты одна? Я ответила, что да. Тем более что звонила она всегда в те дни, когда тетя отбывала по делам.
– Откуда же Ида могла знать, что именно в эти дни вашей тети не будет дома?
– Девчонки с курса предпочитали забегать ко мне, когда дяди с тетей не было дома. С дядей просто, он каждый день уходил с утра и приходил вечером. А тетя отправлялась в офис только два раза в неделю, по вторникам и пятницам, и к двум часам дня уже возвращалась домой.
– Ида тоже об этом знала?
– Конечно, все девчонки знали.
– А это правда, что дядя вам рассказывал о слежке за ним?
– Да, он что-то такое говорил.
– Почему же вы об этом не упомянули?
– Я не придала этому значения.
– Жаль.
– Но ведь напали не на дядю, а на Майю. И я вообще не понимаю, как все это может быть связано между собой? – заволновалась Эльвира.
– Я и сама этого пока не знаю.
Морис заговорил только после того, как они вышли на улицу:
– Вы думаете, что подруга Эльвиры навела преступника на Майю? – спросил он.
– Пока не знаю.
– Что будем делать? Поедем домой?
– Нет, сначала поспрашиваем собачников и мам, гуляющих с детьми.
– О чем?
– Не видели ли они во дворе кого-то чужого.
– Понятно. Что делать конкретно мне?
– Вон, видишь, две мамочки с колясками что-то оживленно обсуждают, иди и поговори с ними. Ты девушкам нравишься, – усмехнулась Мирослава.
– Я так думаю, что они уже не девушки, – отшутился в ответ Миндаугас.
– Это еще почему? – усмехнулась Мирослава.
– Включил логику – раз у них дети, то соответственно…
– Ты, Миндаугас, отстал от наших реалий, у нас теперь и шестидесятилетних дам кличут девушками.
– Ну-ну, – хмыкнул он и направился в сторону молодых женщин.
Они прореагировали на него именно так, как и предполагала Мирослава – сначала остолбенели, а после его фразы: «Добрый день, милые дамы, не могли бы вы мне помочь?» – приветливо заулыбались.
Одна из них спросила:
– Вы потерялись? – И тут же поправилась: – В смысле заблудились?
– Не совсем так, – улыбнулся он ей лучезарно. И обращаясь к обеим, объяснил: – Я детектив, – он развернул свое удостоверение, – одна из жительниц этого дома пожаловалась на преследование неизвестного ей поклонника.
– Как романтично! – выдохнула вторая женщина.
– И нас попросили узнать, кто это может здесь мозолить глаза.
– А Морис – это ваше настоящее имя? – спросила первая женщина, внимательно прочитавшая все, что было написано в удостоверении.
– Настоящее, – охотно подтвердил Миндаугас.
– Вы иностранец?
– Не совсем, – улыбнулся он.
– Он литовец, – уверенно произнесла вторая, – только у них такие фамилии.
Морис, не переставая улыбаться, кивнул и спросил:
– Так вы поможете мне?
– Конечно, поможем, – заверили они его хором.
– Так кого из посторонних вы видели во дворе за последние два месяца?
– Никого не видели, – развели они руками.
– Совсем-совсем?
– Нет, конечно, приходили разные люди. Может, к кому-то по делу или в гости, но такого, чтобы кто-то постоянно тут торчал, не было.
– Может быть, вам бросилась в глаза какая-то подозрительная машина?
– Да нет, мы все машины, что тут ставят жильцы, наперечет знаем. – Одна из женщин кивнула на явно незаконную заасфальтированную площадку в центре двора. Вторая согласно закивала.
– Но может быть, кто-то парковал машину не на стоянке, чтобы не бросаться в глаза, а, например, за углом или в арке?
– Ой, в арке! Точно! Вспомнила! Недели три назад я с коляской чуть под колеса не угодила! Пошла через арку в магазин за молоком, а там эта машина! – заговорила возбужденно одна из молодых мам.
– Какая машина?
– Я ее не разглядела. В арке сумрачно. К тому же машина стояла с выключенными фарами.
– Вы сказали, что чуть не угодили под колеса, значит, автомобиль двигался?
– Нет, это я образно выразилась. А машина просто стояла. Но когда я возвращалась обратно, ее уже не было.
– То есть вы объехали автомобиль и отправились в магазин?
– Да, мне пришлось прижимать коляску почти что к стене дома, поэтому я обругала водителя. Надеялась, что он хотя бы стекло опустит. Хотела его покрепче припечатать. Но этот гад даже носа не высунул!
– Может, в салоне никого не было?
– Был-был, – уверенно сказала женщина.
– Но лица водителя вы не разглядели?
– Нет, – вздохнула молодая мама, – я же говорю, что там было темновато, и, потом, я была в гневе!
– Жаль, – обронил Морис.
– Но зато я знаю, что их было двое.
– Двое?
– Да. Я заметила два силуэта.
– Мужчины или женщины?
– Не знаю, – призналась она с сожалением.
– А потом вы еще видели эту машину?
– Я бы не узнала ее на свету. Но в арке машина больше не появлялась.
– Спасибо вам, – поблагодарил Морис обеих женщин.
– Если что, приходите… – пригласили они.
