– Что Идка не просто так того мужика выслеживала.
– Может, она в него влюбилась? – улыбнулась Мирослава.
– Нет, – покачал он головой.
– Почему нет?
– Не влюбчивая она, – ответил он тихо.
– Но у вас же были с ней отношения.
– Вот именно отношения! – произнес он с нажимом на последнем слове.
– Вы знаете, где она живет?
– Нет.
– Вы никогда не подвозили ее до дома?
– Подвозил. Но она с той квартиры съехала.
– Откуда вы знаете?
– Проверял, – неохотно признался он.
– Может быть, вы знаете, где она бывает?
– Не знаю, – отвел он глаза.
Мирослава предположила, что парень что-то не договаривает, но решила, по крайней мере пока, оставить его в покое.
Дома, рассказав Морису о дяде и племяннике Парамоновых, Мирослава вручила ему давно остывшую пиццу.
Он разогрел ее, нарезал кусочками и поставил на стол две чашки крепко заваренного чая.
Мирослава без особого энтузиазма откусила кусок пиццы и была приятно удивлена.
– Ничего себе! – проговорила она вслух.
– Что-то не так? – спросил Миндаугас.
– Наоборот, очень даже так. Не ожидала, что пицца может быть такой вкусной.
– Мир полон неожиданностей, – улыбнулся Морис.
– Ага, – согласилась она и добавила: – Хорошо, что я Шуре завезла пиццу. Представляешь, там как раз ребята оперативники были.
– И что они сказали?
– Не знаю, я отдала Элле две пиццы и сбежала.
Морис рассмеялся.
– Ну чего ты смеешься? Я ведь просто хотела Шуре скормить пиццу, а разговаривать с ним я еще не готова.
– Судя по тому, что он не звонит и не приезжает, он тоже не готов, – сказал Морис.
– Вот и хорошо! Теперь мне надо найти Иду.
– Но вы не представляете, где ее искать.
– Я-то пока не представляю, а вот Кирилл, как мне кажется, может знать ее местонахождение.
– А вы хорошо его расспросили?
– Расспросить-то я его расспросила, да он отнекивается.
– Думаете, ему есть что скрывать?
– Может быть, он наверняка и не знает, где Ида, но имеет догадки.
– Надо будет поговорить с ним еще раз. Ничего, если это сделаю я?
– Ты?
– Вы боитесь доверить мне эту миссию?
– Почему же боюсь… Только надо придумать что-то неординарное…
– Согласен.
– Хорошо, что он не знает тебя в лицо.
– Да.
– Только тебе нужно будет завтра поехать к его дому пораньше, чтобы не упустить его.
– И проследить?
– Проследить, – согласилась она, – только я сомневаюсь, что от слежки будет какой-то толк.
– Тогда я придумаю что-то по ходу действия.
– Да, пожалуй, на этом пока и остановимся, – согласилась Мирослава. Подхватила на руки кота и отправилась спать.
На следующий день Морис уехал ни свет ни заря, оставив ей на столе записку, сообщающую о том, что завтрак в духовке.
Мирослава открыла ее и обнаружила жаровню с тыквенной кашей. Еще горячей и с золотистой корочкой сверху.
Налив из кувшина молока, она слегка подогрела его и с аппетитом поела.
Поднявшись в свой кабинет, она разложила свои записи на столе и задумалась.
Схема совершенного преступления уже нарисовалась в ее голове, она на 99 процентов была уверена в том, что знает, кто напал на Майю Дементьеву. Вот только как вычислить место нахождения преступника и доказать, что это его рук дело?
Волгина подумала и набрала номер телефона Наполеонова.
– У тебя есть новости? – быстро спросил он, увидев ее номер.
– Шур, а где твое: здравствуй, дорогая подруга?
– А оно тебе надо?
– Очень!
Наполеонов вздохнул:
– Здравствуй, моя дорогая, ненаглядная подруга детства, я век перед тобой в долгу! – Подумав, добавил: – Пицца была замечательная, спасибо!
– Надеюсь, ты не один ее съел.
– Я похож на обжору? – спросил он.
– Временами, – рассмеялась она.
– Слав, ты чего звонишь?
– Новостями пока порадовать не могу, – призналась Мирослава и тотчас успокоила его: – Наработки есть, но пока все очень зыбко.
– Ясно.
– Шура, вы ведь снимали отпечатки пальцев на кухне Лукиных?
– Их там тьма!
– А на подставке для ножей и вблизи нее?
– Там тоже есть пальчики…
– Они принадлежат хозяевам?
– Все, кроме одних.
– Шура! Береги эти отпечатки как зеницу ока!
– А что, есть подозреваемые?
– Есть.
И не успел он расспросить ее, кто же это именно, как она отключилась.
Наполеонов, чертыхаясь, перезвонил, но ненаглядная подруга детства не брала телефон, видя, что это звонит он.
– Ну, погоди! – погрозил ей Шура вслух, совсем как волк зайцу. Вот только на зайца Волгина ничуть не была похожа.
Когда телефон зазвонил у нее снова, она увидела, что высвечивается номер Мориса, и сразу откликнулась:
– Да?
– Можно, я поцарапаю наш БМВ? – спросил он тихо.
– Что?! – изумилась она.
Он пояснил:
– Для дела. – И, вслушиваясь в ее напряженное молчание, все так же тихо добавил: – Слегка.
– Постарайся уцелеть сам, – ответила она и сразу отключилась.
Волгина даже не стала гадать, что же там затеял Морис, просто положилась на его благоразумие и врожденную хладнокровность.
Миндаугас тем временем устроил аварию, как и обещал, небольшую. Он подрезал шоколадную «Ниву» и, разбив вдребезги ее фару, столкнул машину на обочину.
Надо было видеть глаза обиженного мопса, которые от ужаса почти выкатились из орбит, побелевшие узкие губы и подбородок, который, казалось, совсем ушел в одну сторону.
Морис сразу выскочил из БМВ и бросился к «Ниве». Ему удалось распахнуть дверцу. Поначалу ему показалось, что водитель машины потерял сознание. Миндаугас встряхнул его пару раз. Ощущение было такое, будто он трясет тряпичную куклу. Но никаких повреждений, синяков, крови не наблюдалось.
– Эй, парень! Ты жив?
В ответ молчание.
