– Да, талантливый ребенок.
– И вот с такими задатками да еще развитым прекрасным потакающим воспитанием, и вдруг, на тебе, в рыцаря превратился! Не обидно ли?
– Обидно, Нулёк. Да ведь и мне не сладко. Почти десять лет я Юлькиного Ангела на взмах крыла к ней не подпускал, а вот теперь они вдвоем куда-то от меня скрылись, а я по кустам собачкой бегаю, следы вынюхиваю.
– И как, вынюхал что-нибудь?
– Да нет, куда там! Говорю ж тебе: как сквозь землю провалились!
– Придется к Кактусу лететь с повинной: так, мол, и так, упустил я своего подопечного. А Кактус после сегодняшнего позорного поражения, поколоченный и покалеченный, наверняка сидит в своей норе, колючки отращивает и на всех подряд зло срывает.
– Беда, Нулёк! А лететь тебе к Кактусу все равно придется, а то еще хуже будет.
– Да на чем лететь-то, когда у меня и крылья обвисли? Никакой ведь подпитки от подопечного!
– Тогда я один поскачу к Кактусу.
– Давай, скачи. Обо мне только пока ничего не говори, может, я еще связь с Юркой налажу. Я вот думаю, а вдруг он возгордится своим рыцарским поведением? Как только гордынька в нем появится, я его тут же – цап! – и запеленгую. Я могу рассчитывать, что ты пока ничего Кактусу про меня не скажешь?
– Да нет, Нулёк, не можешь. Я сразу же Кактусу доложу, что ты своего подопечного упустил. Я лучше про себя с Юлькой умолчу.
– Ах ты, предатель! – У Нулька от ярости в зобу дыханье сперло.
А коварный Прыгун еще и глумился:
– Конечно, предатель, а ты как думал? Я же не Ангел и даже не человек.
Нулёк заверещал и бросился на него, но Прыгун вовремя отскочил в сторону.
– Ну ты не очень-то, обезьян паленый! Я еще доложу, как ты неуважительно о мудром стратегическом отступлении Кактуса отозвался. А ты сиди тут и жди расправы. Чао! – И Прыгун скрылся в зарослях крапивы – зеленый в зеленом. Нулёк понял, что найти и догнать его не получится, и решил отложить месть на будущее.
Глава 9
Подземный ход был невысок, Юрику даже приходилось нагибать голову, чтобы не задевать потолок. Под ноги ребятам то и дело попадались выпавшие из стен кирпичи и какой-то подозрительный мусор. Было холодно, сыро, пахло гнилью. Через некоторое время пол начал уходить вниз, и у ребят под ногами захлюпала вода. Ноги стали вязнуть в глубокой грязи.
– Стойте! – воскликнула вдруг Аня. – Я кроссовку потеряла!
– Попробуй нащупать ногой, – посоветовала Юля.
Юрик подошел к Ане, нагнулся, опустил обе руки по локоть в густую вязкую жижу и попытался нашарить злополучную кроссовку.
– Не могу найти!
– Ладно, Юра, хватит вам в грязи елозить! Уж лучше я дальше пойду босая на одну ногу…
– Неуклюжая ты, Ань! – проворчала Юлька. – Юрка, кончай в грязи елозить, мы только время теряем. А ты, Ань, опирайся на меня покрепче и ступай на носок – меньше риска поранить ногу.
– Очень холодно ноге-то…
– А ты шагай веселей и согреешься. Хромай, хромай вперед, сестренка!
Они прошли по вязкой грязи еще несколько сотен метров. Юрик, шедший впереди, вдруг остановился.
– Тут начинаются ступеньки… – сказал он.
– Ура! Я знала, что ход нас куда-нибудь выведет! – обрадовалась Юлька. – Вот здорово!
– Угу, здорово, – сказал Юрик. – Только ведут эти ступеньки не вверх, а вниз.
– Иди вперед, Юлия, не сдавайся! – звал Ангел Юлиус. – Там впереди – свобода.
– А у меня предчувствие, что там впереди – выход, – сказала Юлька. – Давайте попробуем спуститься по ступенькам: назад мы всегда сумеем подняться!
– Не уверен, не уверен… Может, мне одному спуститься и проверить, что там? – размышлял Юрик вслух, поеживаясь.
– Какой же вы храбрый, Юра! – тихо сказала Аня, и эти слова решили дело.
– Стойте тут, девчонки, и не двигайтесь, а я пошел на разведку…
Сестры замерли на месте и только слушали, как из темноты впереди слышатся плеск и злобное чавканье тины.
– Я понял, где мы! – раздался впереди приглушенный голос Юрика. – Здесь выход прямо под причал гребного клуба. Идите сюда!
Девочки осторожно начали спускаться по ступенькам. Они спускались, а вода поднималась. Когда ступеньки кончились, они стояли уже по пояс в холодной и пахнущей тиной воде. Сначала они даже не поняли, что уже вышли из подземного хода и стояли теперь просто на дне реки. Стало еще холоднее, но зато светлее. Прямо над их головам были доски причала, и сквозь щели между ними пробивался свет белой ночи, а впереди, за краем причала, розовела узкая полоска вечерней зари.
– Вам туда! – сказал Юлиус, показывая в сторону зари.
– Нам туда! – повторила Юлька. – Я вижу свет. Пойдем вперед, а там выберемся из-под причала и поплывем к берегу.
– Давайте руки! – сказал Юрик. – И еще, девчонки: давайте не шуметь – мы не знаем, кто там сверху на причале может оказаться.
Они пошли вперед, держась за руки. Край причала приближался, но и вода поднималась. И вот они уже под крайней доской причала. Девочки стояли по шейку в воде, а Юрику она теперь была по грудь. На причал забраться отсюда было невозможно, даже Юрик не доставал рукой до его края. Он огляделся.
– Поплывем вправо, там берег ближе. Только бы ноги не свело, вода холоднющая, а еще конец июня называется… Раздевайтесь!
– Зачем раздеваться? – спросила Аня.
– Чтобы не утонуть, горе мое! – сказала Юлька. – Давай снимай джинсы и бросай тут! Видишь, Юрик свои уже скинул. В джинсах ты не сможешь плыть – они будут стеснять движения.
– Как же я их так вот просто сниму и брошу, ведь это же твои фирменные джинсы!
– Анька, не доставай меня сейчас, не воспитывай – некогда! Снимай давай! И кроссовку вторую сбрось, она-то уж тебе теперь совсем ни к чему. Ну, что ты стоишь, как манекен в витрине?
– Юля… Юрик… Вы знаете, а я ведь плавать не умею.
– Ну, ты даешь, сестрица! До двенадцати лет дожить и плавать не научиться!
– Мне еще нет двенадцати…
– А то я не знаю. Что будем делать, Юрик? Давай ты поплывешь один, а мы с Аней тут побудем. Вон там, в клубе, окошко светится, там наверняка сторож сидит. Ты скажешь ему про нас, и он вызовет спасателей и милицию.
Ангел Юлиус вдруг явственно почувствовал, что ночной визит Юрика в гребной клуб грозит ребятам крупными неприятностями – со стороны освещенного окошка так и веяло злом. Нельзя было пускать Юрика в гребной клуб «Лига». Хранитель вздохнул – ему очень не хотелось этого делать! – и слегка коснулся кончиком меча Юлиной ноги под коленкой.
