– Да, несомненно. – Она медленно кивнула и потянулась рукой к шее, но замерла, словно осознав свое движение, и положила ладонь на колено. – И этот прекрасный мир рушится из-за лорда Кэйворрейна.
Я едва не захлопала в ладошки, искренне обрадовавшись тому, что королева Неблагого Двора не подбросит мне новых загадок, а немного прояснит старые.
– Его преступление связано именно с этим?
– О да. Ты ведь видела Голый Лес, Беата… Когда-то он был живым. Я не стала показывать тебе другие разрушения. Пока они мелкие и не всегда заметны для взгляда, особенно человеческого. Но они уже есть. Мой мир гибнет…
Печально, не спорю. Вот только почему фейри не могут сразу переходить к цели беседы без до-о-олгого вступления? И пяти наводящих вопросов, по всей видимости.
– И что случилось? – задала я первый, не особо надеясь на внятный ответ.
Но королева вскинула на меня блеснувшие сталью глаза и буквально выплюнула:
– Кэйворрейн посмел отказаться от своего предназначения.
И замолчала. Вот как будто я в курсе, какое там у него предназначение! Впрочем, надо полагать, несладкое, раз он променял его на тюремное заключение…
– Какого предназначения? – терпеливо спросила я.
Мэб взяла из вазы краснобокое яблоко и стиснула в ладони так, что оно хрустнула в тонких пальцах.
– Он предал нас, – сказала фейри, продолжая сдавливать несчастный фрукт. Голову зазеркального гада, что ли, представляет на его месте… – Он предал наш мир и идею. Не лег на алтарь, как это делали десятки королей до него!
– Что?! – ахнула я. – В смысле – на алтарь?
– В прямом, – медленно произнесла королева. – Он избранный мною король Неблагого Двора. Мой муж.
Ну ничего себе у меня узничек!
И тут я вспомнила сказочку Кэйра. О том, что король – это просто фикция. О том, что королева меняет мужей и они обречены на смерть…
– Рано или поздно наступает момент, – продолжала Мэб, – когда король должен умереть. Это добровольная жертва, которую мои мужья приносят во благо нашего мира.
Ну что сказать… Будь я лордом фейри, ни за что бы не женилась на их королеве!
Видимо, я сильно поменялась в лице, потому что королева вдруг моргнула и одарила меня скорбной улыбкой.
– У тебя такое примечательное выражение лица, маленькая смертная… что я пожалуй даже объясню. Это традиция. Точнее, даже не традиция, это закон нашего мира. И изменить его невозможно. В человеческой истории такое было тоже. И, если ты помнишь, воспринималось как высокая честь. Богов кормили живой кровью… или сердцем, вырезанным из живого еще человека. Во благо и процветание своего народа.
Я помнила. У майя и ацтеков, например, точно так делали.
И на вершину пирамиды восходили преисполненные гордости и вдохновения…
Мне ли осуждать обычаи, которыми дышит совершенно чуждый народ?
– И что же? – спросила, пытаясь не показывать возмущение. – Лорд Кэйворрейн не захотел умирать?
– Именно! – подтвердила Мэб. – Отказался взойти на алтарь как многие до него. Отринул вековые традиции. Променял целый мир за свое самолюбие! И кстати, Беа! После того, как исчезнет волшебная страна, беды придут и в мир смертных. Разрушение уже проникает к вам. Извержения вулканов, землетрясения, изменения климата – все это имеет одну причину.
И эта причина сидит под замком на темной половине моего дома?! Нет, ну ведь так не бывает… Однако и Кэйр говорил, что короли умирают. То есть сам факт смерти короля имеет место быть, и это вовсе не сказка.
– Но ведь фейри бессмертны? – вспомнила я.
– Конечно! – в голосе Мэб было столько несвойственной дивному народу горячности, что это прошлось диссонансом по моим нервам. Словно передо мной спектакль, в котором исконно ледяное пытается разыграть роль огня. – Мертвого короля с почестями положат в могилу на каменной пустоши, и вскоре его плоть прорастет вереском, а кости дадут поросль деревьев. Камень обратится землей, пустошь станет цветущим садом! И в каждой веточке, в каждом цветке будет часть души моего мужа. Разве это не прекрасно, Беата?
Да обалдеть, как прекрасно! Вот только очень сомневаюсь, что Кэйр всю жизнь мечтал прорасти деревцем в какой-то там пустоши!
– А я изберу нового мужа, – с фанатичной уверенностью произнесла эта черная вдова. – И наши миры вновь обретут стабильность. Понимаешь, Беа?
– Конечно! – уверила я.
Не спорить же? Тем более если она не врет. Но как часто фейри говорят правду? И как мне выяснить, действительно ли королеве можно верить?
Мэб провела пальцем по черной цепочке на шее и мягко спросила:
– Ты ведь хочешь помочь мне и моей стране, верно? Я думаю, у тебя получится… Джон прекрасно справлялся со своими обязанностями, и я опечалилась, узнав, что он решил избавиться от них. Но узнав, кто станет его преемником…
Королева улыбнулась мне – так, что любой мужчина на моем месте немедленно кинулся бы целовать ей руки. Или ноги. Или задохнулся бы от неземной любви. По счастью, я не была мужчиной, да и с гламором фейри за последние дни научилась справляться. Ну почти.
– Ведь ты не просто новая хозяйка светлой стороны.
Ой…
Надеюсь, она не сообщит сейчас, что моя мама забеременела мной, такой замечательной, вовсе не от папы, а от какого-нибудь Благого или Неблагого лорда… Вот это уже точно будет перебор.
– Ты женщина, – развеяла мои опасения Мэб. – Смертная женщина, хотя капля нашей крови и позволяет тебе не только служить дивному народу, но и овладеть магией.
И-и-и-и?..
– А значит, у тебя может получиться спасти наши миры, Беата О’Рейли.
Да не вопрос! Я мгновенно представила себя с огромным двуручным мечом и в стандартных женских доспехах – железном бюстгальтере со стразами и кованых трусиках. О да! И напротив страшный рогатый демон, которого я с развороту разрубаю на две половины…
Королева многозначительно молчала.
Отогнав пафосную картинку, сделавшую бы честь любому ширпотребному комиксу, я покорно спросила:
– И как же я должна их спасать? Есть какое-то предсказание? Или…
– Предсказание? – удивилась Мэб. – Нет-нет! Все гораздо проще. Видишь ли, Беа, мой последний муж всегда был неравнодушен к смертным. Но нетрудно догадаться, что они ему быстро надоедали. Глупые человечки, которых легко очаровать, даже не пользуясь магией. А вот ты – совсем другое дело!
Не поняла…
– И дело даже не в статусе хозяйки светлой стороны, который, можно сказать, вас уравнивает, – продолжала королева. – Ты легко противишься его воле, вот что главное. Это так необычно и так интересно!
Стоп. Она что – предлагает мне соблазнить ее собственного мужа? Коняшка из Зеленой реки хотя бы информацией обещал расплатиться! А с королем, значит, просто ради спасения мира? Хотя оба дивных гада, конечно, так ничего… Смертные мужчины с ними и рядом не стояли…
