– Но все это в далеком прошлом, – спокойно сказал он.
Ага, я вижу…
Очень хотелось проявить сочувствие. Хотя бы погладить его по руке, коснуться плеча… Наверное, в этот момент я его почти простила. И уже протянула ладонь, но Элрой шагнул к алтарю, бесцеремонно поставил на мерзкую реликвию мой рюкзак и принялся в нем копаться.
– Если я правильно помню, а я помню правильно, достаточно пустить по желобу травяной огонь, – произнес он обычным голосом. – Я займусь этим, а ты вызывай Элайзу. Как видишь, у нас есть прекрасный шанс подтвердить или опровергнуть древнейшую легенду. Если, конечно, Айкен не перепутал корешки…
– Айкен педантичный. Надеюсь, не перепутал, – кивнула я, и мы начали работать.
Бааван Ши явилась на зов сразу. И надо было видеть бурю эмоций, сменявшихся на ее лице!
– Господин Зеленой реки уверен, что все получится? – жалобно спросила она.
– Ну а как же иначе? – мягко ответил Элрой. – Ты же видишь, как все удачно сложилось. Где бы еще ты взяла человека, который захотел бы тебе помочь? Человека, готового на такой поступок? И как бы тот человек попал сюда? Должно получиться, Элайза. Если ты действительно этого хочешь.
– Я хочу. А ты сможешь, Беата?
В ее голосе прозвучала опаска, и до меня вдруг дошло, что самоубийство тут не прокатит. И что человек, готовый стать исполнителем, здесь один.
Я.
Внутри мгновенно заледенело. Да они с ума сошли?!
– Эм… Я? Элрой, а почему не ты?
– Потому, что в данном случае приносить жертву должен смертный.
– Да вы рехнулись оба! Я не смогу!
– Расчленять не надо, Беата! – торопливо «утешила» Бааван Ши. – Только вонзить нож в сердце.
Всего-то! Легче легкого, ага! Да я жука-то раздавить не могу!
А по желобу, окаймлявшему поверхность алтаря, уже побежал огонь с резким запахом трав, из которых я узнала только розмарин. Огонь лизал каменные клыки, трещал и менял цвет – от красного до темно-фиолетового и обратно. Элайза плавным прыжком взлетела на алтарь, улеглась, крестом разбросав руки.
А дивный лорд протянул мне кинжальчик, лезвие которого было испещрено затейливыми значками.
– Смелее, Беа!
И шепнул, склонившись к самому уху:
– Не надо убивать. Кольни до крови, этого достаточно.
Подхватил меня и буквально перекинул через огонь. Я споткнулась об ногу волшебной девы, больно стукнулась коленом и на четвереньках подползла к ее груди.
Влюбленная Бааван Ши смотрела на меня с такой надеждой…
Если я сделаю это – мне уже ничего и никогда не будет страшно. Однозначно.
– Я должна что-то говорить? – крикнула, обернувшись к Элрою.
– Просто подумай! – ответил этот гад.
Ну ладно. Ты сможешь, Беата О’Рейли. Ты точно сможешь! Просто кольнуть и просто подумать. Одновременно.
Я приставила кинжал к нужному месту, зажмурилась и чуть надавила.
– Сильнее, – попросила эта сумасшедшая фейри. – Давай же… Пожалуйста!
Я исполнила просьбу, очень аккуратно, а ощутив, что лезвие вошло в кожу, рефлекторно отдернула руку.
– Я люблю тебя, Джиллиус!!! – оглушительно закричала Элайза.
На зеленой ткани платья появилась капля крови, так похожая на ягоду остролиста. А кинжал, вырвавшись из моей руки, воткнулся обратно – по самую рукоять!
Тело Бааван Ши выгнулось, рукоять кинжала окуталась светящимся облачком, и тут же сзади заорал Элрой:
– Прыгай сюда, Беа! Быстро!
Кажется, никогда и никого я не слушалась с таким энтузиазмом! Рыбкой перелетела бортик, упала в подставленные руки кельпи и вцепилась в него изо всех сил, потому что площадка под нами дрогнула.
А мир заполнился звоном колокола. Огромного колокола, который качался над ним, вбирая в себя все остальные звуки, перемалывая их, собирая в единое целое и выпуская обратно гулким, тяжким «Бом-м! Бом-м! Бом-м!»
Звон оборвался разом и полностью, так резко, словно я оглохла. Но нет. Робко чирикнула птица, за ней еще одна, раздалась неуверенная соловьиная трель, а потом загомонили сразу сотни пернатых певцов, и их песнь несла в себе бурную, истовую радость.
В воздухе разлился сладкий запах верескового меда. Черная плитка под ногами вспыхнула, заискрилась всеми цветами радуги и превратилась в сумасшедше-яркую мозаику.
Я сползла с рук Элроя и повернулась к алтарю.
Которого больше не было. Вместо мраморного возвышения я увидела овальную чашу фонтана. Невысокий бортик был сложен из драгоценных камней, кажется, бирюзы – по крайней мере, они сверкали на солнце так, что слепило глаза. В центре стоял такой же бирюзовый цветок, похожий на бутон тюльпана, и медленно раскрывал лепестки. Из чашечки цветка вырывались дугами струи прозрачной голубой воды.
А из фонтана выбиралась прекрасная девушка в совершенно чистом зеленом платье. Одолев бортик, она упала передо мной на колени и обхватила мои ноги.
– Элайза… – всхлипнула я. – Ты живая!
– Да! – восторженно подтвердила она, вскидывая на меня лучащиеся счастьем глаза. – Я живая! Я больше не фейри! Я живая! Я смертная!!!
Пока я пыталась поднять бывшую вампиршу, явно поехавшую крышей от счастья, Элрой присел на бортик фонтана, плеснул ладонью по воде, умылся и вдруг захохотал. И смех, кажется, переходил в истерику… Кельпи бил кулаками по своим ногам, сгибался пополам и даже издавал местами конское ржание, не в силах остановиться.
Оторвав, наконец, Элайзу от своих ног, я подошла к дивному и задумалась, стоит ли дать ему пощечину, дабы привести в чувство или подождать еще немного.
– Элрой?..
– Мрамор! – выдал он и снова зашелся смехом. – Мрамор обратился водой! Гейс!.. Гее-ейс…
Он уткнулся головой в свои руки и заржал уже совершенно по-лошадиному. А потом выпрямился и посмотрел мне в глаза. Мрачным взглядом древнего короля, вот ей-богу. Я попятилась.
Так. Мрамор обратился водой, алтаря больше нет, мы уничтожили ритуалом одну из величайших реликвий Страны фей, а мой проводник сошел с ума. Отлично. Я нахожусь черт знает где с двумя сумасшедшими фейри… То есть с одним фейри и одной волшебной девой, в которой не осталось ни грамма волшебства. Да еще и мир сейчас рухнет, раз алтаря больше нет… Негде теперь королеве приносить жертвы во благо мира…
Видимо, подступившая паника отразилась на моем лице, потому что Элрой моргнул и замотал головой.
– Нет, Беа, нет! Все в порядке! Я просто потрясен… Сотни лет! Сотни лет моя бывшая жена водила за нос оба Двора… А это был просто гейс. Ее личный гейс, Беата! И его больше нет.
Да что такое он несет?
– Я разрушила алтарь… – прошептала я. – Что теперь будет, Элрой?
