Однако проект 4-полковой стражи вызвал нарекания в МВД прежде всего своей дороговизной. 21 апреля комиссия Татищева была распущена и собрана новая под председательством товарища министра Степанова
[1160], который придерживался линии сокращения финансирования офицерского состава стражи и увеличения дисциплинарных наказаний и взысканий для чинов стражи вплоть до ареста на 30 суток
[1161]. Комиссия Степанова трижды собиралась на заседания (22 и 29 апреля, 26 мая) на квартире министра внутренних дел на Морской, 61
[1162].
В итоге никакого решения не было принято, и вопрос о конно-полицейской страже, которая должна была быть сформирована непосредственным распоряжением МВД, был включен в общую канву реформы полиции – иными словами, оставлен до решения Государственной думы. Вопрос о повышении окладов жандармско-полицейским чинам также был отложен
[1163].
Последней попыткой Климовича укрепить систему безопасности в империи был проект возрождения районных охранных отделений. По его поручению разработкой конкретных предложений занялся жандармский полковник П. П. Заварзин, в 1916 г. возглавлявший эвакуированное Варшавское ГЖУ, а фактически занимавшийся организационной работой в аппарате политического сыска. 15 июля он представил доклад «о предстоящей розыскной работе». Констатируя факт осведомленности полиции о революционных намерениях общественных организаций, имея в виду Городской и Земский союзы и военно-промышленные комитеты, полковник тем не менее утверждал, что для сбора конкретной доказательной базы необходима усиленная агентурная и розыскная работа. Признавая необходимым роспуск союзов, Заварзин предлагал его отнести на момент окончания войны. Однако он опасался того, что еще до этого момента могут вспыхнуть массовые забастовки и вооруженные выступления по типу 1905 г. Для установления жесткого контроля над населением и общественностью необходимо было укрепить жандармско-полицейскую структуру.
Автор доклада предложил заново учредить 10 районных охранных отделений с центрами в Петрограде, Москве, Саратове, Харькове, Киеве, Одессе, Тифлисе и Могилеве. В отличие от предыдущей системы районных отделений у вновь создаваемой была тематическая направленность. Петроградское РОО отвечало за политическую безопасность столицы, флота Балтийского моря и основных крепостей и военных гарнизонов в Прибалтике. Московское РОО должно было контролировать размещавшиеся в городе штабы основных общественных организаций, революционное и особенно рабочее движение в наиболее взрывоопасном Центральном промышленном районе. Вообще Москва, по мнению жандармов, считалась основным центром революционной опасности, с которого и начнется революция. Саратовскому отделению поручалось ведение всем Поволжьем, где оставались крупные ячейки партии эсеров. Киевское не только курировало губернии Правобережной Украины, но и брало под опеку оккупированные территории Галиции, уделяя основное внимание украинскому национализму. Одесское РОО должно было сосредоточить свое внимание на флоте Черного моря и безопасности императорских резиденций в Крыму. Тифлисское непосредственно подчинялось наместнику на Кавказе, и кроме общих проблем политического характера должно было поставить под контроль сепаратистские пантюркистские и панисламистские настроения народов Закавказья. Нельзя не отметить и создание нового, ранее не существовавшего Могилевского РОО, в подчинении которого должны были находиться всего лишь три губернских жандармских управления – Могилевское, Минское и Витебское
[1164]. До 1914 г. существовало Северо-Западное РОО с центром в Вильно, объединявшее в два раза больше губерний. Заварзин ни слова не пишет о назначении этого крохотного (по сравнению с 9 другими огромными) отделения. Рискну предположить, что задача максимум у Могилевского РОО могла быть одна – получить легальный способ наводнить секретной агентурой Ставку Верховного главнокомандующего.
Проект был доработан в 6‐м делопроизводстве департамента полиции подполковником И. П. Васильевым и завизирован вице-директором департамента И. К. Смирновым. Поводом для восстановления РОО стал тезис о скачкообразном росте революционного движения и неготовности к нему политического сыска. В преамбуле окончательного проекта, составленного 26 июля 1916 г., И. П. Васильевым было сказано: «При сопоставлении размеров революционного движения текущего момента и ближайшего будущего с наличием имеющихся в распоряжении департамента полиции розыскных сил и имея в виду, что эти силы как количественно, так (что особенно важно) и качественно совершенно не соответствуют грандиозности упавших на них задач, – приходится констатировать, что борьба с предстоящим революционным движением представляется крайне затрудненной. Должно признать, что наличный состав той части Отдельного корпуса жандармов, на которой лежит политический розыск, то есть губернских, областных и городских жандармских управлений и охранных отделений в большинстве, главным образом, начальствующих лиц, не подготовлен к ведению розыска в тех размерах, в которых надлежит вести это дело теперь и придется вести в будущем по окончании войны. Кроме того, корпус жандармов ослаблен и численно, ибо в нем имеется значительный некомплект офицеров (до 150)… Недостаток подготовленных руководителей розыска не дает возможности даже восстановить в полном объеме организацию существовавших в период времени с 1907 по 1914 г. районных охранных отделений»
[1165].
Департамент предлагал учредить сначала лишь три районных отделения – Московское, Киевское и Саратовское. Приоритеты в их работе были определены следующим образом: поставить под контроль рабочее движение и руководящие центры оппозиционных общественных организаций, ликвидировать сохранившиеся нелегальные группы социалистов-революционеров и направить усилия на борьбу с сепаратизмом и украинским национализмом в Юго-Западном крае. По сравнению с проектом Заварзина это было значительным шагом назад, однако департамент пытался исходить из скромных финансовых возможностей сыска. Деятельность новых РОО должна была значительно отличаться от довоенной. Они были освобождены от утомительной канцелярской переписки. Основная их задача стояла в приобретении новой центральной и местной агентуры, замене функций местных розыскных органов и их подстраховке. РОО должны были координировать проведение ликвидаций во всем районе, объединяя работу жандармских управлений, инструктировать и направлять работу губернских управлений для проведения совместных действий. Предполагалось поставить на новые должности 14 опытных жандармских офицеров, выделив им на наём секретной агентуры 27 тыс. руб. Всего создание трех новых РОО должно было обойтись бюджету в дополнительные 86 800 руб. в год
[1166].
