Екатерина все поняла правильно и удалилась в свой кабинет, скороговоркой произнеся:
– Если вдруг что-то понадобится…
Владан постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. Пухленькая женщина лет тридцати сидела на корточках перед стеллажом и перебирала книги. Увидев Марича, вдруг залилась краской, вскочила, одергивая трикотажное платье, которое ей было коротковато. Перевела взгляд на меня и нахмурилась.
– Здравствуйте, – произнесла с вызовом.
– Анастасия Петровна? – Владан широко улыбнулся, а женщина нервно сжала руки. Это на нее так Марич действует? Интересно, почему? Такое впечатление, что мы застукали ее за постыдным занятием, точно она не книжку искала, а кошек мучила.
– Да, – кивнула женщина поспешно. – А вы сыщик, да? Екатерина Юрьевна предупреждала о вашем приходе.
– Я – Владан, а это – Полина, – кивнул он. – Можно? – Владан указал рукой на стул, придвинул его мне, сам устроился на соседнем. Анастасия продолжала стоять посреди комнаты, потом, точно опомнившись, бросилась к своему месту за столом.
– О чем вы хотели поговорить? – спросила деловито.
– Об Ольге, естественно, – сказал Владан.
– Вряд ли я могу сообщить что-то новое. Следователи меня уже допрашивали. Это было ужасно. Такое впечатление, словно нас всех подозревают. Они часами задавали одни и те же вопросы. Я думала, все это позади. И вот вы…
– Мы здесь по просьбе госпожи Даниловой, это она обратилась к нам.
– Не очень понятно, зачем. Что ж, вы здесь… и у меня нет выбора. – Она хлопнула по столу ладонями. – Задавайте ваши вопросы.
– Давно вы здесь работаете?
– Чуть больше года. Я единственный штатный психолог, остальные – волонтеры. Скажу сразу, с Ольгой Михайловной мы не особенно ладили. Она позволяла себе вмешиваться в те сферы, в которых ничего не смыслила. Разумеется, я не оставляла это без внимания, а она… Впрочем, все это было в рамках приличия. Просто разногласия в работе. Но следователи раздули из мухи слона и изводили меня вопросами.
– Значит, на работе у нее были конфликты. Только с вами?
– Господи боже мой, да конечно, нет! Она считала, что все знает лучше других, постоянно вмешиваясь.
– То есть сотрудники были недовольны?
– Нет, почему же… Я этого не говорила. Мы пришли сюда помогать людям. В этом наша миссия. Все остальное вторично.
– Расскажите немного об Ольге, – попросила я. – Какой она была?
– Ну… Она, безусловно, обладала организаторскими способностями, умела расположить к себе. Ей доверяли, и она этим пользовалась.
– В смысле? – поднял брови Владан.
– Не делайте вид, что меня не поняли, – отрезала Анастасия. – Раз в месяц она перед нами отчитывалась. Но лично я скептически относилась к ее отчетам. Сотрудники получали минимальную зарплату. Куда шли деньги, а они, можете мне поверить, были немалые, никто не знал. Оставалось лишь догадываться…
– И куда же шли деньги, по-вашему?
Анастасия пожала плечами, презрительно фыркнув.
– О личной жизни Ольги Михайловны вам что-нибудь известно?
– Мы не обсуждали личные темы. Я знаю, она переживала из-за брата. Став инвалидом, он замкнулся.
– Она обратилась к вам за помощью?
– Нет. Хотя в помощи он, безусловно, нуждался. Однако он из тех, кто уверен, что справится сам. А сестра шла у него на поводу.
– Брат и сестра ладили?
– Она ни в чем ему не отказывала. Жалела его. Сначала они лишились родителей, потом эта ужасная история. Она не понимала, что своей слепой любовью создает вокруг него вакуум. Для него никого, кроме сестры, не существовало. Он слушал только ее…
Анастасия мало-помалу разговорилась, при этом то краснела, то начинала нервно перекладывать бумаги на столе, потом вдруг уставилась на Владана и заявила:
– А вы нравитесь людям.
Марич и глазом не моргнул.
– У меня потрясающая харизма, – кивнул он, после чего решил, что пора нам и честь знать, легко поднялся и сказал: – Спасибо за содержательную беседу.
– Вы уходите? – растерялась Анастасия, похоже, это ее огорчило, хоть она и жаловалась, что устала от вопросов. – Вы не оставите мне свою визитку? Вдруг я что-нибудь вспомню?
– Номер телефона есть у Екатерины Юрьевны, – порадовал Владан и покинул кабинет.
– Вряд ли она обратится к Екатерине, – заметила я.
– Слава тебе, Господи, за мелкие радости, – пробормотал он.
– А если правда что-то вспомнит?
– У этой бабы тараканы в голове величиной с меня.
– Тогда зачем ты на нее время тратил?
Он пожал плечами и распахнул соседнюю дверь, забыв постучать. Девушка, сидевшая за компьютером, против воли вызывала улыбку. Худенькая, ослепительно-рыжая, с золотистыми веснушками по всему лицу. Впрочем, лицом они не ограничились, по тонкой шее спускались за ворот футболки и появлялись из-под коротких рукавов. Узкие пальцы украшали штук пять колечек с камнями-стекляшками, на голове ободок с ушками. Девушка посмотрела на меня, перевела взгляд на Владана и заявила с хитроватой улыбкой, точно разгадав большой секрет:
– А я вас знаю.
– Это избавит меня от необходимости лишний раз представляться, а вас зовут…
– Маша. Вообще-то, Мария Сергеевна, но меня так никто не зовет.
– Так это же неплохо, – кивнул Марич, а она засмеялась.
– Мне тридцать два…
– Ух ты… – вытаращил Владан глаза.
– Вот-вот. Пора бы и по отчеству. Но маленькая собачка до старости щенок.
«Да еще рыжая и с веснушками», – хотелось добавить мне, но я промолчала.
Марич между тем устроился напротив девицы.
– Значит, вы теперь займетесь этим делом? – спросила она. – Между прочим, Екатерине Юрьевне обратиться к вам я посоветовала.
– Даже не знаю, как вас благодарить…
– То есть идея возникла у нее, – то ли уловив иронию, то ли просто справедливости ради сказала Маша. – Но она сомневалась, что вы возьметесь. А я сказала: смело идите, не откажет.
– Да? И с чем связана такая уверенность?
– Репутация, – пожала Маша плечами.
– А что с ней? – насторожился Владан.
– С репутацией? – растерялась девушка.
– Мы ведь сейчас о ней говорили? – еще больше насторожился он.
Ясное дело, ему захотелось дурака повалять, а я, пока девушка окончательно не смешалась, решила прийти ей на помощь.
– Меня больше интересует, почему Екатерина Юрьевна сомневалась, – улыбнулась я.
– Ну, это как раз понятно, – пожала Маша плечами. – Кому охота связываться с местной шпаной, тем более… – Тут она вдруг пунцово покраснела и вроде бы прикусила язык… Выходит, не особо я ей помогла.
