На следующий день Екатерина Юрьевна опять не позвонила и никаким иным способом на связь не вышла.
Ближе к обеду я решила позвонить ей сама, хотя Владан распоряжений на сей счет не давал. В конце концов, я просто хотела убедиться, что она получила письмо. Мои звонки (а звонила я раз пять) Екатерина проигнорировала. Предположим, выводы, которые она легко могла сделать из моего отчета, так ее оскорбили, что она не хочет иметь с нами дела. Но уведомить нас об этом она обязана, будучи нашей клиенткой.
Если честно, к тому моменту я почувствовала беспокойство, оттого и была столь настойчива. Ничего не добившись по мобильному телефону, я позвонила в офис Фонда. Ответила мне Маша, которую я сразу узнала по голосу.
– Это Полина, – поздоровавшись, сказала я. – Помните, мы приходили к вам с господином Маричем.
– Конечно, помню. Как ваши дела? Нашли что-нибудь?
– Скорее потеряли. Вашу начальницу. Не могу ей дозвониться на мобильный. Екатерина Юрьевна сейчас в Фонде?
– Нет. И это очень странно. Время обеденное, а она так и не появилась.
– Куда-то по делам отправилась?
– Обычно она предупреждает. Человек она обязательный и беспокойный. Позвонила бы уже и поинтересовалась, все ли в порядке здесь.
– А вы ей не звонили?
– Да я с утра так работой загружена…
– Вдруг она заболела?
– Тогда бы точно позвонила.
– Домашний телефон у нее есть?
– Домашнего нет. Адрес вам могу дать.
Она продиктовала адрес, а я сказала Владану, который в тот момент как раз появился из душа:
– Екатерины нет на работе, ее мобильный не отвечает. Если честно, мне это не нравится.
– Мне тоже.
– Едем к ней.
Примерно через полчаса мы были возле ее дома. Жила Екатерина Юрьевна недалеко от центра, в тихом переулке, застроенном уютными особнячками. Как раз в одном из них располагалась ее квартира. Оставив машину возле химчистки, мы вошли в крохотный дворик, который почти целиком занимала клумба с буйно разросшейся мальвой. Сейчас она выглядела скорее уныло.
Дверь подъезда оказалась открытой, так же, как и соседняя дверь, ведущая в подвал. Причина такой беспечности стала понятна сразу: на ступеньках стояла вода.
– Трубу прорвало, – заметил Владан.
В подъезде всего четыре квартиры, нужная нам – та, что справа. Владан нажал на кнопку звонка. Пока мы ждали, из соседней квартиры появилась женщина лет шестидесяти. С минуту она смотрела на нас, не произнося ни слова.
– Добрый день, – приветствовал ее Владан.
– Как же, добрый, – ответила она. – Видите, что у нас творится? Аварийщики приехали, воду отключили и уехали. А мы теперь без воды. А в подвале все банки всплыли. И сколько нам без воды сидеть?
– А что аварийщики сказали?
– А что они скажут? Мы свое дело сделали, а дальше ваша управляющая компания должна…
– Ну, правильно… Вы соседку свою не видели? – кивнул он на дверь. К тому моменту стало ясно: нам не откроют.
– Катерину? Не ночевала она. Или ушла ни свет ни заря.
– Почему вы так думаете? – влезла я.
– А чего думать-то? Полило у нас через край часов в пять утра. Софья Харитоновна первой увидела, вот и стала в квартиры звонить. У меня картошка в подвале хранится. Как на грех, только третьего дня с дачи привезла.
– И Екатерине Юрьевне тоже позвонили?
– Само собой. Горевать так вместе. Хотя она в подвале ничего не хранит. Одна живет, и днями и вечерами пропадает неизвестно где.
– На работе, наверное.
– Наверное. Уж такая у нее работа… Наркоманам помогает, это ж надо выдумать… Собрать бы их, да в колхоз…
– Так нет колхозов-то, – удивился Владан.
– Где-нибудь, может, остались. На черную работу, чтобы сто потов сошло, а в мозгах прояснилось. А им, видишь ли, помогать надо. А мне не надо? Половину пенсии за коммуналку отдаю, а другую на лекарства трачу. Всю жизнь пахала, как лошадь… мне помогать не надо, а им, чертям здоровым, помощь нужна.
– Екатерина Юрьевна дверь вам не открыла? – прервал поток жалоб Владан.
– Не открыла. Я думала, дрыхнет. Но аварийщики, когда приехали, такой шум устроили… помпу включили, или как она там называется… В общем, мертвый бы проснулся! А Екатерина не вышла: значит, не было ее.
– И часто она дома не ночует? – спросил Владан.
Тетка смерила его возмущенным взглядом.
– Я за соседями не слежу. Ухажера у нее вроде нет, так что по ночам гулять не с кем. Бывает, приходит поздно…
– Возможно, она куда-то уехала, – сказала я.
– Возможно, но ничего такого не говорила. У нас обычно предупреждают. Мы в подъезде по очереди убираемся, никто не хочет уборщице платить. Раньше я здесь мыла, но дорогие соседи решили: много беру. А дешево никого не нашли. Вот я им график дежурств и вывесила. Теперь, если уезжаешь, договориться надо, чтоб за тебя отдежурили. Катькино дежурство сейчас. Понятно?
– Еще бы… – кивнул Владан и поспешил покинуть подъезд.
– Меня это беспокоит, – сказала я уже на улице. – Екатерина либо попросту сбежала, либо… второй вариант мне особенно не нравится.
– Давай не будем хоронить ее раньше времени. Предполагаемое бегство у меня вызывает сомнение. Куда ей бежать-то? Я понимаю, если с Малышевым. С милым рай в шалаше, и рвать когти можно хоть на край света…
– Ты иронизируешь? – скривилась я.
– Выражаю восхищение способностью женщин приносить себя в жертву любви. Так лучше звучит?
– Значительно.
– Короче, сомневаюсь, что она от него сбежит.
– А если он тоже исчез?
– Давай проверим.
Стоя возле машины, Владан набрал номер приемной Малышева, которым обзавелся в наш визит в офис «Малкома». Ответила секретарь.
– Добрый день, – приветствовал ее Владан. – Марич, моя фамилия. Евгений Сергеевич у себя?
– Да. Вас соединить? – вежливо предложила девушка.
– Нет, спасибо. Я, возможно, подъеду позже. Малышев на месте, – повернулся он ко мне. Я в этот момент безуспешно пыталась дозвониться до Екатерины.
– Куда она могла деться? – возмущенно пробормотала я.
– Не мешало бы в квартиру заглянуть, – вздохнул Владан. – Но останавливает бдительность соседки.
– Не сидит же она дома целыми днями, – сказала я. – Наверняка куда-то выходит.
– Предлагаешь дождаться этого момента?
Мы устроились в машине, приглядывая за домом. Я то и дело набирала номер Екатерины, с каждым разом надежда услышать ответ становилась все меньше. Маше, само собой, тоже звонила. Где-то через полчаса она связалась со мной сама.
