– Ты все прослушала, дурища. Он о тебе с придыханием говорил.
– Он скажет. Можешь не сомневаться. Если ты решила, что он тебе подходит больше, чем отец, – выбрось из головы эту идею.
– А в лоб не хочешь? – посуровела Маринка. – Я тебе кто?
– Ты – дорогой мне человек, потому и предупреждаю. Забелин – редчайшая сволочь из самых редких сволочей. Хотя мозги способен запудрить кому угодно, тому же папе, к примеру.
– Что он сделал-то? Изменил тебе?
– Есть вещи, о которых лучше молчать. Чтоб другим спокойнее было. Вот и молчу.
– И Владану ничего не сказала?
– Владану сказала.
– Ясно. Если честно, мне твой бывший понравился. Тебя он любит.
– Никого он не любит. Это притворство. Что-что, а притворяться он умеет, – грустно усмехнулась я.
– Тебе, конечно, видней. По мне, так вы подходите друг другу куда больше.
– Мне трудно представить девушку, которая подошла бы Забелину, – сказала я. – Если только с душевным здоровьем у нее нет больших проблем.
– Да? Заинтриговала. Разведка донесла, тебя Бад навещал?
– Господи, – простонала я. – Вот же зрение у человека. Я сидела на скамейке, Алексей ехал мимо…
– Ага. Подошел поздороваться?
– Ну да. Я вела себя глупо, наговорила ему гадостей. Даже не знаю, как это получилось.
– Наговорила и наговорила, чего теперь? Он мне звонил на днях, спрашивал, как вы, и прочее в том же духе…
– Мне кажется… его отношение к Владану совсем не такое, как раньше.
– Кажется ей… само собой, не такое. Когда мужики бабу делят, не до дружбы, знаешь ли.
– Я никогда не давала ему повода, – начала я, но Маринка перебила:
– Ну, да… не давала. То напьются вместе, то на звезды глазеют. Одно твое дурацкое «Алешенька» чего стоило.
– Я знаю, что виновата, но…
– Тут бы самое время сказать: я ведь предупреждала… Да что толку? Если только самолюбие свое потешить. Ладно, Маричу привет.
– Посиди, – сказала я, вышло жалобно. Я досадливо чертыхнулась.
– Пошли тогда телик смотреть, что ли, – проворчала Маринка.
Она пробыла у нас часов до двенадцати, потом ушла к себе. Я легла спать, но то и дело подходила к окну, пытаясь разглядеть в темноте знакомую фигуру.
Марич явился под утро, когда меня в конце концов сморил сон. Бесшумно прошел к кровати, не включая свет, забрался под одеяло.
– Ты холодный, – улыбаясь, сказала я.
– А ты вся горишь. Или мне кажется?
– Не горю, но уже готова воспламениться.
– Здорово. Значит, я быстро согреюсь.
Завтракали мы поздно. Владан пил кофе, когда в дверь постучали. Весьма настойчиво. В гости к нам мало кто заглядывал, честно говоря, я такого не помню. Если не считать Маринки. Но стучала точно не она.
Гадая, кто это может быть, я пошла открывать. На пороге стоял Капитан. Сероватая бледность так при нем и осталась, зрачки расплылись, как две кляксы на промокашке.
– Серб дома? – задыхаясь спросил он.
– Дома. А что случилось?
– Я войду, ладно?
– Проходи, он завтракает.
Денис вошел в кухню, Владан, сидевший к двери спиной, повернулся и спросил недовольно:
– Горим, что ли?
– Серб… то есть, я хотел сказать, Владан… короче, полная хрень, ей-богу…
– А можно потолковее? Садись.
Капитан плюхнулся на мой стул, вытер лицо рукавом куртки.
– Полина, налей человеку чаю, что ли…
– А водка есть? – с надеждой спросил Капитан.
– Есть у нас водка? – перевел на меня взгляд Владан.
– Была в холодильнике.
Водка в самом деле нашлась. Я поставила початую бутылку вместе с рюмкой, пододвинула бутерброды, чтобы было чем закусить. Помнится, Денис опасался появляться вблизи офиса, чтобы кто-то не заподозрил его в дружбе с Владаном, а теперь пришел домой, да еще трясется как осиновый лист. Ясно, что-то случилось. И это «что-то» очень серьезно. Денис выпил рюмку, сунул в рот кусок колбасы и заговорил:
– Вчера одного из наших опять по башке отоварили. Слышал?
– Ага. Полина ему «Скорую» вызывала.
Денис с сомнением посмотрел на меня, а я кивнула.
– Мы обнаружили парня в подворотне, Владан пытался догнать нападавшего, но тот ушел.
– Узнать его сможешь? – с надеждой спросил Капитан.
– Нет. Видел со спины, и то пару секунд. Ты ведь не за этим пришел? Происшествие, конечно, прискорбное, но точно не повод портить мне завтрак.
– Я этого гада найти хотел, того, что меня в колодец упрятал…
– И?
– И пошел сегодня на пустырь.
– Зачем? – вроде бы удивился Владан.
– Ну… взглянуть… осмотреться то есть. Вдруг мысли появятся?
– Ты с мыслями поаккуратней… И что? Ты пришел, а на люке надпись золотой краской: «Добро пожаловать»?
– Не было там никакой надписи.
– Странно. А что было?
– Ничего… Я решил люк открыть.
– Стосковался?
– Хорош издеваться, – обиделся Капитан.
– А тебе, придурок, не пришло в голову, что ты опять в колодце можешь оказаться?
– Если б там кто-то был, на пустыре, я имею в виду, я бы заметил. Я проверил, не дурак, между прочим.
– Слабо верится. Дальше рассказывай.
Денис схватил бутылку, налил водки и залпом выпил.
– Владан, там кто-то есть.
– Где? – отставив чашку, терпеливо спросил тот.
– Да в колодце. Я крышку сдвинул, заглянул и… там точно кто-то есть.
– Что значит – «кто-то»?
– Человек… Но я не разглядел. Так, блин, жутко стало. Прям мороз по коже. Я люк задвинул и к тебе.
– Ко мне-то с какой стати? – возмутился Владан.
– Не знаю. А к кому еще?
– У тебя есть начальство, вот к нему и топай.
– Из наших вроде никто не пропал. И… по-моему, это баба. Не уверен, но… вроде волосы длинные. – Он выпил еще водки и сказал: – Владан, на районе маньяк появился. Точняк.
– Баба-то живая?
– Не знаю. Я позвал, но она не ответила.
– Пошли, – поднимаясь, сказал Владан.
– На пустырь?
– Нет, блин. В сауну. А куда еще, твою мать? Если жива твоя баба, ей в этом колодце каждая минута за сутки…
