– И куда ты ее отвез? – заволновалась я.
– Куда просила, на Урицкого, 36.
– Это адрес Фонда, – сказала я, как будто Владан этого и так не знал.
– В другое время я б туда ни ногой, – продолжил парень. – Это ж в Яме. Мне там на прошлой неделе зеркало разбили. Шпана какая-то. Белым днем… Но еще не поздно было, а денек выдался скудный, ни одного хорошего заказа, только зря бензин жег. Вот и поехал. Еще подумал, может, разговорится баба, узнаю, кто такая. То она на крутой тачке подъезжает, то на ночь глядя в Яму собралась…
– Разговорилась?
– Какое там. Всю дорогу губы кусала, очень нервничала. Я с вопросами лезть не рискнул, как бы не нарваться. Клиенты – они разные бывают, одни любят поболтать, другие волком смотрят, если рот откроешь, типа «за дорогой следи». Так и ехали молча. Деньги отдала бессловесно, по двойному тарифу, как договаривались. Я задержался посмотреть, куда пойдет. В этом доме контора какая-то…
– Она в дом вошла? Я имею в виду, в эту контору.
– Да. Дверь своим ключом открыла. Стоять мне там не резон. Ну, я побыстрее ноги и унес. Но баба ваша точно в дом вошла. А чего вы ее ищете?
– Новости посмотри – узнаешь, – ответил Владан, протягивая ему купюру.
– Неужто замочили бабу? – нахмурился парень, поспешно пряча деньги в карман куртки. – Ну, блин, повезло. Теперь точно затаскают.
– Ваш гражданский долг – отправиться к следователю, – сказала я, не скрою, с некоторой долей ехидства.
– Ага. Разбежался. Чего доброго, убийство припаяют.
– Точное время помнишь, когда ее высадил? – спросил Владан.
– Ну да. Я на часы посмотрел как раз. Половина девятого было.
Простившись с парнем, мы направились к джипу Владана.
– Мы же фамилию таксиста не спросили, – с опозданием вспомнила я.
– Колчин Сергей Алексеевич.
– Откуда ты знаешь?
– Прочитал на карточке.
– Да? Номер машины я записала.
– Молодец, – похвалил Владан.
Я не сомневалась, что номер машины он запомнил. Владан практически не вел записей, но при этом ничего не забывал. А я даже на карточку таксиста внимания не обратила, вот растяпа.
– Похоже, у Малышева есть алиби, – продолжил Владан. – Если его жена подтвердит, что в 20:30 он вернулся домой, а она, скорее всего, так и сделает.
– Грош цена такому алиби. Во-первых, жена – лицо заинтересованное, во-вторых, Малышев мог незаметно уйти из дома уже позднее, когда она спала, к примеру. Точное время убийства мы пока не знаем.
– Время с точностью до минут только в детективах называют. Хотя ты права: теоретически Малышев мог уйти из дома, опоив жену снотворным, к примеру. Чтобы случайно не проснулась.
– Вот именно. Он не хотел выяснять отношения с Екатериной в своем офисе и назначил встречу в Фонде.
– Маловероятно, что они встречались там ночью. Либо он появился в Фонде следом за ней…
– Либо?..
– Не собирался появляться вообще. И туда она отправилась совсем по другой причине. В пользу этой версии звонок по телефону. А еще бестолковое метание по площади. Екатерина искала ответы на мучившие ее вопросы и не знала, к кому обратиться. Хотя проще всего было позвонить нам.
– Нет, не проще, – вздохнула я. – Она решила, что мы ее подозреваем.
– Тем более.
– Ей требовались доказательства своей невиновности, с которыми она и пришла бы к нам. Как думаешь, Роман сказал правду?
– По поводу того документика на столе? Очень сомневаюсь, что он стал бы врать. А вот напутать и сделать поспешные выводы мог. Тем более Катерину он недолюбливал.
– Не стала бы она обращаться к нам, если бы в самом деле деньги тырила. Оттого ее так задел мой отчет.
– Только не вздумай себя винить. Вот что, позвони рыжей, узнай, не оставался ли кто в тот вечер в Фонде.
Марии я позвонила из машины. Как и следовало ожидать, о гибели Екатерины она уже знала и пребывала в том состоянии, когда реальность представляется кошмаром, в который не знаешь, то ли верить, то ли нет. Минут десять я выслушивала горькие сетования, пока наконец смогла задать свой вопрос.
– Нет, разошлись довольно рано, в седьмом часу. Екатерина в тот день была сама не своя. С утра все вроде шло как обычно, а потом ее точно подменили. То какие-то документы искала, то у себя в кабинете закрылась. Чуть позже я заглянула, а она сидит, уставившись в одну точку. Потом куда-то уехала, вызвав такси. Ну и мы вслед за ней… Теперь мы точно долго не протянем, – вновь принялась жаловаться рыжая. – Олег до сих пор в себя не пришел, а теперь и Юрьевны нет… Хотя руководитель она была еще тот… Боюсь, пора работу искать. Как думаете, за что Екатерину убили? Неужто она что-то про Ольгу узнала? В смысле, про ее убийство? Но как? И почему вам ничего не сказала? Или сказала?
– К сожалению, нет, – вздохнула я. – Значит, в 20:30 в офисе никого не было?
– Нет. У Екатерины есть ключи, у меня тоже. Один из нас должен был ставить офис на охрану.
– А у Олега есть ключи?
– Нет. Он же никогда последним не уходит. Его Ольга всегда отвозила.
Закончив разговор с Машей (она еще несколько минут сетовала на злодейку судьбу), я повернулась к Владану. К тому моменту мы подъехали к Шалопаевке.
– Начнем обход жителей? – спросила я.
– Обязательно. Только завтра.
– Тогда зачем мы приехали?
– Хочу кое-что проверить.
Оставив машину в подворотне, мы вышли на пустырь. Я думала, Владан направится к колодцу, тут же явилась нелепая мысль: а вдруг там очередной труп? Впрочем, не такая уж нелепая, учитывая последние события. Однако Владана колодец не заинтересовал. Он не спеша обошел пресловутую яму и оказался по другую сторону пустыря.
– Пытаешься понять, как убийца доставил сюда труп? – сообразила я, Владан кивнул.
– Оставить машину на улице он не мог, с трупом на плечах оттуда не пойдешь, кто-нибудь да увидит. Выход у него один: подогнать машину вот сюда, а дальше уже тащить на плечах. Или волоком. Это уж кому как нравится.
– Остался бы след, – робко заметила я. – Если бы волоком…
– В любом другом месте – да, но здесь же практически мусорная свалка.
– Раскидал мусор и никаких следов? И все равно он рисковал. Машину могли заметить.
– Значит, он ее угнал. Начнем обход квартир с вопроса: не видел ли кто машину в этом месте.
– Ни одно окно сюда не выходит, – с грустью констатировала я.
– Народ здесь глазастый, так что надежда есть.
Владан закурил, продолжая оглядываться, и вдруг сказал:
