Он ушел, а я сказала:
– Скатертью дорога.
– Я думал, вы друзья, – удивился Владан.
– Я тоже думала. А сейчас думаю иначе.
– Вообще-то, он неплохой парень, и уж точно не виноват, что в тебя втюрился.
– А кто виноват, я?
– Я ж не псих, сказать такое. Кстати, я тоже влюбляться не особо стремился. А что получилось?
– Это ты к чему?
– К тому, что многое в подлунном мире, к сожалению, от нас не зависит.
– Может, я действительно к нему несправедлива, – пожала я плечами. – Но… в общем, лучше видеться пореже. Что он тебе сказал? Или мне это знать не положено?
– До Бада слух дошел… в общем, ночью возможен конфликт, локальный, но вооруженный. Колумбиец неутомимо рыщет в поисках конкурентов, и ему вроде бы повезло. Ожидается партия наркоты. Колумбиец намерен чужое добро к рукам прибрать и заодно узнать, кто у него под носом дела проворачивает.
– А к нам это какое имеет отношение? – нахмурилась я.
– Место уж больно интересное.
– Только не говори, что это гараж Малы-шева.
– В точку, мой любимый Пинкертон, – засмеялся Владан.
– А это точно? – заволновалась я.
– Давай дождемся ночи и узнаем.
– Ты ведь не собираешься туда идти?
– Приглядеть за ребятишками надо бы.
– Что значит «приглядеть»?
– Понаблюдать, ни во что не вмешиваясь.
– Тогда я иду с тобой. Если «ни во что не вмешиваясь», то какие могут быть возражения?
– Уверяю тебя, это будет совсем не интересно. – Я кивнула. – Да и будет ли вообще?! – Я вновь кивнула. – Какого лешего тебе там делать? – проворчал он, а я сказала:
– Так мы идем?
– Идем. Тебе же хуже.
То, что поход будет не из приятных, я поняла довольно быстро. Часов в восемь Владан сказал, что пора собираться, «выдвигаться на позиции», как он выразился, и посоветовал одеться теплее. Я выбрала спортивный костюм и куртку с капюшоном.
– Надень теплые носки и перчатки, – критически оглядев меня, сказал Владан.
Сам он был одет как обычно, но лезть с комментариями по этому поводу я не рискнула, запросто можно нарваться и остаться дома.
Отправились мы на джипе Владана, но вскоре оставили его на парковке торгового центра и к гаражу Малышева пошли пешком. Гараж когда-то принадлежал автобусному парку, был обнесен кирпичной стеной, попасть на территорию можно через автоматические ворота, рядом с которыми будка охраны. При виде всего этого я засомневалась: как мы туда проникнем? Но потом вспомнила: Владан уже был здесь с визитом. Он уверенно направился вдоль забора, и вскоре мы оказались возле ворот поменьше. Вплотную к ним было пристроено здание с плоской крышей.
Владан снял рюкзак, который прихватил из машины, и достал веревку.
– А видеокамеры здесь есть? – заволновалась я.
– Нет. Это не склад, а гараж. Обходятся охраной. Слушай внимательно. Наша задача влезть на ворота и добраться до крыши гаража. Постарайся не свалиться. Но если свалишься, не бойся. Я буду рядом и тебя спасу, – подмигнул он. – Вперед.
Подняться по веревке оказалось не самым трудным. Сложности начались после того, как я перемахнула на ту сторону и повисла на руках. Передвигаться иначе возможным не представлялось. Владан, который вскоре оказался рядом, шепнул:
– Не спеши.
Спешить я бы не смогла в любом случае, зависнув на одной руке, переставляла другую… Владан двигался следом, накрывал мою ладонь своей, страховал, чтобы не свалилась.
Наконец мы добрались до крыши, по которой со стороны улицы шла колючая проволока. Надо было сначала взять правее, а потом, подтянувшись, взобраться на крышу. Я с ужасом поняла, что никогда не смогу этого сделать.
– Повиси немного, – сказал Владан, перебрался через меня и с легкостью подтянулся. Я не успела в себя прийти, а он уже ухватил меня за ворот куртки и затащил наверх.
– Ничего особенно сложного, – бодро заявила я.
– Нам еще предстоит обратная дорога, – напомнил Владан.
Мы легли на рифленое железо и стали оглядываться. Владан для этой цели взял бинокль, который вскоре любезно протянул мне. Признаться, я мало что увидела, оттого бинокль вскоре вернула.
Гараж представлял собой прямоугольник, большие центральные ворота с одной стороны и ворота поменьше – напротив. По обеим сторонам вереница боксов, рядом с центральными воротами ремонтная зона. Бывший автобусный парк для нужд Малышева был великоват, но, видимо, достался ему по дешевке, или хозяин планировал расширяться. Пока боксы были заняты наполовину, оттого в этой части гаража горел лишь один фонарь, освещая желтоватым светом пятачок земли в нескольких метрах от нас. При желании отсюда по крышам легко добраться до главных ворот, где жизнь заметно активнее.
Дверь в ремонтную зону оказалась открытой, и оттуда вскоре появился мужчина. Сел на скамейку и закурил. Из будки вышел охранник и к нему присоединился, они, судя по всему, неспешно беседовали.
– Отдохнула? – спросил Владан. – Нужно перебраться ближе к тем воротам.
– Почему? Если что-то намечается, то скорее здесь, вдали от охраны.
– Вот именно. Значит, парни Колумбийца именно здесь и появятся, если в планах у них не значится штурм центральных ворот.
Передвигаться пришлось ползком, чтобы не привлечь к себе внимания. Так мы добрались до странного сооружения, которое Владан назвал «голубятней». Когда-то здесь была водонапорная башня, от которой осталась нижняя часть круглой формы. Вместо крыши наверху виднелась железная решетка, сквозь которую нетрудно было протиснуться. Вниз вела железная лестница, точнее, металлические скобы, вбитые в стену башни на равном расстоянии друг от друга.
– Если что, ныряем вниз.
Я взглянула на часы, на все у нас ушло не больше получаса. Неизвестно, когда события начнут развиваться, но можно предположить: произойдет это ближе к ночи. Если не под утро.
Я мысленно поблагодарила Владана за совет надеть теплые носки, а заодно подумала: он был, конечно, прав, это не самое интересное занятие в мире. Однако не отправься я с ним, сейчас сидела бы на кухне и изводила себя мыслями одна страшнее другой. Нет уж, лучше помучиться, зато вместе.
Я прижалась к нему покрепче, а он обнял меня. Даже через куртку я чувствовала тепло его тела, и вдруг вновь возникло острое ощущение ни с чем не сравнимого счастья.
– Марич, – тихо позвала я.
– Что? – продолжая что-то разглядывать в бинокль, отозвался он.
– Спасибо.
– За что?
– За все. За эту дурацкую крышу тоже. Я практически на вершине блаженства.
