— Вы понятия не имеете, о чем говорите, — заметил Арсений. — Но я, кажется, знаю, от кого вы этого набрались — от моего отца. Я даже знаю, почему он врет. Моя мать иногда бывала слишком резка, но не ему ее судить. Его вообще никогда не было рядом, ни до смерти Олега, ни после. Он придумывает бред, а вы ему верите.
Он наверняка считал, что оправдывается, но Антон умел читать между строк, он уже видел правду. Сегодня Арсений и в грош отца не ставил, но раньше, возможно, надеялся на его помощь. Это его мать была чудовищем, отец некоторое время оставался воплощением силы, любви и справедливости. Маленький Арсений наверняка убеждал себя, что папа помог бы, если бы знал. Просто он занят! Он не знает…
Конец этой слепой детской веры наступил, когда Константина Гончарова посадили. Арсений был вынужден взглянуть на отца другими глазами и признать, что это всего лишь неудачник, мечтавший о легких деньгах. Он не спас своих сыновей не потому, что ни о чем не догадывался, а потому что думал только о себе. Возможно, для будущего маньяка это стало таким же страшным ударом, как безумные издевательства матери. Арсений уже был достаточно взрослым, чтобы понимать: она больна. А вот Константин все свои решения принимал в здравом уме и трезвой памяти.
— Когда вашего отца посадили, вы предприняли попытку сбежать от матери, — продолжил Антон. — Вы поступили в ПТУ, учились в городе, она осталась в деревне. Но вы ездили к ней очень часто — не только по выходным, по будням тоже.
— Откуда вы знаете?
— Отследить ваши перемещения не так уж сложно, да и лет прошло не слишком много. Мы говорим о частом мелькании на вокзале, о покупке билетов — вы не остались незамеченным.
— Допустим, я навещал свою мать. Что с того?
— Это было бы странно для любого парня семнадцати-восемнадцати лет, только освободившегося из отчего дома. Никаких вечеринок, никаких прогулок с девушками! Каждая свободная минута — с матушкой в деревне, даже если это неудобно. Но вы это делали. А в вашем случае это вдвойне странно, если учитывать, что она издевалась над вами.
— Никакие издевательства не были доказаны! — напомнила Элина. — А показания старого уголовника никто не воспримет всерьез!
Арсений ничего не сказал, это было не нужно. Антон догадывался, почему он ездил в деревню. Не из любви, просто мать не позволила ему удрать от нее. Наверняка она успела собрать какой-то компромат, шантажировала сына. Она снова получила власть над ним: у нее больше не было преимущества грубой силы, зато был страх, который она прививала ему годами. Постепенно Арсений понял, что есть только один способ освободиться от нее…
— Вы навещали ее часто, но в день ее исчезновения вас не было рядом, такое вот мистическое совпадение. Вы заявили о ее пропаже, вы искали ее вместе со всеми. Но с вашей стороны это был всего лишь фарс. Вы прекрасно знали, что она мертва. Вы до сих пор храните кусок ее кости.
— Что?! — ужаснулась Элина.
— Вы провели обыск в моей квартире и нашли там кусок кости? — усмехнулся Арсений.
— Вы прекрасно знаете, что нет. Но знаете вы и то, что он был там.
— Впервые слышу.
Костяной амулет, о котором рассказывал Аграновский, исчез. Но Антон догадывался, что так будет, да и Солари это подтвердила. Скорее всего, Гончаров заметил, что от медальона кто-то отломил кусочек, и правильно это истолковал. Вряд ли он избавился от своей «святыни», но спрятал ее надежно, так, как свой рабочий компьютер.
— Сейчас на месте вашего сгоревшего дома работают эксперты, — сообщил Антон. — Скажите, не найдут ли они там человеческие кости?
— Понятия не имею.
У Арсения почти получилось, его ложь была почти убедительной. И все же Антон сумел уловить, как едва заметно дрогнул его голос. Она там, это точно, где-то под домом! Вряд ли это убийство удастся приписать Гончарову, тут он выкрутится, однако женщина, так и не ставшая настоящей матерью, наконец-то обретет покой.
— После смерти матери вас уже ничто не сдерживало, вы решили получить высшее образование.
— Я просто хотел сменить обстановку.
— Вы поступили в университет и выучились на программиста — очень значимое достижение, которое вы сегодня почему-то скрываете.
— Арсений ничего не скрывает, — возразила Элина. — Не от меня так точно! Я прекрасно знаю о его образовании. То, что он не стал программистом, тоже, представьте себе, не преступление! Он попробовал, ему не понравилось, в ту пору он как раз увлекся фитнесом и бодибилдингом. Люди иногда выбирают дело жизни не по диплому, вы о таком не слышали?
— А как же, слышал! — с готовностью подтвердил Антон. — Однако уважаемого Арсения, думаю, отвратил от карьеры программиста и другой случай. На своем первом рабочем месте вы помогли коллеге, защитили ее, но из-за этого было начато служебное расследование. Тогда вы уяснили для себя две очень важные вещи. Первое — вам понравилось быть спасителем, тем, кого вы сами так ждали в детстве. Второе — остальной мир не готов был принять ваши методы восстановления справедливости. Вы решили, что некоторые свои способности лучше использовать тайно, делая акцент на том, что вы — всего лишь тренер, от которого никто ничего особенного не ожидает.
— Довольно! — Элина хлопнула рукой по столу. — Я думала, что нас пригласили на допрос, но здесь я пока слышу только сказки, которые ни мне, ни Арсению не интересны.
— Да? Вы уверены, что не хотите продолжить эти сказки? Ведь следующая сказка про вас.
Вот теперь Гончаров заволновался так, что это стало заметно. Он уже сообразил: следователю известно очень многое. Пока он ограничивался отказом от всего, однако не забывал и про папку с документами. Он не хотел рисковать, поэтому предложил:
— Элина, давай прекратим это? Очевидно, они затеяли какую-то постановку, от которой я уже устал!
Но спохватился он поздно: Антон разыграл козырную карту правильно, Элина была заинтригована, хотя и пыталась делать вид, что все это ей не важно.
— Да ладно, пусть говорит! — отмахнулась она. — Мне просто интересно, как он мог приплести к этому меня.
— Я? Мне всего-то и требовалось, что узнать правду, — скромно улыбнулся Антон. — Вы познакомились в две тысячи двенадцатом году, Арсений стал вашим тренером в клубе. Думаю, вы ему сразу понравились, но вы не обращали на него внимания, что бы он ни делал, как бы ни намекал.
— Домысел! — отрезал Гончаров.
А вот Элина ничего не сказала, она хмурилась, стараясь, очевидно, вспомнить те дни. Это стало для Антона лучшим доказательством того, что нужно рассказывать дальше.
— Тогда он придумал коварный и жестокий план. Он уже успел убедиться, что благодарность смягчает сердца женщин. Ему нужно было сделать вас благодарной ему… Нет, не просто благодарной, вы должны были боготворить его, чувствовать себя навеки обязанной ему! Это благодатная почва для любви, вы не находите?
