– Я не знаю. Да и если бы знала, за раскрытие тайны – голова с плеч.
– Прошу, Ромола, поведай, что будет дальше – казнят нас, утопят или…
– Я не знаю, правда. Дальше сторожки в конце лестницы я не заходила.
– Лестницы? Какой ещё лестницы?
– Сам увидишь. – Ромола склонила голову набок и улыбнулась. – Почему бы тебе не подняться на палубу и не подышать свежим воздухом?
– А как же Зоркие?
– Они спят или опустошают набитые желудки.
– Не продолжай… – Стейнер поднёс руку ко рту.
– Когда тебе станет печально, посмотри на Ширинова, – заметила Ромола, едва сдерживая смех.
Стейнер последовал за капитаном и вышел из трюма на палубу. Перед ним открылся вызолоченный горизонт. Ярче всего солнце светило на рассвете, но днём небо Нордвласта скрывало светило за серой пеленой.
– Я остался невысокого мнения о твоём корабле, – признался Стейнер. – За всю ночь мы прошли лишь двадцать миль.
– Вот уж не мечтала перевести разговор в это русло, – фыркнула Ромола. – Давай поднимемся на шканцы. – Она взяла штурвал у мрачного моряка с плохо зажившим шрамом, рисующим на лице постоянную насмешку. Матрос проигнорировал гостя и ушёл прочь.
– Уж не родственник ли он Хокона, – прокомментировал Стейнер.
– Печально известный мясник в Циндерфеле? – улыбнулась Ромола. – Кстати, Кристофин – красивая девушка. Вы двое… – Капитан выгнула бровь, и Стейнер почувствовал, как запылали его щёки.
– Похоже, всё закончилось до того, как успело начаться, – огорчённо проговорил юноша.
Он понял, что потерял больше, чем просто семью, и волна горечи затопила его.
– Если увижу её, то передам, что ты цел и невредим.
– А буду ли я? – Стейнер покачал головой. – Буду ли цел?
Ромола пожала плечами.
– Всё от тебя зависит.
– А мой отец? Ты успокоишь его?
Чужестранка кивнула.
– Мы с твоим отцом старые друзья. Только болтать об этом не вздумай. – Капитан сурово глянула на парня, что противоречило её обычному насмешливому добродушию.
На языке у Стейнера крутилась добрая дюжина вопросов, но взгляд Ромолы дал понять, что ответов ему не видать, как своих ушей.
Пока корабль дрейфовал по бурным волнам, они молча стояли на палубе. Юноша крепко держался за перила и старался сдерживать дрожь. Может, это последние моменты свободы, и стоит ухватиться за них обеими руками.
Ромола покачала головой и указала в море.
– Северные острова. На них с Циндерфела устремляются страшнейшие бури.
Стейнер прищурился и увидел вдали пару дюжин чёрных скал, восстающих из морских глубин. Некоторые казались стройными, как огромные клыки, другие – приземистыми, потрескавшимися. Крупнейшие вершины сформировали внушительную массу, которая доминировала над морем, запуская в небо каменные глыбы и пуская из невидимых отверстий струйки дыма.
– Вулкан? – предположил молодой кузнец.
– Нет, не вулкан, – возразила Ромола. – Дым образовал вокруг острова тёмный ореол. Чем выше к небесам, тем ярче он окрашивает небо в тёмно-серый цвет.
– Владибогдан, – прошептал Стейнер.
– Верно.
В тени острова рассказчица умерила веселье.
– Боюсь, это твой новый дом.
Среди массивных чёрных скал не виднелось и намёка на жильё. Да разве там можно жить? Ромола отдала несколько приказов, и корабль встал на курс вокруг острова.
– Что-то мне подсказывает, что нового матроса ты не ищешь, – буркнул Стейнер. – Знаешь, я настоящий труженик.
– Хорошая попытка. Слушай, ты мне нравишься, но наши пути должны разойтись. – Ромола повернула штурвал, и «Надежда Дозорного» устремилась по каналу между Владибогданом и Северными островами. Здесь пепельная завеса казалась ещё темнее и более зловещей.
– Было бы неплохо, утони весь этот остров в волнах, – подметила капитан.
– И, желательно, до того, как я ступлю туда ногой, – уточнил Стейнер.
По мере приближения скалы становились всё выше, пока в задней части острова не открылась широкая бухта с чёрными песками и темноглазыми сторожевыми башнями. Чайки дрейфовали на утреннем ветру, взывая к режущему волны кораблю скорбными криками.
– Что теперь? – спросил Стейнер.
Ромола пожала плечами.
– Не знаю. Я никогда не ступала на земли Драгмактской академии.
Юноша удивлённо поднял бровь.
– Я ничего об академии не слышал.
– Всё сам увидишь, как только доберёмся. – Чужестранка нахмурилась, переживая, не сболтнула ли лишнего.
– Академия. Только этого мне не хватало. – Стейнер покачал головой и вздохнул с тревогой.
– Она как-то связана с Зоркими, – добавила Ромола. – Я пыталась узнать больше, но дальше сторожки мне не попасть. Они не жалуют любопытных глаз.
– Академия, – повторил Стейнер с закравшимся подозрением.
– Лучше тебе спуститься, – велела капитан.
«Надежда Дозорного» зашла в бухту, и остров отбросил на корабль тень, вытеснив собой небо.
– Тебя не должны здесь застать. Уходи.
Молодой кузнец направился в трюм, стараясь проскользнуть как можно незаметней, но шансов на это оказалось ничтожно мало: широко распахнутые глаза детей уже горели любопытством. Послышались комментарии, что кто-то стал фаворитом капитана, но по большей части разговоры сосредоточились на увиденном. Стейнер отвечал на вопросы, умалчивая о главном. Неожиданно корабль сбавил ход, и постоянная качка от вод Призрачного моря больше их не беспокоила. Все глаза устремились на прямоугольник серого неба над трюмом, где скоро появятся лица солдат, которые позовут их на палубу и уведут на земли Владибогдана.
* * *
Бухта не отличалась большими размерами, и корабль остался покачиваться на тёмной воде, алея в тени под гранитными скалами. Солдаты переправили детей на каменный пирс и велели ждать, как будто имелись желающие скорее ступить на чёрные пески и броситься бежать вверх по длинной лестнице.
– Пусть Фрейна тебя милует, – напутствовала Ромола.
– Храни тебя Фрёйа, – ответил Стейнер.
Было странно говорить о древних богинях с человеком из Шанисронда, однако он почувствовал, что слова её были искренни.
– Не знала, что ты веруешь в древних богинь, – удивилась Ромола.
– Не верую, но сейчас любая удача пригодится.
– Советую не упоминать их на острове, – предупредила капитан, – иначе не избежать тебе строгого наказания.
Иерархи Хигир и Ширинов сошли с корабля последними. Если кто-то из них и был моряком, то скрывал этот факт безупречно. Старики медленно направились к пирсу, где имперцы с горем пополам затащили их наверх. С широко открытыми глазами и едва дыша, дети наблюдали, как мужчины в масках проталкивались через давку.
