– Ты ведь знаешь, Ширинов арестует тебя, если увидит здесь?
– Лучше тогда нам с ним не встречаться. – Ромола улыбнулась.
– Он только вчера спускался в кузницу, и я едва остановил его от обыска корабля.
– О, Ширинов всегда жаждал обыскать корабль. – Рассказчица вздохнула. – Хитрость в том, что на борту он ничего не найдёт.
Они пробирались через пещеру между горнами и наковальнями, где по-прежнему трудились спригганы и Огненные духи.
– Не знай я так много о колдовстве, постаралась бы держаться от этих существ подальше, – подметила Ромола. – Вечное наказание – удел злых душ. Разве не этому учит Священный Синод?
Максим и Стейнер не обронили ни слова. Мальчик испуганно перевёл взгляд на призраков, и кузнец забрал у него свинью.
– Они не причинят вреда, – прошептал он приятелю.
– Почему они так выглядят? – удивился Максим.
– Не знаю, – признал Стейнер. – И я не знаю, чему учит Синод, – сказал он Ромоле. – Я слишком занят, чтобы беспокоиться об этой чепухе.
– Не веришь в загробную жизнь? – не отступала рассказчица.
– Мама говорит, что жизнь нужно прожить достойно, – заявил Максим. – Иначе будешь перезаключён в теле сприггана.
– Ты имел в виду, перерождён? – поправила Ромола.
– По-моему, это одно и то же. – Максим нахмурился.
– А мне кажется, твоей маме нужно быть умнее. Я бы не стала повторять эти слова в кузнице. Иначе друзей не найдёшь.
– О, я не имел в виду…
– Нет, не имел, но язык твой – враг твой. Думай, прежде чем рот открывать. – Ромола кивнула Стейнеру. – А ты что скажешь?
Он пожал плечами.
– Отец считает, что народ Обожжённых республик лишь на словах верует в древних богов. Слышал, Синод заполучил в Свингеттевее новообращённых, которые поклоняются Императору, полагая, что тот обладает божественным правом на Империю. Отец говорит, что трудно понять, врёт свинг или правду молвит. Но я бы лучше утонул, чем опустился на колени перед Императором.
– Поверь, пусть их и мало, как зубов у драконов, но остались ещё правдивые свинги, – заверила Ромола, уводя друзей к краю пещеры. – Нет в Императоре ничего божественного, и чтобы понять это, стоит просто взглянуть на бедный народ Сольминдренской империи. Ты знаешь, во что верят спригганы?
– Такое ощущение, что я вновь говорю со своей сестрой, – заметил Стейнер, скучая по ворчанию Хьелльрунн.
– Спригганы веруют, что нечестивые колдуны обречены на вечные мучения: они висят на громадном утёсе над жестоким океаном, а Фрейна изо дня в день посылает ворона, чтобы тот клевал их глаза и пальцы, вынуждая упасть вниз.
– Неудивительно, что люди поклоняются Фрёйе, – шепнул Стейнер Максиму.
– Они падают в море, разбиваются о скалы и тонут в бушующих волнах, – продолжала Ромола, наклонившись к испуганному мальчику.
– Что-то не тянет на вечное наказание, – подметил кузнец.
– Так на следующий день всё начинается заново, – пояснила Ромола. – А менее осквернённые души вновь и вновь наблюдают, как умирают их близкие.
– Что тогда с хорошими людьми? – поинтересовался Максим.
– С хорошими? – Капитан снова улыбнулась. – Фрёйа отправляет к ним хитрых рассказчиц с едой, чтобы поднять им настроение.
– Нам повезло. – Стейнер покачал головой. – Куда мы идём, Ромола?
– Туда, где сможем приготовить мясо.
Расщелина в скале не сильно отличалась от входа в его пещеру, но проход за ней оказался тесным и витым. Ромола тихо напевала, держа в руках фонарь.
– Здесь есть на что посмотреть, – пробормотал Стейнер.
Потолок был усеян пурпурным кварцем, подобно странным звёздам, сверкающим в каменистом небе. В тихом водоёме в конце пещеры отражалось мерцание фонаря.
– Мы ещё под землей? – спросил Максим.
– Да, хотя и не скажешь.
Стейнер опустил свинью и с благоговением огляделся.
– Не стойте на месте. – Ромола сняла суму и бросила в его сторону.
Несмотря на вес, юноша поймал груз.
– Осторожнее! Что у тебя там?
– Дрова, – ухмыльнулась рассказчица. – Или вы желаете отведать сырой свинины?
Мясо готовилось очень долго, невзирая на вертел и очаг, которые остались с предыдущей встречи. Огонь разгорелся сильнее, как только Стейнер вернулся с ведром угля.
– Ты бывала здесь раньше? – спросил кузнец, когда пламя разгорелось как следует.
– Ещё бы. Это одно из моих любимых мест. – Ромола подняла лицо к своду пещеры. – Здесь мы далеко от ушей академии. Можно развалиться с полным брюхом, представляя, что глядишь в ночное небо.
– Ты же говорила, что дальше сторожки не заходила, – вспомнил Стейнер.
– Верно. – Рассказчица кивнула. – Но я ничего не сказала о месте под сторожкой.
– Тебя матросы не потеряют? – спросил юноша.
– Им известно правило: лишних вопросов не задавать.
– Как дела наверху? – Стейнер повернулся к Максиму, который ловко чистил картошку, мелко нарезал и добавлял в кастрюлю с кипящей водой.
– В академии? – Мальчик так тяжело вздохнул, будто был седым старцем. – С каждым днём узнаю всё больше. Ширинов и Фельгенхауэр ненавидят друг друга.
– Любой зрячий это увидит, – ответил Стейнер.
Мальчик нахмурился на его замечание.
– Однако есть у меня новость, которую вы точно не знаете, – продолжил Максим. – Ширинов и Хигир не должны были приезжать в Циндерфел. Они расследовали какое-то дело в Хельвике.
– Слышал об этом, – ответил Стейнер, вспоминая обман Вернера.
Ничего интересного. Возил копчёную рыбу в Хельвик.
– Говорят, убили сестру Хигира. Старшие послушники утверждают, что она правила воздухом.
– Думаю, это просто слухи, – возразил Стейнер, хотя и не понимал, почему так хотел охладить пыл мальчика.
– Не слухи, – настаивал Максим. – Старшие слышали от Марозволк, и Сребротуман подтвердил. Леденящая вышла из себя, когда подслушала разговор мальчишек.
– И о чём шёл разговор? – поинтересовался Стейнер, опасаясь, что Синод начнёт охоту на Вернера – если, конечно, он ещё жив.
– Сребротуман рассказал, что сестра Мертвосвета шепнула перед смертью имя убийцы, и Хигир вместе с Шириновым сразу начали его поиски.
Пока трещал огонь костра, Стейнер тёр мозоли на пальцах, вспоминая отца и Вернера на пирсе в день своего отъезда.
– Они были Тройкой, понимаете? – Максим до сих пор чистил картошку, без устали болтая. – Один Зоркий повелевает огнём.
