Руку Стейнера пронзила острая боль от разбитого фонарного стекла. Однако времени проверить рану не оставалось: он быстро уклонился от грозной атаки второго послушника с копьём. Кузнец не имел ни малейшего понятия, можно ли одолеть врага огнём, но ему повезло: мальчишка из гранита вцепился в лицо, выронив копьё на каменные ступени. Стейнер тотчас подхватил оружие и замахнулся, словно кувалдой. Деревянная рукоять сломалась пополам о гранитную шею противника.
– Глупый ход, – проворчал молодой кузнец.
Он поднялся на несколько ступеней, но вспомнил про Аурелиана. И не зря. Поток огня уже летел в его сторону. Юноша бросился прочь со ступеней, и время как будто замедлилось. Несколько ощущений завладели его вниманием: отдающееся болью сердцебиение в груди; струя жара на спине; пылающий огнём послушник, который споткнулся о товарища. Неожиданная встряска дала понять, что Стейнер скатился в самый низ. Его окутали клубы дыма и ночная прохлада.
Аурелиан уставился на него в неверии. Как он умудрился не сломать лодыжку было загадкой. Показав непристойный жест, Стейнер устремился вперёд, глядя на пришвартованную в конце пирса «Надежду Дозорного». Он бежал, позабыв о девушке со злыми глазами, которая преграждала путь к кораблю, и не обращая внимания на пронзительный вопль.
Со скал метнулся рой летучих мышей, ударив юношу кожистыми крыльями. Он замедлил бег и споткнулся, когда существа набросились на руки, лицо, голову и грудь. Стейнер закричал от жалящей боли: его рвали когти, кусали острые зубы. Его настолько окутало чёрное мышиное облако, что он не мог понять, в какую сторону бежать. Внезапно он оказался в воде; холодные глубины вытеснили воздух из лёгких. Солёная вода заполнила рот, а ноги судорожно взбивали воду, не осознавая, где поверхность, а где дно. В конечном счёте, юноша вынырнул на поверхность, судорожно вдыхая ледяной воздух.
– Сюда! – кричал голос поблизости.
Сморгнув воду, Стейнер увидел Аурелиана. Тот стоял на краю пирса, и в горле его уже зарождалось пламя. Кузнец нырнул под воду, загребая руками и ногами и чувствуя, как отлив уносит его к утёсам. Поверхность моря озарилась сиянием, заставив его удвоить усилия. Пути назад больше нет. Очередная вспышка над головой осветила толщу воды и камни на дне. Осмелившись ещё на один вдох, Стейнер осторожно высунул голову на поверхность и вновь нырнул, чтобы уплыть от послушников и их атак.
* * *
Если не считать мерцания кварцевых камней пещеры и оранжевых отсветов горнов, тьма была кромешной. Стейнер присел на корточки, шевеля угли и отчаянно дрожа, но огонь давно погас, и ледяной холод пробирал до костей.
– Кими, – всё, что он выдавил, стуча зубами.
Проход казался длинным, намного длиннее, чем он помнил. Долгие, мучительные минуты он на ощупь брёл среди грубых каменных стен, пока в темноте не появилось мерцание кузницы.
– Кими? – прохрипел Стейнер, тяжело ступая в сторону света.
Зной горнов ласкал кожу, пока он плёлся вперёд с закрытыми глазами. Юношу сотрясала дрожь под обожжённой, но всё ещё мокрой одеждой. Шёл он до тех пор, пока жара не оказалась совсем рядом, прижимаясь к нему, высасывая силы. Стейнер опустился на колени, широко распахнув глаза. Перед ним стояли Кими, Тиф и Тайга, на их лицах суровость мешалась с изумлением.
– Сколько порезов, – выдохнула Тайга.
– Нужно срочно сменить одежду, – велел Тиф. – Быстро! Он умирает!
Кими промолчала, но шагнула вперёд, чтобы заключить в объятия. Кузнец закрыл глаза.
– Что я за дурень, – шептал он, вспоминая клочок пергамента.
Веки закрылись, и всё, что он чувствовал – широкие и быстрые шаги Кими.
* * *
Стейнер очнулся в безмолвной кузнице. Было не слышно ни грохота молотов о сталь, ни звона оружия, что укладывают в ящики, ни шипения металла, погружённого в воду. Юноша свернулся калачиком на боку, страдая от ломоты во всём теле. Сначала он пытался игнорировать боль, но как только перекатился на спину, стало хуже. Он попытался сесть, изумлённо разглядывая забинтованные руки. Тёмно-красные, почти чёрные пятна крови просочились сквозь бежевую ткань. Свет и тепло от гигантского горна Кими грел Стейнера, как рассвет в летний день.
Тиф, Тайга и Сандра дремали под одеялами, прислонившись спинами к большому ящику, сложив руки и склонив головы на грудь. Сандра тихо храпела, что так контрастировало с её таинственной властностью. Тень улыбки коснулась губ Стейнера, но усталость не заставила себя ждать, и он лёг обратно. Кроватью ему служила мешковина, которая и рядом не стояла с хлопковыми простынями и матрасом в академии.
– Ну и заставил ты всех поплясать, – заявила Кими, склонившись почти к самому лицу юноши.
– Значит, ямалцы плясать умеют?
– Да не очень-то, – призналась принцесса. – Услышала фразу от Тифа, и она мне приглянулась.
– И как я справился? – спросил Стейнер, морщась от боли в руках. – В этих плясках?
– О, кровь текла из всех порезов. Сандра догадалась, что раны нанесли летучие мыши. Она права?
Стейнер кивнул.
– У тебя ожог на спине, и волосы не скоро теперь отрастут. Одежды тоже больше нет.
– Что такое? Он очнулся? – Тиф, ворча, поднялся на ноги и размял тело. – Мы не виделись несколько недель, и вдруг ты появляешься едва живой. Типичный гость – никогда не зайдёт, пока что-нибудь не понадобится. – Спригган шагнул вперёд и расплылся в широкой улыбке. – Думал, мы уже не увидимся. Так что лучше застать тебя полумёртвым, чем не застать вовсе.
– Не могу сказать, что согласен с этим высказыванием.
Огненные духи настороженно собирались на краю помоста, образовывая ряды дымчатых силуэтов. Все глядели на Стейнера слегка мерцающими глазами.
– Они волновались. – Принцесса кивнула в сторону духов.
Юноша хотел было ответить, но взгляд упал на её плечо. Кими не носила фартук, а плечо было перевязано бинтами.
– Солдаты… – прошептал он, протягивая руку. Ямалка перехватила его руку и пожала её, на широком лице появилась лёгкая улыбка. – Мне так жаль…
– Не стоит. Я ввязалась в драку, в которой заведомо не могла победить. – Кими закатила глаза. – С тех пор мало что изменилось.
– Я должен идти, – сказал Стейнер, – пока ещё кто-нибудь не пострадал. Ширинов может отправить сюда больше солдат…
Но чтобы устоять на ногах, усилия требовались непомерные. Стейнер закрыл глаза и провалился в темноту. Когда он очнулся, перед ним стояли Фельгенхауэр и Максим.
– Выглядишь ужасно, – отозвалась Матриарх-Комиссар.
– Действительно ужасно, – согласился приятель. – От покойника не отличить.
– Либо я сплю, либо Сандра дала мне средство с яркими побочными эффектами.
– Нет, не спишь, – заверила Фельгенхауэр. – Максим тайком пробрался ко мне и сообщил о твоём местонахождении.
