– У всех нас свои роли, Посланница, – спокойно ответила Фельгенхауэр, однако Стейнер заметил нотку настороженности. – Мы призваны исполнять волю Императора, – продолжила Матриарх-Комиссар. – И те, кто любит длинный поводок – не исключение.
Обе женщины говорили достаточно громко, чтобы все вокруг слышали. Их словесная перепалка стала своеобразной дуэлью, но не на мечах или магии, а во власти и остроумии.
– Император и правда изъявил желание, чтобы я навестила вас на острове, – вымолвила Посланница. – Я прибыла прямиком из Хлыстбурга.
Стейнер не мог разобрать акцент; возможно, она когда-то жила в Свингеттевее или Ваннеронде. Зато в интонациях ошибиться было невозможно – высокомерие, скука.
– Это не простое поручение. Посланников не отправляют лишь из прихоти.
– Нет, – согласилась Фельгенхауэр, крепче сжав меч. – Я и сама так не делаю.
Стейнер не мог не заметить, что обе женщины говорили с оттенком вызова в голосе, а также обратил внимание на их насмешливые улыбки и поднятые брови.
– Давно же я не бывала на площади. – Посланница бросила взгляд на послушников в окнах, одарила их широкой улыбкой и лениво помахала. – О, какими же долгими и страшными были те годы.
Из тени Академии Земли явился Ширинов. Он тяжело спустился по ступенькам и зашагал к двум женщинам, громко клацая тростью по мощёной дороге. Хигир, верная тень Ширинова, последовал за ним, озаряя землю слабым свечением.
– Как поживает любимица Императора, Посланница де Вриз? – поинтересовался сгорбленный Зоркий.
– Ширинов, – промурлыкала женщина. – Вот вы где. К чему такая формальность? Зовите меня Фемке. Я, в отличие от вас, не нуждаюсь в масках и эпитетах.
Между Зорким и Посланницей повисло неловкое молчание. Плечи иерарха напряглись, и Стейнер подумал, что тот, должно быть, в ярости.
– Мы жаждем новостей, – заявил Ширинов, глядя на собеседницу через улыбающуюся маску. – На Владибогдане мы отрезаны от мира.
– Жаждете? Могу представить. И что же вы хотите больше всего?
Зоркий повернулся, жестикулируя.
– Культуры, еды, влияния.
Пауза.
– Дисциплины.
– Понятно.
Фемке де Вриз вышагивала, будто проводя инспекцию, периодически останавливаясь возле солдат. Подойдя к одному из них, женщина нетерпеливо смахнула снежный пепел с наплечников.
– Империя не забывает ни одного из вас, даже здесь, на Владибогдане. – Она бродила от одного солдата к другому и наконец приблизилась к Стейнеру. – Император помнит о вас, как ни о ком другом. – Посланница подняла глаза на огненную статую. – А когда Император чего-то желает или что-то привлекает его внимание… – Она сцепила руки и пожала плечами с девичьей улыбкой на лице. – Что ж… Ему нельзя отказать.
– И что же привлекло внимание Императора? – Кряхтя, Ширинов опустился на колено.
Столь драматичный жест и стон старика заставили Стейнера улыбнуться.
Фемке де Вриз кружила возле Фельгенхауэр, а затем поднялась по ступенькам Академии Воды в сторону замаскированного кузнеца. Мёртвые глаза лисицы всё приближались, и ему ничего не оставалось, как глядеть на зверя с нездоровым интересом.
– До Императора дошли слухи о ваших промашках, – объявила Посланница. – Шепнули нам, что Владибогдан сдаёт позиции. – Фемке теперь стояла прямо перед Стейнером, поглядывая на его доспехи.
– Сведения верные, – подтвердила Матриарх-Комиссар. – Случилась ошибка: мальчик оказался без колдовской метки. Но он мёртв, и теперь это не имеет значения.
– Не имеет значения? – переспросил Ширинов. – Погибли солдат и послушник! А сколько раненых? Так мы ещё и нанимаем пиратов из Шанисронда, чтобы переправлять оружие!
– Успокойтесь, – тщетно приказала Фельгенхауэр.
– Тройка погибла и исчезла без вести в Хельвике, – продолжил Ширинов. – А вы утверждаете, что всё неважно.
– Ширинов прав, – поддержал Мертвосвет, торжественно кивая.
– У нас всё под контролем, Посланница де Вриз, – заверила Матриарх.
Фемке продолжила оценивающе смотреть на Стейнера, не обращая внимания на Ширинова. Фальшивый солдат сжал кулаки, чтобы его не выдали дрожащие руки.
– Вы забываетесь, Матриарх-Комиссар, – заявила Посланница обвиняющим тоном. – Что важно, а что – нет, решает Император. Не нам выбирать. Мы лишь инструменты в руках его.
– Так и есть, – добавил Мертвосвет, шагнув к Ширинову.
Посланница улыбнулась Фельгенхауэр.
– Что ж, вы будете рады узнать, что Император пригласил Матриарха-Комиссара в Хлыстбург, чтобы объясниться. – Посланница наклонилась к Стейнеру, да так близко, что тот закашлялся от сладости её духов. – Тебе следует уделять больше внимания полировке брони, – прошептала де Вриз. – Выглядишь, будто тебя избили до смерти.
Кузнец старался не думать о мертвеце, который носил доспехи до него.
– Я бы с радостью отправился в Хлыстбург вместо Матриарха, – настаивал хромой иерарх, возвышаясь над женщиной.
Фемке де Вриз обернулась со злой улыбкой.
– Нет-нет, мой дорогой Ширинов. – Она спустилась по ступенькам мягко, как кошка.
Стейнер потрясённо глядел ей вслед, не в силах поверить, что его не разоблачили.
– Император предельно ясно выразился, – продолжила Посланница. – Он ждёт Матриарха-Комиссара.
– Но я настаиваю! – заворчал Ширинов.
– Мы настаиваем, – поправил Мертвосвет.
– Вы останетесь, – отрезала Фельгенхауэр, подойдя к сгорбленному Зоркому.
– Вне всякого сомнения, он останется, – согласилась Фемке де Вриз. – Странно, что мы с вами сошлись во мнениях, Матриарх-Комиссар. – Посланница поднесла руку к улыбающейся маске Ширинова и слегка коснулась подбородка. – Император настоял, чтобы вы следили за оружием в отсутствие Фельгенхауэр. Оружием из стали… – Она подняла глаза на послушников в окнах. – И оружием из плоти.
Ширинов опирался на трость, опустив плечи.
– Воля Императора – закон, – устало проронил он.
– Замечательно, иерарх.
– Я… – Зоркий прочистил горло. – После истории с мальчишкой меня понизили до ординария.
– Ясно, – ответила Фемке де Вриз, удивлённо вскинув брови. – Как низко вы пали. – Она протянула руку Матриарху и поманила одним пальцем. – Идёмте же. Мы сейчас же отплываем. Хочу поскорее вернуться на материк и оказаться подальше от всего этого.
Посланница вновь задержала взгляд на Стейнере.
– Не скоро вы увидите Матриарха, Ширинов. Надеюсь, судьба Владибогдана в надёжных руках.
– Мы живём, чтобы служить воле его, – промолвил Хигир.
Ширинов же промолчал. Он стоял на месте, медленно покачивая головой и крепко сжимая трость. Фельгенхауэр выпалила длинную тираду на сольском, а затем добавила несколько слов на другом языке, после чего десять солдат, вооружённых тяжёлыми топорами, целенаправленно зашагали прочь.
