Хьелльрунн склонила голову и заплакала. Она плакала о Вернере, завёрнутом в саван. Она плакала, что отца избили, переломав кости. Она плакала по Стейнеру, который всё ещё был жив на острове, куда невозможно попасть.
– Слёзы – это естественно, – успокаивающе произнесла Камалова, нежно положив руку на плечо ученицы.
– Скорее, неестественно. – Хьелльрунн прижала колени к груди и обхватила их.
– Колдовские силы и смерть всегда идут рука об руку. – Старуха села за кухонный стол. – Всё это часть жизни, о которой мы не любим говорить и думать. Вот почему спригганы такая загадка для северян. Они относятся к смерти, как к богине.
– Может, в этом есть смысл?
– Возможно, – согласилась госпожа Камалова. – Поспи. День был тяжёлый, но с этим ничего не поделаешь.
Хьелль встала и повернулась лицом к наставнице. Старуха без слов обняла безутешно зарыдавшую ученицу.
– Поспи, умница, смелая моя девочка. Поспи.
* * *
Тишина в хижине опустилась на них, придавив как намокший плащ или сеть с грузилами. Хьелльрунн стояла у двери в дальнюю комнату, наблюдая за Мареком и Камаловой – двумя незнакомцами, объединёнными общей угрозой.
– Он просто не мог убить вас, – сказал Марек. – Он всегда был снисходителен к женскому полу. И не только к юным, прекрасным созданиям. Вернер нашёл собственный способ приглядывать за сёстрами. – Отец вздохнул. – Не нужно было отправлять его в Хельвик.
– Он был хорошим человеком. Жаль, что я не узнала его лучше.
– Что теперь будете делать? Вам нельзя здесь оставаться.
– Что правда, то правда, – согласились госпожа Камалова. – Мне нужен корабль. Я отправлюсь в Шанисронд. Это единственное место, куда не добрались лапы Империи. – Старуха повернулась на стуле и взглянула на ученицу. – Тебе тоже нужно бежать. Пойдёт молва о твоих силах и приведёт за собой солдат, Зорких и Охранцев.
– Я никогда больше так не поступлю. – Хьелль кивнула на тёмную поляну. Тел не было видно, но скоро взойдёт солнце и вновь осветит весь кошмар.
– Кто-то идёт, – сообщила Камалова, лениво указав в сторону двери. – Кто-то из города. Не Охранцы.
Марек встал и схватил нож.
– Я же сказала, что не Охранцы, – повторила наставница.
– Если они не из Империи, это не значит, что они не опасны. – Отец старался демонстрировать решительность, хотя его шатало из стороны в сторону, вызывая сомнения, что с такими травмами он сможет сражаться.
– Дай я разберусь, – попросила Хьелльрунн и открыла дверь. В лесу стояла кромешная тьма, и только небо казалось чуть светлее кромешного мрака меж деревьями. – Который час?
– Да кто его знает в этой убогой стране, – фыркнула старуха. – Здесь даже солнце не всходит.
– Несколько часов до рассвета, – предположил Марек.
– Эй! – крикнула Хьелль в темноту, стараясь подражать Стейнеру.
– Привет, – тихо ответил женский голос.
– Кристофин?
Фигура с фонарем приблизилась, но остановилась в середине поляны, стало видно встревоженное лицо девушки.
– Да, это я.
– Лучше заходи, – позвала Хьелльрунн. – Отец выгнал из дома?
– Нет. Послал предупредить. – Кристофин скользнула в дверь. Завидев Марека, глаза её расширились от изумления.
Хьелль была рада темноте, иначе пришлось бы искать объяснение всем трупам на поляне и разрушенному лесу.
– За нами пришли Охранцы, – объяснил отец. – Дела плохи.
Кристофин удивлённо глянула на подругу.
– Дела не просто плохи… Всё ещё хуже, чем вы думаете.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Хьелльрунн.
– Корабль приближается, – объявила госпожа Камалова.
Кивнув, дочь трактирщика плюхнулась на пустой стул.
– Будешь чай? – предложила наставница.
Кристофин взяла Хьелль за руку.
– Рыбаки завидели свет поутру. Они утверждают, что корабль идёт к берегам Циндерфела, но встречный ветер мешает войти в бухту.
– Ветер – не вечный союзник. Когда-нибудь он переменится. Нужно уходить отсюда. – Госпожа Камалова указала на гостью. – Тебе тоже.
– Я не могу. Здесь мой отец, моя таверна. – Кристофин глянула на Марека. – О городе нужно думать.
– А город о тебе думал? – проворчал отец. – Или обо мне и Хьелльрунн? Никогда. Их волновала только метка.
– Это имперский корабль, – добавила госпожа Камалова. – Бежать нужно, я нутром чую. Поверьте мне.
– Но тогда все в городе умрут, – переживала Кристофин.
– Решай, что важнее, – добавил Марек. – Можешь уйти с нами или умереть с ними.
– Отец! – Хьелльрунн негодующе посмотрела на бывшего солдата.
– Единственный, кому известно почти всё, – это Бьёрнер, – напомнил Марек.
– Он никому не скажет. – Кристофин поочерёдно посмотрела на отца и дочь. – Обещаю.
Однако никто ей не поверил.
– Может, поначалу он и будет держать рот на замке, – убеждала госпожа Камалова. – Но потом всё равно расскажет. Они всегда так поступают.
– Синод пошлёт за Хьелльрунн, – сказал Марек. – И весь город поплатится за убитых Зорких и Охранцев.
– Уходим немедленно. – Наставница встала и подошла к двери. – Я здесь не останусь – не хочу, чтобы меня убили сумасшедшие, от которых всё это время я пыталась сбежать.
– Я остаюсь.
Хьелльрунн говорила тихо, но все взгляды тотчас обратились к ней.
– Дочка, нужно уходить… – Марек замолчал, как только она подняла глаза от танцующего в очаге огня.
– Я отправлюсь на Владибогдан, чтобы найти Стейнера. Вы можете поступать, как пожелаете, но я остаюсь в Циндерфеле.
– Хьелль. – Отец поднёс руку ко лбу. – Разве смерти Вернера было не достаточно?..
– Я остаюсь!
– И что ты думаешь делать? – спросила наставница.
– А вы сами не знаете? Разве вы не читаете мысли?
Хижина погрузилось в напряжённую тишину. Марек и Кристофин ждали, когда заговорит госпожа Камалова.
– В одиночку ничего не получится, – заявила старуха. – Тебе понадобится моя помощь. План хороший. Скорее амбициозный, чем вменяемый, но… – Она пожала плечами.
– Ты же сказала, что не будешь использовать силы, – напомнил отец.
– А разве у меня есть выбор? Я хочу вернуть Стейнера.
– Так что за план? – поинтересовалась Кристофин.
– Пойдёмте, – позвала Хьелльрунн. – Расскажу по пути к скалам.
– Зачем нам туда? – удивился Марек.
