Приоткрылась боковая дверца микроавтобуса, и из нее высунулся Рыбалко.
— Ну ладно, этот садист своих бойцов мучает, но мне-то это за что? Я уже весь «Мираж» наизусть выучил и оглох на оба уха.
— Назад пешком пойдешь, — улыбнулся Фишман.
— Вот он так всю дорогу меня и запугивает, а деться мне некуда.
— Я же не виноват, что у Вики двухместный автомобиль. — Жора развел руками.
— Ты виноват, что ее вообще на захват взяли, это раз. И то, что не на твоей машине поехали, это два. — Рыбалко выпрыгнул из минивэна. — Ну что, можно действовать?
— Можно.
Жора быстро обрисовал ситуацию командиру группы захвата. Тот направил по два человека занять позиции под окнами с каждой стороны дома. Остальные устремились к подъезду, из которого, держа дверь открытой, махал им рукой участковый. Вика, выскочив из своего миниатюрного «смарта», еле успела проскочить в закрывающуюся дверь.
— Соседка дома, — докладывал участковый, — я попросил спуститься, чтобы мы на этаже не гремели. Вот, Ольга Юрьевна.
Ольга Юрьевна, немолодая худощавая женщина в очках, с удивлением смотрела на полностью экипированную группу захвата. Все бойцы были в бронежилетах, двое из них держали в руках штурмовые щиты.
— Ребята, вы точно ничего не перепутали? — с испугом поинтересовалась женщина. — Что же он плохого мог сделать-то?
— Поверьте, он нормально наворотил, — не стал вдаваться в подробности Мясоедов, — мы просто так не приезжаем.
— Да? Не уверена, — хмыкнула Ольга Юрьевна. — Я, конечно, вам помогу, но первый раз вижу, чтобы такой толпой на инвалида нападать собирались.
— Ну, хромает парень малость, чего уж его в инвалиды записывать? Какой он инвалид?
— А такой инвалид, он уже полгода как не ходит. На коляске ездит. — Возмущение Ольги Юрьевны нарастало. — Его такие, как вы, и покалечили в электричке.
— Подождите, — Вика с трудом протиснулась из-за спин бойцов группы захвата, — он же всего полгода как освободился. А в колонии он ходил, мы точно знаем. Хромал, но ходил.
— Знаете вы… да что вы вообще знаете, — отмахнулась от нее пожилая женщина. — Если бы вы что-то знали, вы бы толпой не приперлись. Стыдобища какая. Он как из колонии вышел и ехал домой на электричке, так у него какие-то менты документы проверили, справку увидали, ну и вдарили несколько раз по спине шутки ради. А у него ж в спине пуля была, вот ноги и отказали. Так с тех пор парень и мучается.
Она обвела стоящих перед ней полицейских презрительным взглядом.
— Так что, пойдем к Никитке-то али еще подмогу ждать будете?
— Пойдемте. — Виктория уверенно шагнула вперед, обернулась на Мясоедова. — Жора, я думаю, ребят можно отпустить.
— Уехать мы всегда успеем, давайте мы еще пока здесь побудем, — сверкнул белоснежными зубами Фишман, — на всякий случай.
— Как хотите, — отвернулась от него Виктория. — Пойдемте, Ольга Юрьевна. А он открыть-то нам сможет?
— Еще как сможет, милая, — подобрела женщина, — ты даже удивишься, как быстро.
Они поднялись на второй этаж. Ольга Юрьевна открыла ключом железную дверь тамбура, подошла к квартире Хромина и позвонила. После этого она зачем-то помахала дверному глазку. Раздался негромкий щелчок, и дверь приоткрылась. «Электрический замок, как в подъезде. Удобно придумано», — подумала Виктория и шагнула вслед за пожилой женщиной. Ей в спину дышал Мясоедов. Шедший последним Рыбалко положил руку на пистолет, висевший в кобуре под курткой. Кобуру он успел расстегнуть еще на лестнице.
— Проходите, Ольга Юрьевна, и гостей своих ведите. У вас целая делегация, я смотрю, — послышался молодой, на удивление приятный голос из дальней комнаты.
— Здравствуй, Никита, — соседка первой вошла в комнату, — ты уж извини, привела к тебе товарищей, — и с вновь обозначившимся недовольством уточнила: — Из органов. Ну, я пойду, пожалуй, — повернулась она к Вике. Потом, покосившись на тяжелые фигуры оперативников, демонстративно добавила, обращаясь к соседу: — Никитушка, я зайду позже, как эти уйдут. Проверю, все ли у тебя нормально.
Гулко хлопнула дверь. Мясоедов на всякий случай выглянул из комнаты, чтобы убедиться, что соседка действительно ушла. В коридоре никого не было. В квартире остались только Виктория, оперативники и смотрящий на них с любопытством молодой человек в инвалидном кресле. Он сидел за столом, над которым возвышались сразу два компьютерных монитора. Еще один экран поменьше был прикреплен к стене. На нем Вика увидела разговаривающую о чем-то с Фишманом Ольгу Юрьевну. Звук был отключен, было видно лишь, как соседка оживленно жестикулирует. «Так у него видеоглазок, вот чего она перед дверью махала». — Вика обернулась и увидела, что Рыбалко с Мясоедовым тоже с интересом рассматривают происходящее на небольшом экранчике.
— Интересно, он ее долго слушать будет или прямо сейчас вырубит? — пробормотал Жора.
— Кто, Ленька? Ленька не такой, Ленька добрый, — отозвался Рыбалко, — он сейчас еще на чай к ней напросится.
Словно услышав его, Фишман и соседка одновременно посмотрели на объектив скрытой в двери миниатюрной видеокамеры, а затем направились в квартиру Ольги Юрьевны.
— Я же говорил, — торжествующе воскликнул Рыбалко, — сейчас он у бабки весь холодильник выпотрошит.
— Никита Сергеевич, — Вика решила взять инициативу на себя, — мы из следственного комитета, и нам необходимо с вами пообщаться.
— Лучше без отчества, просто Никита, — улыбнулся человек в кресле. — А то я так себя совсем стариком чувствую.
Стариком Никита действительно еще не был. Крылова знала, что парню двадцать восемь, но в действительности казалось, что ему еще меньше. Возможно, причиной тому был голос, необычайно молодой и звонкий, скорее это был голос подростка, а не взрослого человека. Да и лицо. Широкая, открытая улыбка, глаза, полные интереса, высокий лоб, обрамленный светло-русыми, чуть вьющимися волосами. Это скорее было лицо студента одного из столичных вузов, а не человека, много пережившего и успевшего много потерять в своей еще недолгой жизни.
— Хорошо, Никита. — Виктория уселась на стоящий возле стола деревянный стул. Оперативники заняли недовольно скрипнувший под их весом диван. — Вы знаете такую девушку — Панфилова Мария?
— Девушку? — переспросил Никита. — Неудобно признаваться, но я пять лет провел там, где не было девушек вовсе, а теперь я нахожусь в таком месте, где вообще с людьми не густо. Это я про свою квартиру. Я не очень привлекательный объект внимания для девушек. — Молодой человек смущенно улыбнулся.
— А если вы посмотрите на ее фотографию? — Виктория протянула снимок человеку в инвалидном кресле, однако тот не взял фото.
— Я же говорю вам, — в голосе парня зазвучало раздражение, — я не общаюсь с девушками. Если вам там надо знать, я один раз вызывал проститутку. Мне не понравилось.
