Сэм нервничала и волновалась, а я ничем не мог помочь ей, находясь рядом. К сожалению, правила устанавливает король, и игра Тарка мне не нравилась, как не нравились взгляды, которые бросали на Саманту придворные. Вам придется ее принять. Вы будете кланяться ей и превозносить до небес. Клянусь святой семеркой! Особенно настораживали внимательные взгляды маркиза. Мальчишка рассматривал Сэмми, как кремовый торт, выбирая, с какого края приступить к лакомству. Убью! Убью, даже невзирая на брата.
Словно почувствовав мои мысли, Дуоли посмотрел на меня и улыбнулся. Ну-ну, смейся, только подальше от моей жены.
Даже после обеда Тарк не оставил Саманту в покое, а лично повел показывать музыкальную гостиную. Давно я не видел настолько оживленного и веселого брата. Искренняя улыбка освещала его лицо, а во мне вновь рождались мощные противоречивые чувства. С одной стороны, я радовался, что он снова обрел равновесие и радуется жизни впервые с того дня, как умерла его супруга, так и не подарив ему долгожданного малыша. А с другой – меня душила дикая ревность, сжимая, словно тисками. Это меня Саманта должна сейчас держать за руку, это меня должна с упоением слушать, это от меня не должна отводить взгляд. Но все, что я мог, – это следовать за королем и юной герцогиней, прислушиваясь к их разговору.
Апогеем моего терпения стало легкое прикосновение к руке. Кати все же подобралась ко мне, бесцеремонно водрузив руку на мой локоть. От ее насыщенных тяжелых духов перехватило дыхание.
– Нам нужно поговорить, милый, – шепнула она и провела языком по своим пухлым алым губам.
Бездна ее побери! Я скривился от отвращения. На миг показалось, что по кровавому пятну проползла уродливая толстая личинка. Действия бывшей любовницы вызвали неконтролируемую вспышку ярости. Как? Как она посмела прикоснуться ко мне на глазах Сэмми?!
Схватив графиню за тонкую руку, потащил подальше от посторонних глаз. Я плохо понимал, куда направляюсь, заглядывая по пути в каждый зал. И когда в конце узкого коридора обнаружил пустую небольшую гостиную, то втолкнул Кати внутрь, практически швырнув на мягкую оттоманку.
– Элион, ты делаешь мне больно! Элион! Элион, отпусти! – Только сейчас я услышал истерические выкрики панически испуганной женщины.
Страх стер весь лоск, обнажив неприглядную сущность. И как я раньше не замечал ее бесконечной игры на публику? Просто. На это даже не смотрел, потому что было безразлично, чем занимается Кати. Исчезни она, вряд ли заметил бы это сразу.
– Ты хотела поговорить со мной, Кати. Я тебя слушаю, – спокойно произнес, хотя видят боги, с каким трудом мне это далось.
Графиня, а по совместительству очень умелая актриса, приходила в себя на удивление быстро. Глаза заблестели, а на губах появилась призывная улыбка. Стараясь делать это грациозно, дама сползала с оттоманки, снова испытывая мое терпение.
– Я жду.
– Дорого-о-ой, – мурлыкнула она, медленно, словно хищница к своей добыче, приближаясь ко мне. Она-то хищницей осталась, только вот я уже не был добычей. Добыча превратилась в еще более грозного хищника, готового разорвать своего преследователя. – Я соскучилась! – выдохнула она, снова окутывая меня тяжелым запахом своего парфюма.
– Не испытывай моего терпения, – отчеканил я, сбрасывая ее руку со своего плеча. Дышать становилось все труднее. Тяжелый, приторно сладкий запах ассоциировался с запахом смерти и тлена.
– Но… – растерялась она, все же сделав от меня пару шагов. – Элион, я не понимаю. Ты никогда…
– Я никогда не был женат.
Кати удивленно захлопала глазами, а потом наиграно рассмеялась.
– Элион, ты смешишь меня. Это дитя и ты? – Неприятный смех снова разлетелся по гостиной, но резко оборвался, едва Кати натолкнулась на мой взгляд. – Уж не хочешь ли ты сказать…
– Не хочу. Я говорю вам прямо, графиня: между нами с этой самой минуты нет никаких отношений. И держитесь подальше от меня и моей супруги. Вы вели себя неподобающе, нарушив все мыслимые приличия!
– Элион… – попыталась что-то сказать она, но я не дал ей такой возможности.
– Не знаю, по каким причинам вы все еще не покинули двор, но поверьте, моя беседа с королем это ускорит.
– О, Элион, нет! Только не это!
Она бросилась в ноги, разразившись громкими рыданиями. Им я никогда не верил, но в прежние времена смотрел на ее слезы сквозь пальцы.
– Элион? – едва слышно переспросил я.
Графиня вздрогнула и подняла на удивление сухие, принимая во внимание ее плач, глаза. Кати была жадной хищницей, умелым манипулятором, актрисой, но не дурой. Даже из расставания такая, как она, попробует выжать для себя побольше. И я готов был откупиться, лишь бы оградить Сэмми от моего прошлого.
– Простите, ваша светлость. – Ее голова виновато склонилась. – Молю вас, герцог, пощадите! Вы же знаете, в каких стесненных финансовых обстоятельствах я нахожусь. А теперь, когда лишилась вашей благосклонности, только при дворе я смогу найти себе нового покровителя.
С каждым словом она все ближе подползала ко мне, вызывая лишь злость и волну омерзения.
– Вам придется научиться экономить, – брезгливо скривившись, ответил я. От запаха ее духов уже стучало в висках. Нестерпимо хотелось на воздух.
– Вы разбиваете мне сердце! – воскликнула Кати, театрально заламывая руки и протягивая их ко мне. Да, и это мне было хорошо знакомо, ведь второй моей официальной пассией была лучшая актриса столицы Нелит Шарме. С ней мне еще предстоял подобный разговор.
– Я готов пойти на уступки и даже оплатить некоторые ваши счета. При условии…
– При условии? – как эхо, повторила за мной Кати.
– При условии, что вы не приблизитесь к моей жене, не расстроите ее ни жестом, ни взглядом, ни словом, ни каким-либо иным действием или поступком, – отчеканил я. – Иначе я лично сверну вашу тонкую шейку. Это понятно?
– П-понятно… – прошептала Кати.
– Не слышу!
– Да, ваша светлость! – выдохнула она, а потом подползла еще ближе, словно клещ, вцепившись в штаны. – О, герцог, вы так добры! Благодарю вас! Благодарю!
Прикосновения этой женщины были настолько неприятны, что от омерзения я даже скривился, зажмурившись изо всех сил. Руки непроизвольно сжались в кулаки. А вот когда я открыл глаза, намереваясь оттолкнуть графиню Лиастр, то встретился с растерянным взглядом самого прекрасного создания.
В проеме распахнутых дверей стояла моя Сэмми. Она смотрела прямо в мои глаза, и растерянность на ее лице сменялась разочарованием и брезгливостью. Мы пожирали друг друга взглядом, и я холодел от ужаса и понимания двусмысленности нашей с Кати позы. Боги, что могла подумать неопытная девушка, увидев меня с бывшей любовницей в уединенной гостиной, да еще после того, как та всячески ее провоцировала за столом? Каждой клеткой своего тела я чувствовал, как жена отдаляется от меня, так и не успев приблизиться. Чувствовал и злился на себя, на брата, на Кати, на обстоятельства! Бездна их побери!
