– Сэмми!!! – почти выдохнул я, но девочка вздрогнула и отступила.
– Продолжайте, – хрипло прошептала она и зажмурилась, пряча от меня свою боль. Но я… Я ощущал ее как свою собственную. Она оглушала меня, давила и беспощадно прессовала.
– Сэмми! – закричал я, отшвыривая от себя Кати и бросаясь за супругой. – Саманта! Да постой же ты, несносная девчонка! Дай объяснить!
Она, словно лань, неслась от меня, не разбирая дороги. А я лишь следовал за ней. Очень хотел догнать и все объяснить. За поворотом мелькнул край ее голубого платья, но когда я туда добрался, Саманты простыл и след. Она словно растворилась в воздухе. Лишь на открытом окне колыхались тяжелые занавеси.
Неужели она там, внизу? Даже от подобной мысли все похолодело внутри. Три шага, отделяющие меня от проклятого проема, дались с трудом. Я представлял, что увижу на каменных плитах дворцового двора голубое пятно ее платья, и умирал от ужаса. Но двор был пуст. Моя жена пропала.
Через несколько минут вся дворцовая стража и личная гвардия короля и герцога были заняты ее поисками. Казалось, мы обшарили и перевернули весь замок, но не нашли даже ее следов.
– Ваша светлость, в северной башне герцогини тоже нет! – отрапортовал начальник стражи. – Что прикажете делать?
– Продолжать поиски! – рыкнул я и повернулся к стремительно бледнеющему брату: – Ничего не хочешь мне сказать?
– О чем ты? – нахмурился король.
– Ты намеренно оставил Кати в замке и столкнул их, – констатировал я тот факт, который Тарк даже не попробовал опровергнуть.
– Саманта замечательная, веселая, умная и очень находчивая…
– Все это я и без тебя знаю, – перебил я брата.
– Я не закончил! – рыкнул король. – Так вот, она восхитительная… девочка! А ей нужно повзрослеть, причем быстро. Научиться держать удар и с достоинством носить титул герцогини Каррской и первой леди Саатара. Я лишь хотел помочь, показав твоей жене, что двор – это один большой террариум, где правит тот, в ком больше силы и яда.
– Показал? – заорал я в ярости.
– Сам виноват. Нужно вовремя разбираться со своими женщинами, – выплюнул Тарк и, не оборачиваясь, пошел по коридору, оставив меня наедине со своими мыслями.
Бездна побери! Он был прав, а я нет. Я был виновен, фатально виновен перед женщиной, без которой моя жизнь теряла всякий смыл.
Глава 9
Саманта
Тайный коридор кончился так внезапно, что от неожиданности я даже вздрогнула, когда в стене открылся очередной проход.
– Картинная галерея, – пояснил невидимый Хоук. – Здесь вас точно никто искать не станет, но я за вами все же пригляжу, хозяйка Сэмми. Можете плакать, никто посторонний не услышит.
– Благодарю, – всхлипнула я и вышла в освещенный магическими светильниками зал.
Он был не очень широкий, но достаточно длинный. Сквозь высокие узкие окна проникало достаточно много солнца, и все же его не хватало. Поэтому над картинами прямо в воздухе висели мерцающие магические шары, дающие столько света, сколько потребуется, чтобы рассмотреть картины.
Из окон где-то далеко внизу виднелся дворцовый двор, по которому сновали люди, а выше… Выше было лишь небо – ясное, чистое, совсем не похожее на мои мрачные отношения с герцогом. Шаги по мраморному полу эхом отражались от стен и высокого потолка, создавая иллюзию пустоты и еще больше подчеркивая мое одиночество.
Обида засела внутри и, как коварный хищник, грызла и грызла, причиняя почти физические страдания. Слез не было, глаза оставались сухими, но неприятная дрожь изматывала. До ужаса хотелось совершить нечто такое, что девушки из приличных аристократических семейств себе никогда не позволяют.
И я решилась. Крепко зажмурив глаза, я завизжала изо всех сил и громко затопала ногами. Эхо отозвалось противным резким визгом. Нет, я не могу издавать таких звуков. Не могу, и все! Это из меня обида выходила, а обида, как известно, весьма безобразное чувство. Как ни странно, полегчало. Меня все еще потряхивало, да и негодование никуда не делось, но вот тот ком, что стоял в груди и мешал вздохнуть, причиняя неудобство, волшебным образом исчез.
– А я все думаю, кто так шумит в королевской галерее? – Чарующий голос укутал, словно в кокон из легкого невесомого шелка.
Резко развернувшись, увидела того самого незнакомца, что остался равнодушным к моим шуткам, но смотрел на меня так, что я смущалась. Он, словно хищник, учуявший добычу, плавно шагнул из тени не замеченного ранее алькова. Неужели Хоук его не заметил? Хотя я ведь просила хранителя отвести меня туда, где не станет искать герцог. О том, что я буду находиться в этом месте одна, речи не шло. И потом, дух сказал, что меня не услышит никто посторонний. Означало ли это, что незнакомца замок считал своим?
– Простите, не знала, что здесь кто-то есть, – от смущения почти прошептала я.
– Немудрено, – улыбнулся мужчина, блеснув глазами. Улыбка сделала его лицо еще прекраснее. Не думала, что такое возможно. – Это очень старая галерея. Здесь почти никто не бывает, кроме меня и старого слуги, поддерживающего порядок в помещении.
Незнакомец подошел вплотную и взял мою руку. Хотелось вырваться, отступить, но я как зачарованная смотрела в его синие глаза, не в силах отвести взгляд. Там отражалась я и еще нечто такое, что меня притягивало к нему, словно магнитом. Нужно отойти… Нужно… Необходимо. Жизненно. Но я не сдвинулась с места, а лишь хрипло выдохнула:
– Мы не представлены…
– Это большое упущение, не так ли, Саманта Терезия Гельямина Карр? – Голос незнакомца стал тише и теперь звучал вкрадчиво, интимно, заставляя меня нервничать. – Тогда позвольте представиться, герцогиня! Терион Энджамин Дуоли, маркиз и ваш покорный слуга.
Не отводя от меня глаз, мужчина склонился к моей руке. И я… Я ожидала самого обычного поцелуя, положенного по этикету, но мою руку перевернули и запечатлели горячий, влажный и от этого кажущийся недопустимо преступным поцелуй в самую середину моей ладони.
Колени предательски дрогнули, а внутри прокатилась горячая волна… Волна ярости и негодования. Негодяй! Мерзавец!
– Да как вы… Да как вы посмели?! – практически прошипела я, с силой вырывая руку. – Кто дал вам право прикасаться ко мне подобным образом?
Моя гневная тирада не произвела на него должного впечатления. Маркиз по-прежнему улыбался и, судя по всему, нисколько не раскаивался в содеянном. Злость требовала выхода, и я влепила ему пощечину.
Но он словно только этого и ждал. Отступив на шаг, поднял свое прекрасное лицо к потолку и громко, между прочим, очень обидно расхохотался.
– Стойкая, – произнес он, когда отсмеялся и неожиданно стал серьезным. – Столь похвальное качество для столь юной леди – весьма редкое явление. Поверьте. Но тем лучше.
– О чем вы? – гневно спросила я, испепеляя его взглядом. Очарование маркиза стремительно меркло.
