– Хоук!
– Я здесь, хозяйка Сэмми.
– Мне нужна книга. Про драконов. Та самая, о которой говорил Терри.
Не хотелось признаваться, что ее название просто вылетело у меня из головы. И вообще, не хотелось, чтобы кто-то узнал о моем интересе к драконам.
– Я принесу сразу, как вы закончите с летописями. Может, желаете чаю? – осведомился он.
Чаю? Пожалуй, пока рановато.
– Чуть позже. И отошли куда-нибудь лакеев. Возвращаться обратно бесконечными коридорами так утомительно.
Хоук сдал Марка со всеми потрохами:
– Боюсь, они не уйдут. Дворецкий пообещал им лично открутить головы, если с вашей головы упадет хоть волосок.
– Жаль, – сказала чистую правду я.
Библиотекарь вернулся с двумя помощниками, каждый из которых нес огромный фолиант. Да, такую книжку я вряд ли смогу поднять. Разве что сдвинуть с места или перевернуть страницы.
– Вот, все как вы просили, ваша светлость, – поклонился мне лорд Квинси. И передо мной положили один из фолиантов. – Это период правления последних Аталанов. Если что-то понадобится, я буду неподалеку.
– Благодарю вас, – улыбнулась я, и меня оставили одну.
Примерно до середины книги я бодро листала страницы, лишь иногда всматриваясь в текст. Там речь шла о правлении прабабки, а потом и деда королевы Катарины. Спокойные, благодатные времена, омраченные лишь небольшими военными конфликтами с соседями. Еще до объединения народов в одно государство перед лицом более страшной угрозы.
А потом у короля Донаса родилась малышка Антель. Которая, забеременев от своего супруга Кайлига, должна была родить будущую королеву Катарину. Почему должна? Да потому что страницы, повествующие о ее рождении и детских годах, были кем-то вырваны. На этом месте летопись обрывалась, словно кто-то очень старательно пытался что-то скрыть.
Повествование продолжалось с того момента, как юной Катарине исполнилось семнадцать. Она встретила своего дракона, и все королевство Аталан радовалось за свою принцессу. А потом…
«Несчастья продолжали преследовать королевский род Аталанов. Следующей стала смерть младшей сестры королевы Антель, герцогини Тины Аталан. Не вынеся гибели любимого супруга, она выбросилась из окна башни своего замка».
Продолжали преследовать… Продолжали преследовать… Следующая смерть… Кто-то целенаправленно убивал Аталанов, тщательно выкашивая весь род. И, похоже, смерти начались с вырванных страниц летописи.
Уже после Тины скоропостижно по разным причинам скончались еще несколько родственников, а апогеем всего этого ужаса стал несчастный случай, который произошел с королевой Антель и ее супругом. Они погибли вместе, от взрыва на вершине самой высокой башни. О том, что же в ней находилось и почему королевская чета посетила ее в тот день, в летописях не говорилось ничего.
– Хоук.
– Слушаю, хозяйка Сэмми.
– Что находилось в башне, где погибли родители Катарины?
– Ничего. Просто обычные жилые покои.
– А что они там делали? – Дух промолчал, и я задала следующий вопрос: – А что с башней стало после?
– Я восстановил все комнаты в том состоянии, в каком они были до магического взрыва, а потом, по приказу последней королевы Аталан, запечатал их, чтобы никто не смог войти.
– А я? Я могу это сделать?
– Разумеется, ведь вы истинная Аталан, хозяйка Сэмми.
Хоука я не видела, но мне показалось, что в его голосе звучит нежность.
Что ж, я нашла тонкую ниточку, с которой, возможно, начну распутывать весь клубок. Как только представится возможность, обследую эту загадочную башню, которую моя далекая родственница так не хотела никому показывать.
А сейчас меня ждали летописи и, возможно, новые открытия.
Первый прорыв завесы случился спустя несколько дней после гибели королевской четы. Его успешно предотвратил Ривсент Карр, разгромив тварей бездны и восстановив магический полог. Катарина к тому моменту уже носила под сердцем их дитя.
А вот следующий, второй прорыв устранял уже Райлен, брат покойного короля. О смерти Ривсента летописец написал коротко, но очень проникновенно: «…с последним ударом его сердца осиротел весь Саатар. Королева осталась жива, но ее душа ушла вслед за супругом…»
Историк писал о невменяемости Катарины, ее странных поступках и, наконец, о ее самоубийстве. Даже из летописей можно было ясно понять, что королева сошла с ума от горя.
Райлен, ставший королем после его смерти, так и не женился, до самой своей смерти оплакивая любимую. Он отразил три прорыва и правил мудро и справедливо. Народ любил и почитал второго короля-дракона.
Странно, очень странно. Ни о какой жестокости, казнях, пытках и гонениях и слова не было написано.
После смерти короля Райлена на трон взошел его племянник Октон Карр. Вот тогда-то и обнаружилось, что ни одна из женщин, с которыми у короля были отношения, не понесла от него. Не было потомства ни у одного из черных драконов. Другие же виды драконов хоть и размножались, но стремительно теряли свою магию и родовые особенности.
Ящеры разучились интуитивно чувствовать свою истинную пару. Это могли сделать лишь черные драконы, которые все еще сохраняли свою силу, но не численность. За столетие не родилось ни одного черного дракона.
И тогда Октон собрал астрологов, гадалок, прорицателей, которым повелел отыскать выход. Его нашли, но королю он так не понравился, что астролога, который осмелился предложить дракону обнюхивать чужие рубашки, пожизненно упрятали в темную. А все виды гаданий высшим королевским указом запретили.
Но тем не менее именно по рубашке Октон отыскал свою суженую и произвел на свет трех черных драконов. За время его правления случилось семь прорывов заслона.
Дальше читать не имело смысла. Если отгадка и была, ее нужно искать именно в тех временных рамках, которые я с такой тщательностью штудировала. Отодвинув фолиант, потянулась и разогнула ноющую спину. Да так и застыла, заметив, что за окнами темно. Лакеи мирно посапывали в креслах, а лорд Квинси спал, уронив голову на стол.
– Неужели так поздно? – шепотом спросила я.
– Ночь, – ответила пустота голосом Хоука.
– Мне, пожалуй, пора. Проводишь?
– Обижаете! – Я точно знала – пустота улыбается.
– А давай не будем их будить?
– Хм-м, так даже забавнее, – откровенно веселился хранитель.
– Тогда я готова. Веди! – сказала, поднимаясь с дивана.
– Вы кое-что забыли, хозяйка Сэмми!
На столике, поверх летописи материализовалась небольшая потертая книжка, на кожаном переплете которой значилось «…оны Их … и маг…». То ли она древняя, то ли ее зачитали до дыр.
