– Доброе утро, ваша светлость, – пропел он неожиданно тонко и низко склонился перед герцогом.
– Вас вызывал не я, Генри, – лениво ответил дракон.
– А кто? – растерялся нарядчик, и его глаза еще быстрее забегали. – О, вероятно случилась какая-то ошибка? Что ж, бывает…
Мужчина попытался рассмеяться, но, натолкнувшись на серьезный взгляд герцога, затих.
– Вас вызывала моя супруга. И у ее светлости есть несколько вопросов, – произнес Элион, а нарядчик ощутимо напрягся.
– Миледи, могу ли я быть вам чем-нибудь полезен? – пролепетал мужчина и склонился в поклоне, наконец меня заметив.
– Ваша полезность всецело зависит от ответов, которые вы дадите на мои вопросы, – спокойно ответила я, заставив нарядчика волноваться еще больше. – А их скопилось немало. Присядьте.
Кивком указала на кресло, которое чуть ранее предлагал мне любезный секретарь. Мастер Тосни помялся, но все же пристроился на самом краешке, и это тоже мне весьма не понравилось. Я выдерживала паузу, вчитываясь в документы, нарядчик ерзал и все больше бледнел.
– А скажите мне, любезный, сколько кубометров леса необходимо для возведения стены не более километра протяженности и не более полуметра толщиной? – резко спросила я, когда обстановка накалилась достаточно и начала давить.
– Так вы решили проконсультироваться, миледи? – тут же разулыбался мужчина. – Все зависит от высоты строения. Если брать стандарт, то не более полутора тысяч кубов.
– И какой лес используют для подобного строительства? – Я мило улыбнулась, ни в чем не разубеждая собеседника.
– Строевой, – сразу ответил нарядчик.
– Благодарю за консультацию, мастер Тосни. А теперь я бы хотела задать свои вопросы.
И без того вытянутое лицо вмиг стало еще длиннее, а на бледной коже выступили яркие красные пятна.
– Разве это были не они? – едва слышно пролепетал он, и его глаза вновь стремительно забегали, вызывая во мне раздражение.
– Нет, я всего лишь выясняла, владеете ли вы ситуацией. Теорию строительства вы знаете, тогда мне неясны ваши действия.
И я покачала головой, с жалостью взглянув на растратчика. В этом не было сомнений, хотя и что-либо доказать без полной ревизии было крайне затруднительно.
– О чем, собственно, речь, миледи? – нервно дергая реденькой бороденкой, поинтересовался он.
– Я хочу знать, почему для возведения семисот метров стен было закуплено почти три тысячи кубометров леса? – спросила я и развернула расходную книгу так, чтобы Генри Тосни видел свои липовые бумажки.
– Так… с запасом брали… Излишки завсегда продать можно… – затараторил нарядчик.
– И сколько же вышло излишков, любезный? Где документы, подтверждающие их продажу? – Говорила я тихо, но мужчина изрядно переволновался. Дрожащей рукой он полез за платком, чтобы промокнуть выступившую испарину, но я не собиралась его щадить. – Говорите, строевой лес необходим для подобного строительства? Так почему же вы по цене строевого приобрели тонкомер?
– Откуда вы…
– Оттуда! – припечатала я, уже практически зверея. – Не бывает строевого леса ниже восемнадцати метров. Запомните это, любезный, и учтите, когда в следующий раз захотите подделать документы!
Нарядчик затрясся, а когда у окна хмыкнул дракон, дрожь мужчины настолько усилилась, что заскрипело вполне надежное кресло, на котором он сидел.
– Далее… У мастера Орша вы наняли всего лишь тридцать плотников, в то время как оплачивали работу почти четырехсот работников. Вопрос: где и для чего вы наняли еще триста семьдесят человек, если известно, что для строительства вам выделили почти пятьсот каторжан, которые не стоили вам ни медяка, ибо даже питались за казенный счет? Насколько мне известно, с подобной постройкой вполне справляются несколько десятков опытных работников в месячный срок, в то время как вы растянули работы уже на полгода и не собираетесь их заканчивать, каждый раз требуя из казны герцога все новых и новых поступлений.
– В чем вы меня обвиняете? – взвизгнул нарядчик.
– В растрате, воровстве и приписках! – отчеканила я, поднимаясь со своего места.
– Да как вы смеете? Я честный человек… – закудахтал мастер Тонси, тоже поднимаясь во весь свой немалый рост.
– Ты с кем разговариваешь? – рыкнул герцог, а мы с нарядчиком, как пришпиленные, опустились в свои кресла. – Моя супруга задала тебе прямые вопросы. Ты не ответил ни на один. Следовательно, поступим следующим образом: ты отправляешься на место строительства в сопровождении отряда моей личной гвардии. Офицеры проследят и за продажей излишков, и за количеством работающих под твоим началом. Срока тебе – неделя. Растраченные деньги вернешь, сумму установит мастер Барни после тщательной поверки. Через неделю лекарское крыло должно быть готово, а список твоих подельников должен лежать передо мной. И не дай святая семерка тебе что-нибудь утаить!
– К-каких п-подельников? – дрожащим голосом переспросил тощий.
– А с которыми делился наворованным, – усмехнулся Элион, еще больше напугав растратчика.
– Ваша светлость… – Тосни упал на колени. – Пощадите! Ваша светлость!
Секретарь уже впускал в кабинет военных, которые выволокли визжащего и трясущегося нарядчика.
– Зови следующего, – хмуро буркнул дракон и снова занял исходное место.
С председателем общества инвалидов ситуация повторилась. Ему герцог выделил десять дней, но тоже приставил конвой.
Куратора магических академий звали мастер Роган. В кабинет вошел холеный, лоснящийся, весьма упитанный человек в дорогом бархатном костюме. А кружева на нем были настолько тонкими и дорогими, что даже мой отец, граф Тайлер, мог позволить себе подобную роскошь лишь по праздникам. Сколько адептов недоедали, пухли с голода, замерзали в продуваемых замках и были лишены самого необходимого, чтобы эта гнида красовалась в дорогих тканях и обвешивалась драгоценностями.
– Вор! – рыкнула я, едва куратор поднял на меня глаза.
– Что, простите?
Удивительно, но у столь крупного мужчины голос оказался тонким, практически женским.
– Вор! – спокойно повторила я. Если в первых двух случаях сомневалась и выискивала доказательства, штудируя расходные книги, то здесь была полностью уверена в своей правоте. На своей шкуре пришлось испытать все тяготы обучения.
– Ваша светлость… я не понимаю… – проблеял мастер Роган, обернувшись к герцогу.
– Зато, кажется, я понимаю, – выдохнул дракон, а в его глазах разгоралось пламя. – Взять его! Бить до тех пор, пока не признается в каждом утаенном медяке!
Куратор не бледнел. Он покраснел, схватился за сердце и опал к ногам Элиона, как вывалившееся из квашни тесто. Только жалости в глазах Карра не было.
– Унести! – приказал он, брезгливо поморщившись. Казалось, если бы муж мог, то предпочел бы сейчас не дышать одним воздухом с куратором.
