Я гладила его морду и шептала разные глупости. Теперь, наверное, совсем не важные, но мне необходимо было сказать ему то, что я чувствовала, что терзало и сжигало меня изнутри сильнее драконьего пламени.
– Ты заявил на меня право дракона… Ты обещал соединить навеки тела, сердца и души… А теперь что? Ушел, прихватив с собой мое сердце и мою душу! Оставил меня корчиться от тоски и холода одиночества! Ничего у тебя не выйдет… Не выйдет, проклятая ящерица! Потому что теперь я, Саманта Карр, заявляю на тебя права! И навеки, слышишь, навеки забираю твое тело, сердце и душу, чтобы владеть ими безраздельно, потому что не могу жить иначе… Потому что люблю тебя! Вернись ко мне, или, клянусь, я последую за тобой за грань!
Слезы душили, капали на черную чешую, а я все говорила и говорила… А потом вдруг меня обдало теплым дыханием, драконье тело подо мной задрожало и почти мгновенно превратилось в обычное человеческое. На меня с улыбкой смотрел герцог Каррский, мой дражайший супруг и редкостный мерзавец! Живой и невредимый, между прочим!
– Ненавижу блондинок! – философски изрек он. – И угораздило же одну из них полюбить… Самую слезливую…
Он попытался смахнуть с моих щек слезы, но я отбросила его руки, гневно посмотрев на чешуйчатого проходимца.
– Блондинок не любишь? – зашипела я, словно дикая кошка. – Жена тебе слезливая досталась? Да ты знаешь, что я пережила, пока ты, гад драконистый, развлекался тут за мой счет и играл на моих чувствах?
– Сэмми! Моя Сэмми! – Он сгреб меня в охапку и поцеловал долгим, сладким поцелуем. Даже пнуть не дал, а потом, так и не выпуская из объятий, заговорил: – Я всегда тебе говорил, что драконье тело излечивает все болезни и заживляет самые тяжелые раны. Да, яд твари оказался весьма сильным, но не смертельным. А твои слова, когда я все-таки пришел в себя, стали для меня музыкой.
– Какие слова? – нахмурилась я.
– Важные, – не стал уточнять хитрый дракон. – Я люблю тебя, Саманта Карр, и никогда не оставлю одну корчиться от тоски и холода одиночества. Клянусь тебе в этом, жена моя!
– Ладно… – выдохнула я. Боевой настрой как-то сошел на нет, и ругаться расхотелось.
– Кроме того, ты еще не выполнила своего обещания, – хитро прищурился муж.
– Это какого?
– Ты обещала мне десерт, и я намерен его получить!
А я… Я рассмеялась. Вот же ящерица!
Эпилог
Саманта
Еще до того, как герцог подхватил меня на руки и унес во дворец, я заметила оживление на широком кольце площадки. Здесь были не только маги, но и целители, а также обычные дворцовые слуги.
Останки твари из самой бездны тщательно упаковывали, чтобы потом изучить и научится бороться с подобными ей. Вряд ли это пригодится в ближайшем будущем, но никогда не стоит исключать трагические случайности. Покойся с миром, Каролина Аталан, твои ошибки исправлены, и мир спасен. Завеса сияла ярко, ровно, озаряя лица и души людей, взирающих на нее теперь без страха, а с безграничной верой в лучшее.
Прислонившись спиной к скале, сложив на груди руки, стоял король. Монарх устал, в его взгляде поселились печаль и безысходность. Казалось, ничто не радует его. Даже победа. Он смотрел… Смотрел…
– О боги! Терри! – простонала я. Испугавшись за Элиона, я совсем забыла о маркизе, который стал мне дорогим человеком и настоящим братом не только по крови, но и по духу. – Терри, братишка…
Меня затрясло. Я закрыла глаза. К горлу подкатил ком, мешающий говорить, кричать и даже всхлипывать. Теперь, находясь в надежных руках своего дракона, я могла позволить себе быть слабой, простой женщиной. Слезы… Опять слезы, которые застилали глаза, разъедали кожу и мешали мыслить. Сколько же их во мне, непролитых? Мы живы и сейчас стоим здесь, а Терион? Он ведь спас меня, отдав свою жизнь взамен.
– Терри… – хрипло прошептала я.
– Сэм! Сэмми! – тихонько позвал муж, но я лишь мотала головой, страшась открыть глаза и осознать реальность. – Терион жив! Он жив! Взгляни!
Жив? Но как же… Помню, что тварь падала прямо на него! Наверное, маркиз мог отползти в сторону, пока шла воздушная битва, но предпочел остаться на месте. Почему? Почему он это сделал? Ведь Терион так любил жизнь! Он и был самой жизнью! Энергия так и кипела в нем. Дуоли, милый мой братик, он любил эту жизнь, но короля любил больше. Тогда, целуя Тарка, Терри прекрасно осознавал, что монарх не простит, не примет, оттолкнет, в любимых глазах навсегда поселится ненависть и укор. Маркиз знал и все же сделал это, спасая любимого от раздирающей на части боли.
– Дуоли жив, – повторил герцог, понимая, что я все еще не могу поверить в это.
– Терри жив? – прошептала, приоткрывая глаза.
– Посмотри сама, малышка, – усмехнулся Элион, кивнув в сторону, где суетились целители.
Там, на носилках, бледный и осунувшийся, лежал Терион Дуоли. Словно почувствовав мой взгляд, он пошевелил рукой и слабо застонал. Жив! Жив… Вот только Тарк дернулся, как от удара. Взгляд короля заледенел. Монарх выпрямился, расправил и без того широкие плечи, а потом скрылся в портале, так ни разу и не обернувшись.
Судьба – странная штука. К одним щедра, а других обделяет даже самым необходимым. А может быть, все обстоит совсем не так? Может, обделенные люди просто не сумели взять то, что так щедро предлагала им судьба? Не рассмотрели вовремя? Упустили свой шанс? Слабое утешение, но оно вселяет веру, позволяя думать, что у жизни нет любимчиков.
Надеюсь, и Тарк, и Терри когда-нибудь отыщут свое счастье, как нашла его я, ибо нет людей достойнее.
Дальше был переход, тишина покоев, свежесть воды и аромат пены, ласковые губы моего дракона, нежные касания рук и взгляды, полные огня и безграничной любви. А потом ящерица получила свой десерт… и еще один… и еще… Любовь к сладкому оказалась настолько заразной, что и я с нетерпением ждала новых трапез, наполненных чувствами и древним, как мир, истинным смыслом.
– Сэмми, любимая, – шептал он, целуя мою шею, а я напрягалась и ждала продолжения, ибо коварству ящериц нет предела. – Как истинная Аталан, ты должна знать, что мир не может быть в безопасности, пока в нем так мало драконов.
– Предлагаешь задуматься над увеличением популяции? – лениво отвечала я.
– Задумываться поздно, родная. – Муж спускался поцелуями к груди, вырывая из меня томные стоны. – Популяцию давно следует увеличить.
Вот же ящерица! И ведь не поспоришь! Хотя возражать и не хотелось, очень уж сам процесс оказался сладостным.
Прошла неделя. Жизнь наладилась и мерно текла своим чередом. Магия постепенно возвращалась в мир Саатара. Порталы действовали, поля цвели, птицы пели, а люди радовались и строили планы на будущее, которое теперь обязательно наступит. Терри шел на поправку. Об этом ежедневно докладывали целители. Огорчало лишь одно: он никого не хотел видеть. Даже меня… Даже Тарка…
