— Чем обязаны наш Канадский собрат?
— Я- Варус, — подал блондин руку вперед для рукопожатия. — Доложили, значит, обо мне, Альфа?
— Доложили, знатно ты наших самок настращал, — хитро прищурился Глава поселения, так что на его сухом лице выступила глубокая вязь морщин, расходящаяся лучками от глаз. — Ты наших самок не уводи.
— Что Вы, если среди них нет моей истинной, я не посмею, — сдержанно улыбнулся пришлый Бета.
— Хорошо. Наша охота закончилось удачно, сегодня мой народ пирует. Предлагаю остаться и поговорить. Мы люди скромные, но не чета «прожигателям жизни», — сурово заметил Вожак.
— С удовольствием Альфа.
— Зови меня Акечи.
— Хорошо, глава Акечи, мое имя — Варус.
— Отлично. Идите за мной. Выпьем, пока мои люди суетятся с добычей, — тяжелые шаги раздавались по веранде, когда вождь племени повернулся и зашагал в дом.
Гости проследовали за ним, недоверчивые лица Диких — индейцев были устремлены на них, словно ожидая нападения или выпада с их стороны. Когда они зашли кольцо оборотней позади них захлопнулось, пути отхода были перекрыты, но тем не менее в дом вошли они и всего три оборотня сопровождающих.
Убранство дома Вожака ничем не поражало, это скорее был охотничий домик на сезон. Чучела на стенах и в углах дома. Поношенная старая мебель, укрытая шкурами животных. Вязанный разноцветный в полоску ковер. Старый ламповый телевизор, вязанные крючком скатерти, деревянные статуэтки, посуда. В доме был камин, рядом с которым стояли два кресла со шкурами медведя в ногах.
— Садись, что будешь виски или текилу?
— Мне обязательно выбирать из этого?
— Правильный? — хохотнул Акечи. — Ты можешь отказаться.
Последнее прозвучало грозно.
— Тогда, виски, — Варус не стал рисковать, отказываясь от гостеприимного жеста.
— Знаю что в природе зверя жизни по законам, — янтарная жидкость колыхнулась, когда Вожак использовал отрицательный жест неуверенности, качая рукой туда-сюда. — Но мне нравится, когда есть выбор. Принимать или отказываться. Это голос разума — человеческая особенность. Не думаю, что мы этому должны уступать? — пронзительный взгляд карих глаз и поднятая бровь давали право слова.
— Не знаю, зачем идти против зверя? Природа…
— Именно, природа, а не сопротивление. Природа не просит нас подчиняться зверю, мы сейчас стоим на двух ногах. Согласись, будь по — звериному, — он обвел руками помещение. — Ничего бы не было? Но!
Он перебил поток мысли, что хотел сорваться с губ Варуса.
— Мы — коренные были здесь с сотворения мира. Наша священная мать — Бирюзовая женщина, явила нас этой земле. Мы чтим корни, а ты? Твой клан оторван от природы, больше чем мой. А я пью и виски и коньяк, «иду против зверя», — он недобро улыбнулся. — Пей, узнаешь вкус собственного выбора.
Горькая жидкость обожгла горло Дикого, когда тот принял бокал и опрокинул жидкость залпом. На миг зов зверя попал, он был оглоушен происходящим, дезориентирован. Это чувство покоя, временное закончилось, как только ощущение жара пропало.
— Ну, как? — мужчина в годах хитро улыбался. — Молодняк всему Вас надо учить.
— Это странно…
— Конечно, странно, звери многое не любят. Шума, смерти, огня — любого огня, — его последнее замечание пустило зерна сомнения.
«О каком огне? Какой смерти он говорит?» — Варус не раз видел чужую смерть, но не терял зверя. — «Или терял?»
— Хорошо, что ты начал прокручивать это в своей голове. Надо свыкаться, что в оборотне две сущности, но они разделимы. Как и выбор.
— Послушайте, Акечи. Спасибо за виски, но я пришел поговорить о деле.
— Это твой выбор, я ведь знаю, что твой основной вопрос не единственный.
— Как вы?
— Я ближе к природе, чем ты, спрашивай меня. Ты ведь не зря проторчал в нашем захолустье, — Вождь уже пригубил второй бокал.
Усилием Варус сдержался от того, чтобы попросить повторить, дабы ощутить «разрыв со зверем».
— Мы хотели спросить о стае, что жили здесь когда то, что привело к ужасной резне.
— Ты уверен, что хочешь знать истину? Даже если она разрушит привычный мир?
— У меня есть кое какие догадки. Здесь замешана женщина.
— Аха, — будто недоверчиво интересовался умозаключением Беты Канадских Диких.
— Человеческая женщина. Она была…
— Луной, дочерью Многоликой. Да ты узнал это. Раз тебе так интересно я расскажу как погиб мой брат, — горько подытожил Вожак.
— Брат?
— Он был из племени, что жил в другом краю, восточнее нас. Он чтил нашу Мать и знал о предначертаниях свыше. Он был доблестным воином.
Много лет назад этот воин повстречал красивую девушку, беда — возраст её был мал, но уже тогда он знал, что Бирюзовая женщина посватала ему дочь ее родной сестры, Женщины из белой раковины. Он знал, что она станет его женой. Она не была частью его племени, в своем взрослении она повстречала Другого сына Матери, что наплевал на законы предков. Когда связь воина и его нареченной должна была свершиться, вмешался Кайот — великий шутник и проказник. Чужой обманул воина и украл его невесту. Сделал её своей женщиной, не чтя её и не любя, но испытывая притяжение, от которого не смог устоять. Воин оправился и пришел войной к Вору за своей женщиной и отмщением. Вор был повержен и потерял свой дом. Но и здесь Матерь не смогла уберечь союз двоих. Кайот, который не любил могущественных детей Бирюзовой женщины, устроил подлость. На помощь поверженному пришли, люди. В ту ночь духов — защитников лишились многие. Реки крови текли под ноги дочери Луны, чье сердце умерло вместе с возлюбленным. Она исчезла и Вор исчез.
— Что?! Альфа той стаи жив?! — вскочил с места Варус, но под тяжелым взглядом вновь опустился.
— Я лично похоронил каждого брата, они упокоены в земле под покровительством нашей общей матери. Но тело Дара Брекхэма среди трупов не было. Как и его новоиспеченной истинной пары-человечки. Он презирал их парность, однако не отпускал от себя. Пока мой брат готовился к мести, Дар брал его женщину, а затем и полюбил. Мы виделись с Сионом, он приходил почтить меня своим присутствием. Мы говорили. Брекхэм украл сердце и тело его женщины, потому что она не могла смотреть ему в глаза и боялась прикасаться. Думаю, это от женского стресса. Он ведь брал её силой…она была послана Сиону чистой и не тронутой.
Варус ужаснулся жестокости с которой молодой Альфа насиловал чужую невесту.
— Я вижу твое негодование, Дикий. Это греет мне душу.
— Он развил в ней страх …люди называют это стокгольмским синдромом.
— Слышал я о нем…Луна подвластна Альфа силе. Дар был слабее, чем Сион, но он был действующим альфой. Просто более хитрым. Но это еще не всё.
