— Альбус, возьми себя в руки. На тебе лица нет.
— А с какого, мать твою, я должен быть в порядке?!! Моя женщина, моя пара в опасности! Я не видел ее практически месяц! Почему же ты такой холеный и довольный, а? — мужчина вплотную встал к кошачьему собрату, рыча оглушительно.
Ноздри раздраженно, но неосознанно трепетали. Взгляд же Рена был обеспокоен, и он отшагнул в растерянности от Дикого. Что-то во всем его виде было странным. Что-то не вязалось с доминантной натурой Рена. Сейчас он был нервозен, напуган. Глаза сузились.
— Говори, Рен… по — хорошему советую…
— Альбус, это тебя не касается…честно сказать, МОИ проблемы тебя не касаются, как и МОИ дела, — Пума нервно сжимал кулаки и старался не смотреть ему в глаза.
— Моему зверю не нравится твоё поведение.
— Плевал я на твои «нравится» и «не нравится». А спрашивать не спрашиваю, потому то и без того могу всё знать. Не забыл благодаря кому смог свои «переговоры» устроить? — он выделил это слово будто это было чем-то отвратительным и низким.
В ушах у Альбуса звенело, его зверь ревел, требуя крови. Альбус не мог понять зверя, что такого было в Пуме, что рождало жажду крови и поединка.
— Где ты был, Ренгар? Где ты был эту гребаную неделю?
— Сук трахал.
— Мать твою, не ври мне! — рука сама трансформировалась и Дикий ринулся на Пуму, схватив того за горло. — Я с трудом контролирую оборот. Мой зверь требует твоей крови, но я нифига не понимаю. Не заставляй меня выпускать своего Зверя. Мне ответы нужны.
— Да пошел ты! — рычал и дергался Рен. — Тебя это не касается, что я делал. Одно точно, я не бездействовал и этим проклятым бюрократам и вымогателям задницы не лизал!
Альбус терял контроль, но схватившись за суть, понял, что Ренгар что-то узнавал и добывал. Сущность перехватила контроль. Лицо исказила злая гримаса, затем оно частично трансформировалось. МакГрейвз уткнулся в грудь кошака, что теперь маячила на уровне его лица и вдохнул отвратительный душный аромат. В нем что-то было, что-то понятное и родное для зверя. В этот момент он ослабил хватку, за что получил удар от Пумы. Злобный и разозленный Рен нанес ему еще один удар в живот и толкнул Альбуса.
— Иди к черту МакГрейвз! Не забывайся на чьей ты территории.
— Это ты не забывайся, котенок! Я здесь могу камня на камне не оставить.
— Только потом где будешь свою технику ремонтировать? Ездить в Северную Дакоту к своему дружку или обсуживаться у людей? Ой-ёй, великий и ужасный Дикий в гостях у людей.
— Откуда столько несвойственного сарказма? — нахмурился МакГрейвз, впервые замечая: что-то незримо изменилось в манере речи и поведении.
— Где ты был? А главное с кем? — он снова неосознанно наступал на Рена.
— Я же сказал, что с сучкой развлекался. Трахал её, пытался забыть о том, что у меня есть сердце и чувства. Ведь Тиффани — никогда не будет со мной?
Альбус ревностно зарычал:
— Никогда! Моя Моя!
Жалостливая и одновременно издевательская улыбка поселилась на потрепанном лице Рена.
— Занятно получается. Тиффани не с тобой, тебе не принадлежит, но ты упорно мнишь, что она твоя. Альбус ты сдал, хотя как сказать. На вид вроде не особо осунулся, но лицо у тебя. Отвратная морда, Дикий. Тебе не вернуть её, тебя просто поимеют эти людишки в костюмах.
— Иди ты…
— Её у них нет, — выпалил злорадно Ренгар.
В этот момент взгляд МакГрейвза засветился беспокойством.
— Откуда ты…
— У меня свои каналы, не важно это. Главное другое. Такой ты, как сейчас, ей не нужен, ты её не достоин. Самый сильный Дикий штата, грозный Альфа просто ничтожество, — рубил без зазрения совести его Рен. — Пару украли, в стае предатель, люди уже кружат над твоим домом словно стервятники. Ты ничего не можешь дать ей. Если она окажется с тобой, то рано или поздно умрет!
Каждое слово било Альбуса в грудь больно, разрывая легкие, вырывая воздух. Дикий мотал головой, зверь внутри выл.
— Нет…Нет!..Я способен её защитить, я убью любого кто навредит ей.
— Вред уже нанесен, а ты, гребаный осёл, так и не разобрался! — мощный удары по лицу отбросили Пуму в противоположный угол комнатки, больно впечатав спиной в стеллажи с книгами и статуетками.
— Закрой свой рот, молокосос. Ты еще мал жизни меня учить. Не тебе методы судить мои. Говори, придурок, что тебе известно о побеге Тиффани. Или я, нахрен, тебе все кости переломаю, — рычал злющий Альбус, сжимая — разжимая когтистые руки.
— Босс, с тобой всё в порядке? — раздался за дверью голос заместителя.
— Слышишь? Ты на моей территории, МакГейвз, и я решаю, что делать и говорить, — ухмыльнулся, Рен, повиснув на полке стеллажа.
— Все ок, Удир! Наш гость уже уходит. Сейчас еще кину косточку для размышлений.
— Не зарывайся..
— Это ты не зарывайся, МакГрейвз! Ты — долбанный кусок мышц, все решаешь силой и тупо не видишь в своем глазу бревна. Я не понимаю, как, вообще, такой как ты …хотя… понять, как ты добился своего положения я могу. Все-таки ты сильнейший, но мозгов это тебе не прибавило. Тиффи украли потому, что ты слишком долго тянул свой паровозик под названием «Мое несчастное прошлое» до станции «Настоящее», ты не разбирался с проблемами своей стаи. Сейчас же ты сидишь и тупо идешь напролом! Видите ли, сидел и ждал, когда ему позвонят? Ничего не было бы, если бы ты не был беспечен. Привел новую бабу в стаю, где каждый знает, кто твоя Луна!
— Не смей говорить о ней!
— МакГрейвз, но ОНА есть! Делать вид, что у тебя нет истинной пары, когда она живет рядом с тобой!
— Ты хочешь сказать, что это…?
— Нет, МакГрейвз, я хочу лишь сказать, что ты — мудак, который не в состоянии решить проблему со своими отношениями и связями, отчего в твоей стае НЕТ ПОРЯДКА. СТРАХ как-то слабо дружит с порядком. В итоге твою женщину вышвырнула ТВОЯ собственная стая. Все молчат, уверен, будь твоя стая верна своему вожаку, они сами бы сдали предателя….
Оба смотрели и молчали, Альбус явно был на грани, но Рен никак не хотел упрощать ему задачу.
— А знать, я узнал от своих людей. Я не сижу на месте, не бегаю к тебе на поклон. Мне плевать на тебя. Если я найду её первым, я не отдам её тебе, МакГрейвз. Просто потому, что ТВОЯ ЛЮБИМАЯ СТАЯ в один прекрасный момент перегрызёт ей глотку. Вали по-хорошему. У меня дел море, чем работать для тебя грушей.
Рен подошел к столу и достал сухие салфетки, приложил к кровоточащему порезу на губе один платок. Альбус не стал больше ничего говорить, но уходя, проронил лишь одно слово.
— Ты нихрена не знаешь, Рен. Но если ты попытаешься забрать у меня Тиффани, я убью тебя, клянусь, убью…
Дверь тихо затворилась, и гость покинул комнату в мастерской, а Ренгар как куль свалился в кресло, закрыв лицо руками.
