Луна! Кто бы знал, как я мечтала встретить нормальных, порядочных людей или оборотней. Без этой безумной тяги к деньгам, сумасшедшей страсти к власти… и прочее, и прочее.
— У них есть дочь, Луиза Родемаровна Оленьева. Ей двадцать восемь. В паре не состоит, но планирует связать свою судьбу с новым бетой Верховного. Слышала о нем?
— Да, — машинально кивнула в знак согласия. Жить три месяца с Исаевым и не слышать о его конкуренте номер один, было бы весьма странно. Впрочем, я и о других конкурентах на место Верховного была наслышана. Егор дал подробную и не очень лестную оценку каждому возможному кандидату. Но особенно его раздражал Игнат Васнецов.
Услышав, что планировала Луиза Родемаровна, так и хотелось спросить: «А что по этому поводу думает сам Васнецов?»
Если хоть одна сотая из того, что рассказал мне Егор об этом мужчине, окажется правдой, то он не откажется от столь выгодного предложения. Было непонятно, почему до сих пор не воспользовался. А еще более странно, почему Исаев не попробовал сам жениться на дочери Верховного? Ведь это было бы разумнее всего.
— Знаешь, Асенька, Васнецов почти такой же стремный мужик, как и Жорик Калимов, — услышав криминальный жаргонный сленг из уст этого холеного пенсионера, вздрогнула. Иван Васильевич не переставал меня удивлять. Неприятно удивлять. Увидев что-то на моем лице, он сально улыбнулся. — Ты обязательно познакомишься и с ним. Он, наверняка, припрется на юбилей Рода. Ведь тоже мечтает занять его место, как и прочие.
Жорик Калимов… О нем тоже рассказывал Исаев. Говорил, что он мог легко свернуть собеседнику шею, если ему просто не понравится, как тот на него посмотрел. Делился, что он тоже может составить ему серьезную конкуренцию в борьбе за место Верховного…
Должность Верховного была выборочной. Его избирал Совет альф. Знала, что и Исаев, Васнецов, и Калимов в него входили. Много кто входил в него. Даже те, которые были бетами у самых сильных альф. Даже те, которые были недостаточно сильны сами, но имели хоть какой-то значимый статус. Ведь быть бетой такого как Исаев или Васнецов было порой почетней, чем альфой собственной маленькой стаи, иногда насчитывающей всего пару десятков оборотней. Для меня странно было называть и воспринимать бетой бывшего альфу. По сути, господин Родцев, если он жив, сейчас бы находился в статусе беты Исаева. Так уж повелось, что все, у кого было хоть какое-то право голоса, собирались в имении действующего Верховного и раз в десять лет выбирали нового… ну, или голосовали за старого.
Получалось, что очередное голосование за звание Верховного только через два года. Этого я не знала. Исаев говорил об этом, словно, выборы должны были состояться с недели на неделю.
Снова мыслями вернулась к Васнецову. Иван Васильевич считал его опасным и рискованным, судя по данной оценке. Интересно, насколько я могла доверять его мнению? Ведь по сути хотела стать частью большой стаю Васнецова.
Хотя, с другой стороны, мне следовало для начала добраться до родственников и обрести вторую ипостась. Мечтала о том, что уже к следующему полнолунию получу и то, и другое.
Всего четыре недели, а моя жизнь может… нет, должна измениться кардинальным образом. Я чувствовала это… верила в это всем сердцем и душой, что так и будет.
— Почему вы упомянули Калимова? — задала интересующий вопрос, возвращаясь к беседе. Навязчивая мысль, что Фомин старший не просто так упомянул этого мужчину, не отпускала.
Но Иван Васильевич не успел ответить, мы услышали стук в дверь. Стучали во входную дверь. Отметила, что я слышала стук достаточно отчетливо, хотя межкомнатная дверь была плотно закрыта. Это мне понравилось. Значит, мне не показалось, что вчера я почувствовала запах Ксении перед своей бывшей спальней в доме Исаева. Выходило, что не только моя девочка изредка давала о себе знать, я постепенно менялась сама. Менялось мое тело. Улучшались обоняние и слух. Вот сила увеличилась, вспомнила, как я легко раздавила хрустальный бокал на свадебном торжестве при поцелуе Егора и Ксении. Захотелось развязать повязку и посмотреть на ладонь. У нормального оборотня уже давно бы от раны не осталось и следа. А мне бы было достаточно, чтобы рана затянулась.
«Рана затянулась»… Мысль ошеломила. Вспомнила, какими странными взглядами меня одаривали постояльцы гостиницы, когда Иван Васильевич вел меня через холл отеля. Мой наряд должен был быть в крови. Ведь Фомин старший не успел зализать ранки на шее после укуса…
— Асенька, открой и поухаживай за одинокими мужчинами, — оборотень подхватил меня под ручку и повел на выход из спальни. Он услужливо открыл передо мной дверь, и я сразу наткнулась на его сына, который беззастенчиво спустил штаны и почесывал свои яйца. От неловкости и мерзости ситуации захотелось провалиться под землю.
— Папенька, там в дверь стучат, — произнес Валя.
— Асенька, открой, пожалуйста, — повторил мужчина свою просьбу. — А ты штаны надень, — тяжело вздохнул Фомин старший. Было столько разочарования в его голосе, что мне даже стало на долю секунды жалко оборотня. Потом я вспомнила, что он пихает мне «свое сокровище» в спутники жизни, и жалеть его как-то расхотелось.
Открыла дверь и сразу поймала смущенный взгляд молодого мужчины из обслуживающего персонала. Проследив за его взглядом лишний раз убедилась, что на корсете некрасивые кровавые разводы. Луна! И мне никто не сказал. И как я должна в таком виде отправляться в аэропорт? О чем думал Фомин старший непонятно.
— Проходите и накройте журнальный столик, пожалуйста, — попросила. — Иван Васильевич, будьте любезны, — мужчина не сразу понял, что я от него хочу. Пришлось изобразить старый и понятный жест пальцами, означающий «давай денег».
— Через полчаса придете забрать грязную посуду, — распорядился Фомин старший. Покидал молодой человек номер весьма довольным. Иван Васильевич оказался весьма не скуп.
— Иван Васильевич, — я уже почти закончила быстрый ужин, который мы провели в тишине. Я лишь изредка бросала заинтересованные взгляды на Фомина младшего. Валя меня не разочаровал. Похоже, о столовых приборах, которые лежали, аккуратно сервированные, рядом с тарелкой, мужчина даже не слышал. Невымытыми руками, которыми он до этого ковырялся в своей промежности, запихивал в рот куски мяса и, видимо, глотал, даже не жуя. Свою тарелку опустошил минуты за полторы и в данный момент развалился на диване, почесывая гигантское пузо, кое-где покрытое редкими волосами.
— Да, Асенька? — мужчина оторвался от еды. В отличии от сынка и меня он ел очень медленно и аккуратно. Кажется, прожевывал каждый кусочек пищи раз двадцать или тридцать, как рекомендуют диетологи.
— Я не могу ехать в этом платье, — сделала рукой жест, указывающий на пятна крови.
— Само собой, — отмахнулся мужчина. — Я уже сделал заказ. Обещали доставить в течении часа, — очень предусмотрительно с его стороны. Не стала спрашивать, что он заказал. Мне было почти все равно. Я была не слишком прихотливой. Но надеюсь у нового наряда имелись какие-нибудь карманы. Мне было необходимо куда-то день пачку денег и документы. Просить об услуге Фомина старшего не собиралась. А завязывать все это в платочек… право слово, смешно. А пришивать специально карманы, как это было сделано мной с подкладкой корсета, неуместно. Да, и времени могло не оказаться.
