Каждое утро и каждую ночь, а иногда даже в обед я выслушивала страстные любовные концерты. С каждым разом то теплое чувство, которое я некогда ощущала к мужчине, сменялось на отчаяние. Наверное, другая на моем месте испытывала бы ненависть, злость, ярость… я же чувствовала лишь выматывающее уныние и щемящую тоску. Чувства к Исаеву заменялись пустотой. Моя душа сейчас походила на выжженный луг. Почти выжженный. И я была вовсе не уверена, что когда-нибудь на нем прорастет свежая трава.
«Ох, Егор», — в очередной раз подумала, — «что ты со мной сделал? Что ты сделал с нами?»
Я не знала, какой реакции ждал от меня мужчина, поэтому предпочла промолчать. Исаеву это явно не понравилось.
— Ты понимаешь, что это значит?
— Нет, — я, конечно, понимала, что меня ждет в ближайшее время… если я срочно что-то не придумаю.
— Глупая моя, — довольно произнес оборотень, улыбнулся и прижал к себе, — скоро мы сможем быть вместе. Я уже поговорил с Ксенией.
— Она поэтому кричала? — встрепенулась я. Действительно, слышала утром ссору сестрицы с супругом. Они и прежде часто общались на повышенных тонах. Еще в тот, первый день, когда оборотень меня вернул. Тогда вечером я прислушалась, желая выяснить причины ссоры. Ничего интересного. Ксения требовала какое-то дорогое платье, которое Исаев не горел желанием ей оплачивать. Мне было сложно представить тогда, сколько может стоить вещь, чтобы оборотень решил на этом сэкономить. Егор был каким угодно, но скрягой он не был. Задавалась я вопросом недолго, ^ке на второй день, полистав модный журнальчик, пришла в ужас от расценок на известные бренды. Платье от Диор или Армани за десять тысяч евро? Легко! И это был не предел. Так вот после того случая, я старалась не вникать в суть их ссор. Мне просто это было неинтересно. А сегодня, значит, он поговорил с Ксенией… ничего хорошего от этой беседы не ждала. Как чувствовала, что и сестра не останется равнодушной ко мне. Обязательно что-то выскажет.
— Да, — скривился Егор. — Ты ведь понимаешь, как она недовольна?
— Этого следовало ожидать. Что теперь с ней будет?
— Еще не решил. Но от нее никакого толка, — поморщился мужчина. — Забеременеть она так и не смогла, — мысленно усмехнулась. Спят вместе неделю, а он уже хочет щенков. У оборотней всегда были проблемы с зачатием… тем более не в истинной паре. Иногда беременности можно было ждать годами, но так и не дождаться.
— Егор, это так быстро не происходит, — вдруг подумала о том, что если до мужчины дойдет это, то может Ксения задержится. А мое становление официальной парой временно отсрочится. Ведь Исаеву по-прежнему необходимы были сильные щенки. А родословная Ксении явно лучше, чем моя.
— Знаю, — отмахнулся мужчина. — Но я все сделал, чтобы это произошло, — и тут мне стало действительно любопытно.
— И что ты сделал?
«Ну, кроме того, что последнюю неделю ее усердно трахал?», — закончила про себя.
— А, ты ведь не знаешь, — довольно произнес оборотень. — «Медтек» разработал специальные гормональные уколы. Это почти как у людей. Они стимулируют беременность. Сейчас как раз идет серия испытаний.
«Медтек», кажется, принадлежал Исаеву. Я что-то слышала о научных разработках для оборотней, которыми занималась эта фирма. Но мне даже в голову не могло прийти, что оборотень решит опробовать какую-нибудь разработку на жене. Луна, вот такого от Егора я точно не ожидала!
— Ты тестировал препарат на Ксении? — ужаснулась, впрочем, уже зная ответ.
— Да, — нисколько не смущаясь, подтвердил оборотень.
— Она знает?
— Да.
— Она согласилась?
— Нет.
— Но ты все равно тестировал? — вопрос был задан чисто риторический.
— Акса, я же сказал, что да, — хмуро произнес Егор. Видимо, эта тема была ему не слишком приятна. Хотя, я догадывалась, что скорее всего ему не нравилось отсутствие результата. Мне впервые по-настоящему стало жалко сестру… и страшно за себя.
— На мне тоже тестировать собираешься? — я не могла не спросить. Мне необходимо было знать, как может низко опуститься моя пара.
Промолчал. Я молчала тоже, ожидая ответа. Не стала торопить или переспрашивать.
Воцарившееся напряжение становилось невыносимым.
— Ты моя пара, — задумчиво изрек оборотень.
— И что это значит? — все-таки не выдержала.
— Я бы не хотел, Акса, но, если придется… — отвернулась. Я решила порвать с этим мужчиной. Сбежать. Я знала, что он способен на любую низость, но слышать подобное… было выше моих сил. Завтракать резко расхотелось. Поднялась, чтобы отправиться к себе в спальню. Общество оборотня было неприятно. Я была готова взорваться в любую секунду. Заорать от отчаяния, охватившего все мое существо. Но не могла себе подобного позволить. Егор не должен был ничего подозревать. — Ты куда? — услышала ожидаемый вопрос.
— Я не выспалась, — соврала.
— Акса, мы не договорили.
— А о чем нам разговаривать, Егор? — развернулась, впрочем, не собираясь возвращаться за стол.
— О нас. Я чувствую твою волчицу. Она откликается на зов моего волка. Но этого недостаточно. Я решил, что с сегодняшнего вечера мы будем несколько часов проводить вместе. Например, гулять. Мой волк будет звать свою волчицу.
«Его волчица», — как звучит. Я горестно улыбнулась. Ведь Исаев никогда не говорил: «Моя Ася», то есть говорил, конечно, но никогда не имел этого в виду. Моя — та, которая по-настоящему важна. Моя — та, ради которой чем-то можно пожертвовать, поступиться. Чем-то существенным.
Наша проблема как раз и заключалась в том, что Егор ради меня не был способен ни на что. Ни на что, что ущемляло бы его интересы или желания.
— Я обучу тебя кое-каким основам, — продолжал Исаев. — Это пойдет на пользу вам обеим. Я очень рассчитываю, что в ближайшее полнолуние ты уже сможешь перекидываться.
— Спасибо, — Егор был прав. Основ, которые чистокровные оборотни впитывали с молоком матери, я не знала. Они были как бы само собой разумеющимися. Понятны любому оборотню на интуитивном уровне. Но вот я оборотнем не была, так… жалкой полукровкой. Даже примерно не представляла, как выпустить клыки или отрастить когти по желанию. А теоретически я была на такое способна не только под властью эмоций, а просто… просто по желанию. По необходимости.
— Я не вижу особой радости, — прокомментировал он. И был прав. В любом другом случае я бы испытывала дикое воодушевление и энтузиазм. Но, а сейчас необходимость проводить с оборотнем несколько часов, казалась, пыткой. Вот зачем он меня мучил?
— Мне тяжело свыкнуться… принять все это.
— Понимаю. Ты ведь даже раньше мечтать не могла о подобном. Вот знать бы, что так повлияло на появление волчицы, — в глазах мужчины святилось предвкушение.
— Я бы… — не договорил. Замолчал.
