— Хочешь позавтракать на кухне или здесь?
— В саду.
— Хорошо.
В саду, так в саду. Ольга очень надеялась, что в саду никого постороннего не будет. У нее абсолютно вылетело из головы, что Толманский собирался давать интервью.
— Ольга, сердце мое, иди сюда, — услышала она знакомый ненавистный голос, стоило ей, Дане и Матвею, который не отходил от них, но держался на почтительном расстоянии, выйти на улицу и направиться к беседке.
Ольга обреченно передала поднос с едой незаметно подошедшему Матвею и обратилась к сыну:
— Я скоро.
Но ребенок уже не слушал ее, устремившись к прекрасной беседке, увитой диким виноградом.
Оборотень уже приблизился сам, а стоило Ольге повернуться, как ее поймали в объятия.
— Пусти, пожалуйста. На нас люди смотрят.
Действительно в саду было очень оживленно. Похоже именно здесь должна была состояться эта проклятая встреча с журналистами.
— Зачем? — удивился Толманский, лишь крепче прижимая к себе и зарываясь лицом ей в волосы. — Пусть смотрят и завидуют.
— Виктор, пусти меня, — девушка уже просто шипела, услышав звук сработавшей камеры. Она выпуталась из объятий оборотня и уставилась на журналистов. Все они находились на почтительном расстоянии. Было просто невозможно, чтобы она могла услышать нечто подобное.
— Виктор, — ее голос дрожал, — мне показалось я слышала щелчок фотокамеры. Но это ведь невозможно!
— Быстро, — довольно процедил оборотень. — Я разве не говорил, сокровище мое, что метка улучшит твои реакции, зрение, слух и прочее? Думал, правда, это случится лишь через несколько дней.
— Видимо, забыл, — ошарашенно выдохнула девушка.
— Значит, обсудим это чуть позже. Сама понимаешь, сейчас не то время и место.
Ольга в ужасе подумала о новых изменениях в ее жизни. Теперь это. Интересно, как много нового ей ещё предстоит узнать о себе?
— Пойдем? — оборотень уже тянул ее за руку к журналистам.
— Зачем? — девушка в испуге отшатнулась.
— Хочу тебя представить им, сердце мое. В качестве жены представить.
— Ты издеваешься?
— Нет. Если ты беспокоишься, что плохо выглядишь, там присутствует вся эта модная шушера.
— Виктор, я собиралась спокойно провести время с сыном, — девушка пыталась себя сдерживать и говорить спокойно.
— Ладно, сокровище мое, отложим на пару дней, — какой-то Толманский был подозрительно довольный и покладистый. Это навевало нехорошие предчувствия. Ольга уже привыкла, что от каждой инициативы этого мужчины лучше ничего доброго не ждать. — Но тебе так или иначе придется пройти через это.
Виктор поцеловал ее в растрепанные им же волосы и ушел. А она осталась стоять в раздвоенных чувствах. Вроде он ничего не сделал, даже позволил провести время с сыном. Но с другой стороны внутри поднялась такая волна неприязни. Вот жила она себе спокойно и счастливо, любила и была любима. А пришел этот властный и самоуверенный мужчина и не оставил от ее комфортной жизни даже фундамента. Вертит ей, как хочет, не дает шагу ступить без позволения, превратил в одержимую нимфоманку и какого-то мутанта с улучшенными характеристиками, а теперь собирается демонстрировать, как будто она зверушка в зоопарке. А, главное, она бесилась от того, что в данный момент ничего не могла изменить.
«Будь он проклят», — в гневе прошептала девушка и начала мысленно считать. Ольга не могла позволить себе срываться на сыне.
Глава 8
«Париж! Париж!»
Толманский ненормальный! Но Ольга была готова простить ему многое, когда частный самолет приземлился в аэропорту Шарль-де-Голль.
Во время полета она успела ему высказать все, что думает о превращениях Матвея в «милую собачку». На что Виктор, лишь усмехнувшись, заметил:
— Сокровище мое, ты как Луна стаи, можешь сама выбрать ему наказание.
Ольга и выбрала. Она попросила Матвея перекинуться. Его волк был потрясающим. Крупным, серым, с блестящей шерстью. Девушка поняла почему сын окрестил оборотня «милой собачкой». Данька сразу бросился обниматься с животным. Оказалось, что эта «милая собачка» у сына была ездовой. Молодая девушка недолго выдержала, скоро присоединившись к сыну. Ей всегда нравились животные, особенно собаки. Но в детстве ей не разрешали заводить собаку, а у матери Кирилла была аллергия. Виктор позже ей пояснил, что оборотни не держат домашних животных, потому что те их просто бояться. А издеваться над меньшими собратьями — грех.
Стоило Ольге лишь погладить волка Матвея, как Толманский зарычав, утащил ее в спальню.
— Не. Смей. Ласкать. Других. Мужчин, — Виктор нависал над ней, словно скала. А ее такая реакция просто развеселила.
— Я всего лишь погладила животное.
— Ты приласкала его волка, это одно и тоже, — мужчина все еще рычал.
— Ну, так обернулся бы сам, приласкала б и тебя, — выдала она. А он и обернулся. Подцепил мокрым носом ее ладонь: «Мол, хотела, теперь гладь меня».
А она и погладила, и поласкала, и даже поцеловала. А потом к ней присоединился ребенок. И они вдвоем весь оставшийся полет тискали большого серого волка. Очень большого серого волка. Животное лишь жалобно скулило и обреченно терпело, но не перекидывалось, давая им наиграться, пока не объявили посадку.
Они сидели в удобных креслах рядом друг с другом.
— Спасибо, — тихо прошептала Ольга и благодарно сжала его руку. — Он прекрасен.
Виктор лишь улыбнулся и промолчал.
А дальше началась сказка.
Толманский владел одним из шикарных отелей и к его приезду освободили целый этаж, а не только люкс, закрепленный за ним, как за хозяином. Утомленного ребенка уложили отдыхать, оставив на попечение няньки Матвея и еще нескольких телохранителей. А ее Виктор утащил гулять.
— Не волнуйся. За ним присмотрят и позвонят, как только проснется. Мы сразу вернемся, если захочешь, — этот аргумент убедил молодую девушку согласиться на прогулку по городу влюбленных.
Они провели остаток дня и вечер, просто слоняясь по улочкам и держась за руки, как влюбленные. Ольга даже забыла на какое-то время о своей неприязни к этому мужчине, слишком уж ей было комфортно и хорошо в его обществе. Оказалось, что оборотень весьма начитан и обладает превосходным чувством юмора. С ним было безумно интересно разговаривать на отвлеченные темы. А она удивила его великолепным знанием французского. Хоть где-то пригодились ее университетские знания. Виктор скупал буквально все, на что падал ее взгляд. А она часто задерживалась у различных витрин. Когда она уставала, они отдыхали в маленьких уличных кафе за чашкой ароматного кофе. А ближе к вечеру он затащил ее в бутик и заставил переодеться для ужина в «Le Jules Verne». Когда заказ был сделан, зазвонил телефон. Данила успел проснуться. Рассчитавшись за так и не съеденный ужин, Виктор повез ее в отель, как и обещал. Он не выглядел разочарованным сорванным романтическом ужином в фешенебельном ресторане на Эйфелевой башне. Он просто сделал то, что обещал. Это очень тронуло Ольгу. Девушка почувствовала не только благодарность и признательность, какая-то теплота поселилась в ее сердце.
